Новобрачная - Гарвуд Джулия. Страница 48

Я буду наслаждаться ее смертью!»

Глава 14

Гавин вздрогнул от неожиданности, когда Джейми на цыпочках подошла к нему и коснулась его плеча. Он резко обернулся и с нескрываемым удивлением посмотрел на нее. В руках Джейми были башмаки – она специально сняла их.

– Я не слышал, как вы подошли, – сказал Гавин.

– Извините, если я напугала вас, но, пожалуйста, Гавин, говорите потише – Алек только что уснул.

– Кинкейд?! Не может быть!

– Пожалуйста, не кричите, – попросила Джейми. – А что вас удивляет? Разве Алек не такой же человек, как все? Его тело тоже нуждается в отдыхе. Он очень устал.

Гавин едва удержался от смеха. Когда они расстались, Алек вовсе не выглядел усталым. И в постель он отправлялся вовсе не для того, чтобы спать.

«Неужели он так утомился от любви? – подумал Гавин. – Неужели эта хрупкая женщина настолько замучила его?»

Опершись на руку Гавина, Джейми надела башмаки.

– Я хочу попросить Гесси помочь мне убрать комнату наверху, – сказала она и, подобрав юбку, попыталась обойти Гавина, но он преградил ей дорогу:

– Я пошлю за ней кого-нибудь из слуг.

– Но мне надо прогуляться.

– Вам нельзя заниматься домашней работой. Джейми с удивлением взглянула на собеседника.

– Что с вами, Гавин? Вы, случайно, не заболели? – Джейми потрогала его лоб.

– Я не болен, миледи, – ответил он. – Но считаю, что вам лучше оставаться дома.

Джейми вздохнула и направилась к лестнице. Гавин пошел следом. Так они подошли к двери комнаты и остановились.

– Позовите меня, если вам понадобится перетащить что-нибудь тяжелое, – предложил Гавин.

– Спасибо за предложение, но мы с отцом Мердоком УЖе все перенесли и освободили место для моих вещей, которые вот-вот должны прибыть.

– Ваши вещи уже прибыли, миледи. Сегодня утром. Я совсем забыл сказать об этом. Сейчас прикажу слугам, чтобы °ни принесли ваш багаж.

– Пожалуйста, Гавин. А вы не видели в повозке маленького стульчика?

– Это была не повозка, а четыре навьюченные лошади, – ответил Гавин. – Повозка бы не проехала по узкой горной тропе. И одна из лошадей везла какой-то странный предмет.

– Это мой стульчик! – воскликнула Джейми, хлопая в ладоши. – Он качается взад-вперед, Гавин. Этот стульчик принадлежал моей матери, и после ее смерти отец любил сидеть на нем. Как славно, что он не забыл прислать его мне.

– Стульчик может качаться? – изумился Гавин.

– Да. Это очень необычная вещь, и она переходит из поколения в поколение.

Гавин подивился, что какой-то стульчик может быть таким ценным, чтобы переходить по наследству, но оставил свои соображения при себе.

Убедившись, что на втором этаже никто не подкарауливает леди Кинкейд, Гавин оставил ее прибирать комнату, а сам спустился вниз. Когда он уже был на последней ступеньке лестницы, в зал вошел Маркус.

– Маркус, мне надо поговорить с тобой!

– Слушаю тебя, Гавин.

Гавин увел Маркуса в глубь зала и встал так, чтобы ему была видна лестница и дверь комнаты, в которой находилась Джейми. Теперь никто не мог проскользнуть туда незамеченным.

– Маркус, поставь под окном двух человек, – приказал он.

– Под каким окном?

– Миледи находится в первой комнате на втором этаже. Я хочу, чтобы под этим окном стояли воины. Выстави стражу также и у двери.

– Как мне объяснить людям, кого и от чего они охраняют? – спросил, нахмурившись, Маркус.

– Объясни, что они охраняют свою хозяйку.

– Зачем? Что за глупости?!

– Ты что, ничего не знаешь?

– О чем ты?

– Кто-то закрыл миледи внутри хижины и поджег ее. Я сам отбросил бревно, которое подпирало дверь. До сих пор не могу прийти в себя от ужаса.

– Кому понадобилось ее убивать?

– Этого мы пока не знаем. Никто ничего не видел. Алек хочет, чтобы мы с тобой охраняли его жену.

– Он сам назвал мое имя? – удивленно спросил Маркус.

– Да, сам. Он очень ценит тебя. Неужели ты не знал об этом?

Маркус покачал головой:

– У Алека нет причин сомневаться во мне. Хотя, откровенно говоря, я не в восторге от его женитьбы, пусть даже это и случилось по воле короля.

– Ты оскорбляешь своего хозяина недоверием.

– Нет, я верю ему. И его доверие – большая честь для меня. Я сделаю все возможное, чтобы оправдать его.

– Боже, сколько слов! – рассмеялся Гавин. – Не обижайся, друг, просто я впервые вижу твое лицо таким торжественным.

Гавин похлопал Маркуса по плечу, и тот улыбнулся в ответ.

Но их хорошее настроение развеялось как дым, когда они увидели лицо подходящего к ним Алека, – оно не предвещало ничего хорошего.

– Где моя жена? – Голос Кинкейда прозвучал так громко что его могли услышать и во дворе.

– Она в комнате наверху, – ответил Гавин.

– Одна?!

– Я осмотрел все соседние помещения, прежде чем оставить ее одну, и сейчас держу в поле зрения все ходы и выходы.

Алек кивнул:

– Я приказываю вам двоим быть постоянно с ней, пока я не вернусь. Вы должны следовать за ней по пятам и ни на минуту не упускать ее из виду. Понятно?

– Боюсь, что се удивит наше поведение, – заметил Маркус. – Хоть она и англичанка, но далеко не дура.

– Да уж, пожалуй, – поддакнул Гавин.

– На то она и женщина, чтобы удивляться, – рявкнул Алек. – Скажите ей, что я так велел. И с какой это стати она опять занимается хозяйством?! У нас что, нет слуг?!

– Я пытался помешать ей, но она и слушать не хочет, – объяснил Гавин. – Ее кипучая энергия требует выхода. Она что, высосала из тебя все соки, Алек? Ты выглядишь таким уставшим и раздраженным. Не лучше ли вам еще немножко поспать, милорд?

– Он что, спал? – удивился Маркус.

– Оставьте ваши шутки, иначе я за себя не ручаюсь… Лица Гавина и Маркуса стали серьезными.

– Я вернусь через несколько минут, – сказал Алек, натравляясь к двери. – Мне нужно повидаться с Ангусом.

Когда Кинкейд подошел к дому Ангуса, он был мрачнее тучи. Крики, доносившиеся со двора, свидетельствовали, что настроение хозяина дома было не лучше.

Дверь открыла Элизабет. Она встретила гостя улыбкой.

– Как ты живешь с этим дикарем? – поинтересовался ^лек, входя.

– Ваша жена предупреждала, что Ангуса будет трудно держать в постели. Она оказалась совершенно права – он [превратился в зверя. Как можно любить такого человека? – сбавила она погромче в надежде, что ее слышит муж. – Хотелось бы верить, что он перестанет жаловаться и ругаться, когда из швов вынут нитки.

– Как ты смеешь так неуважительно говорить обо мне, жена? – закричал Ангус. – Да еще в присутствии милорда! Зачем ему слушать женские жалобы?!

– Не хотите ли вина? – спросила Элизабет, обмениваясь с Алеком понимающими взглядами.

– Я сам могу поухаживать за собой, – ответил Алек, но хозяйка уже налила ему добрую порцию темно-красного вина. Мужу же она протянула кружку с водой.

– Не буду вам мешать, – сказала Элизабет, направляясь к двери.

– Элизабет, прежде чем уйти, подойди ко мне, – приказал Ангус.

Прислонившись к стене, Алек наблюдал за этой хорошенькой маленькой женщиной, спешившей на зов своего мужа. На лице ее читалось смущение: когда Элизабет приблизилась к постели мужа, Ангус здоровой рукой притянул жену к себе и крепко поцеловал. Поцелуй был долгим и страстным. Потом Ангус прошептал жене что-то нежное и похлопал ее пониже спины.

Довольная, Элизабет покинула комнату.

– Она хорошая женщина, – сказал Ангус с глубоким вздохом.

Выплеснув воду на земляной пол, он встал с кровати и начал искать бутылку с вином.

– Она унесла ее с собой, – сказал Алек, смеясь. – Женщина знает тебя лучше, чем ты думаешь.

Ангус попросил гостя поделиться с ним вином, и когда Кинкейд исполнил его просьбу, сделал хороший глоток и сказал:

– Какой чудесный напиток! Твоя жена велела Элизабет не давать мне пить, пока не снимут швы. Одному Богу известно, почему она решила, что вино мне вредно. Элизабет во всем слушается леди Кинкейд, прямо-таки смотрит ей в рот.