Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 25

Если бы противников было больше, если бы их не застали врасплох, если бы они владели магией, были опытнее или хотя бы имели луки и соразмерные по длине клинки — все закончилось бы не так быстро или даже с иным результатом. Они бы или расстреляли наемницу издали, или, не подпуская к себе, загоняли до изнеможения — тут даже не важно, насколько хорошо ты фехтуешь. Но все эти «если» оказались не в пользу данмеров, а визг крыс и отчаянные вопли пленницы заглушили предсмертные хрипы и падение тел. Аррайда выдернула нож из глазницы трупа и вытерла клинки об его одежду. Через щель в парапете глянула вниз. Анисси извивалась и дергалась в путах, пытаясь подтянуть ноги, охрипнув от истошного крика, а крысы стремились к ней, налезая друга на друга, подпрыгивая, хватая за пяты, повисая на платье и срываясь — шевелящийся, вырастающий и распадающийся, визжащий коричневый ком.

Похоже, хаджитке не продержаться пяти минут, нужных наемнице, чтобы враг не оставался за спиной. Аррайда швырнула в крыс шипящей лентой огня. А сама вскочила на карниз, соединяющий балконы. Седой данмер изготовился встретить ее на той стороне с мечом в руках, Ирма растила между ладонями огненное заклятие.

Наемница вспомнила тихое бормотание тетки Анасси:

"Делай то, чего враг от тебя не ждет!" — и, почти добежав, резко прыгнула с карниза в сторону, за плечо Ротеран.

Выбирая в бою, кого бить первым: воина или мага, — правильнее начать с волшебника. Безголовое тело сползло с парапета, заливая кровью пол галереи, голова с прекрасными рыжими волосами улетела вниз. Седой данмер яростно взмахнул мечом, а девушка в белом кинулась прочь. Проткнув мечника, Аррайда погналась за ней. Теперь два «если» обернулись против наемницы: пол сделался скользким, а нога подвела — и девушка-редгард, вскинув клеймору, копчиком пересчитала несколько ступенек лестницы, зеркального отражения той, по которой поднялась.

Вставать было больно. Но Анисси кричала, зовя на помощь, голодные крысы опять сбивались у хаджитки под ногами, часть же, привлеченная запахом свежей крови, рысила к Аррайде, и о собственных болячках думать оказалось некогда.

Тревожные сны. Гнаар-Мок. Балмора

На носу лодки горел факел.

Глаза, привыкшие к темноте, заболели от его рыжего пламени. Залегая среди лозняка на берегу, потянув за собой стонущую Анисси, Аррайда подумала, что факел не нужен. Все равно вода под лунами сияет молочным и розовым, а песок, исключая места, где тени легли от дюн и кустов, гораздо светлее неба. Кстати, через эти кусты кто-то двигался со стороны болота — почти беззвучно: хруст и шорох веточек заглушались шелестом волн. Наемница тяжело вздохнула в предчувствии драки, но тут хаджитка вывернулась из-под руки и хрипло закричала на весь берег:

— Ра-Жирр!..

Мохнатый гребец уронил весла. Спрыгнул на мелководье и скачками понесся к любимой жене. Тузик черпанул бортом. Ойкнула Эдвина. Тьермэйлин тоже выпрыгнул, по пояс в воде потянул посудину носом на берег. В ту же минуту тростники раздвинулись, пропуская могучего Черрима и тощего Драласа Гилу, огородника из Пелагиада. Прятаться было глупо. Аррайда встала.

Взвизгнув от счастья, Эдвина повисла у нее на шее.

Сгибаясь под весом подруги, наемница дотянулась до факела и потушила его в воде:

— Сбежала одна…

Все присели, Черрим стелящимся движением растворился в кустах.

— У нее наруч… рабский наруч, — показывая всем руку Анисси, забормотал рыбак. — Не снять без ключа…

Черрим так же беззвучно вынырнул из-за его спины:

— Хрен в темноте отыщешь, затаилась. Или совсем сбежала. Поблизости никого. А ты заткнись, — рявкнул он на Ра-Жирра сердитым шепотом. — Счас сходим за ключом. И ты с нами. Сиди! — это относилось к Аррайде. — Ты же нам работы не оставила?..

Подталкивая стонущего рыбака и поманив за собой Тьермэйлина, Черрим опять исчез в сумраке. Наемница спиной привалилась к борту лодки, держа под рукою меч. Эдвина взялась лечить Анисси. Дралас караулил.

Примерно через час Лин с двумя хаджитами появились со стороны развалин. Бойцовый котяра и ушастый аптекарь сгибались под объемистыми, легонько звякающими тюками. Рыбак, даже без ноши, трясся и спотыкался, одним видом взывая к жалости.

Узлы свалили в лодку, отерли трудовой пот. Черрим хмыкнул:

— Прости, не удержался, сестренка. И оно теперь вроде как твое…

Ра-Жирр упал на колени рядом с женой. Ключ никак не желал попадать в скважину. Черрим, поняв, что бедняга хаджит к делу не способен, сам открыл замок, брезгливо закинул рабский наруч в воду. Посмотрел на звездное небо.

— Та-ак, девушки грузятся в шлюпку. И ты, здоровила. А мы…

— Четверо не влезут…

Аррайда с трудом распрямилась:

— Я пешком.

Черрим дернул ушами, но промолчал. Анисси с Эдвиной помогли забраться в лодку, муж хаджитки сел на весла. Черрим с Гилу столкнули тузик на воду.

Обратная дорога обошлась без происшествий.

Дверь на стук открыла Эдвина. Ведьма успела подмести хижину и выкинуть мусор. Уютно светила лампа, булькал на огне котелок, запах трав из него перебил вонь перегара и застарелой грязи. Семейство хаджитов спало — Анисси в гамаке, закутанная в одеяла, Ра-Жирр на табурете, сжимая руку жены и положив ей на живот встрепанную голову, точно боялся, что Анисси снова исчезнет. Оба одинаково вздрагивали и всхлипывали во сне. Тюки, вынесенные из даэдрических руин, лежали в углу. Рядом стояли прислоненные к стене весла.

— Садитесь, други, — сказал Черрим, — в ногах правды нет.

Эдвина опустилась на вещевые мешки, сложенные у очага. Аптекарь Лин, поколебавшись между столом и брошенным на пол одеялом, выбрал в пользу стола. Гилу примостился на корточках у стены. Черрим расселся на табурете. Четыре пары глаз скрестились на застывшей памятником Аррайде.

— Не сяду. С лестницы грохнулась.

— А-а…

Черрим потеребил усы:

— Ра-Жирр их узнал. Они тут всех в кулаке держали, даже тех, из поместья. Пробавлялись контрабандой, работорговлей… Клетки у них там крысиные с общей решеткой, на противовесе: мешок с песком проткнешь — через время сама откроется. Не одну Анисси там пытали. Так что о них не горюй.

— Я не горюю, — сверкнула глазами Аррайда.

— И о той, что сбежала, тоже. Все равно хаджитам здесь не житье… — полдрон, шевельнувшись вместе с плечом кошака, отбросил солнечный зайчик. — Утром Дралас насчет баркаса расстарается.

— Угу, — буркнул данмер.

— Кошка эта, Анасси, их примет, как думаешь? — спросил Черрим у Аррайды.

— Не знаю.

Котище развел руками: нет так нет, решим что-нибудь.

— Можно в Балмору, — Тьермэйлин потянулся. — Я как раз в Вивек и выбрался сообщить, что все уладил. Кстати, — воспользовавшись тем, что магичка встала разливать чай, аптекарь подтянул свой мешок и раскрыл перед Аррайдой:

— Вот он, Ллевул Андрано.

— Кто? — наемница, моргая, уставилась на пожелтевший надколотый череп.

— Любимый дедушка, — зыркнув через плечо, съязвил Черрим.

— Издеваешься… Мне Гра-Музгоб сказала, — повернулся он к девушке, — что еще день тебя прождет — и все. Будет нового работника искать. Ну, Пелагиад по пути…

— Навестил могилку, — зашептал Черрим Аррайде на ухо, — еле ноги унес. Рысит по дороге, а сзади крупный ходячий труп.

— Сам ты труп, зараза, — хмыкнул, затягивая шнурок, аптекарь.

— "Солдат, учись свой труп носить, учись не спать в седле"… — Черрим взял у ведьмы кружку с отваром, подул, фыркая, чтоб остудить. — Эдвинушка, солнышка, дай сухарь. У этого не возьму — я брезгливый… Кстати, — кот нарочито медленно зашарил по поясу, — у меня для тебя тоже подарок есть. На, — Черрим протянул Аррайде ее собственный нож — тот, которым она убила «видящую» в подземельях под Кварталом Чужеземцев. — Я знаю, что ты решительная, отважная и способна о себе позаботиться, но долги отдавать приучен.

Хаджит выложил на стол два увесистых кошеля: