Призвание – миньон! - Коростышевская Татьяна "фантазерка". Страница 5

Станислас все мялся у двери, не решаясь на побег. И тут меня посетила еще одна мысль:

– Позвольте узнать ваш титул, милорд.

– Виконт Доре, – ответил менестрель. – Сын и наследник графа Доре, который…

Наследник! Догадайтесь, кого обвинит достойный родитель иноземного менестреля, когда весть о его отбытии на Авалон достигнет Доремара? Точно не фату, а владетеля, на чьих землях она проживает.

– Ступайте, – велела я Станисласу. – Не сходите с тропы, вы окажетесь в деревне меньше чем за час.

– Но…

Я вскочила с кресла и решительно выставила наследника за дверь.

– Неужели вы желаете провести двадцать лет вдали от родни и друзей? Вы вернетесь в совсем другой мир. Доремаром будут владеть ваши дальние родственники, ибо линия наследования прервется на вас!

Захотелось отвесить нерешительному виконту оплеуху, с Пьером это неплохо помогало, но я решила не усердствовать. Деревенская девка, раздающая указания аристократу, – это уже за гранью добра и зла, удивительно, что я сама еще зуботычину не получила.

Наконец он решился, забросил за спину инструмент и побрел по тропинке.

– Передай великолепной Илоретте, – обернулся он через плечо, – что я сочиню в ее честь самую нежную балладу.

– Всенепременно.

– И что только долг крови, долг дворянина заставил меня покинуть ее.

Я кивала и кланялась.

– Как тебя зовут, милая девушка?

– Мари Сюзетт, – представилась я сразу двумя своими подругами и захлопнула дверь.

Балладу он, к слову, сочинил. Тягучую и полную аллюзий, о любви к волшебной деве озера юного пастушка, который расстается с невестой Мари Сюзетт ради того, чтобы вечность провести с возлюбленной. Песне этой долгие годы обожали внимать нежные девы всех пяти королевств.

Следующие несколько часов я провела в одиночестве и в борьбе с голодом. Фейские яства манили и вызывали слюноотделение.

Из-за драпировки появилась Илоретта, у нее был вид человека после долгого трудового дня.

– Получилось? – вскочила я с кресла.

– Неужели ты, дщерь моя, сомневалась в этом? – Фата хихикнула, затем посерьезнела, заметив отсутствие менестреля. – Где крошка Станислас?

– Надеюсь, по дороге в… Ну куда он там шел, пока вы не заманили его в свои сети.

– Ты его отпустила?! – вскрикнула фея и прижала к груди слегка покрытые копотью руки.

– А должна была сторожить?

– Ты бестия!

– А вы чуть было не совершили ошибку, матушка! Ошибку, которая стоила бы нам всем если не жизни, то спокойствия точно!

– Поясни! – Илоретта величественно опустилась в кресло, освобожденное мной.

– Крошка Станислас – наследник графа Доре, владетеля Доремара.

Единственное, по моему мнению, преимущество долгой жизни, это то, что с возрастом нас настигает мудрость, ну или житейский опыт, вполне за нее сходящий. Фата соображала очень быстро. По крайней мере, через пять минут она перестала искрить негодованием и процедила:

– Прости, я не знала.

– Мы вовремя это обнаружили, – матушка, настоящая, а не давшая имя, прекрасно научила меня распределять ответственность за принятые решения, – и отпустили виконта с миром.

Фата не возразила, я поняла, что продолжения темы не будет. Но сейчас следовало уступить собеседнице первенство, чтобы погасить ее раздражение. Поэтому я просто молчала, сложив губы в самую милую и жалобную из своих улыбок.

– Пойдем. – Фата наконец поднялась с кресла. – Сначала отдашь положенное, потом примеришь обновку.

– А наоборот никак? – Я прошла вслед за феей в кабинет, где царил разгром, но на столе лежал волшебный пояс вполне взрослого размера. – Просто ну мне же надо прикинуть…

– Бестия. – Илоретта улыбнулась. – Раздевайся, торгашка.

Я быстро распустила шнуровку, стянула платье, оставшись только в панталончиках и нижней рубахе. Фея тем временем отодвинула из угла сундук и достала из-за него мутноватое, но вполне отполированное медное зеркало.

– Дальше раздевайся, – велела она, прислоняя зеркало к стене. – Колдовство объемное, все тело затронет.

Я повиновалась без возражений, скинув остатки одежды на пол, распрямилась и, подняв руки, поправила несколько выбившихся из прически прядок. Прическа моя только называлась так, на самом деле я обычно просто заплетала волосы в косу и обматывала ее вокруг головы, скрепляя шпильками. Волос было много, и, если бы не необходимость рано или поздно расстаться с ними в обмен на фейские услуги, я бы и сама их давно остригла до удобной длины.

Я искоса посмотрела в зеркало. Голая грудастая дева, голова которой из-за массивной прически и искажений зеркальной поверхности выглядит просто огромной.

– Крекс, фекс, пекс, – пробормотала фея и щелчком застегнула на моей талии пояс. – Любуйся!

Я полюбовалась, покраснела. Мужчина из меня действительно получился мелковатый, да и не выросла я, кажется, ни на дюйм. Зато исчезла грудь, на гладком обычно животе обнаружились мышцы, плечи, тоже мускулистые, слегка расширились. Я скользнула взглядом вниз и вскрикнула:

– Это что?

– Что?

– Вот это вот?

– Ничего.

– В том то и дело, что ничего! У мужчины здесь должны быть бубенчики! А я выгляжу как ярмарочная кукла без одежды!

– На бубенчики, моя дорогая дщерь, мне не хватило материала, – твердо ответила фата. – Неужели ты думала, что я превращу тебя в настоящего кавалера? Или намеревалась кувыркаться на сеновале с деревенскими девками?

– Почему это не хватило? – Когда споришь, главное, не начинать оправдываться, объяснять, что никаких таких кувырканий я не планировала, этому меня тоже матушка научила. – У меня груди на два комплекта прекрасных бубенчиков хватило бы!

– А плечи?

– Лучше бы у меня плеч не было!

Спорить и ругаться становилось все труднее и труднее. Алые очи фаты так нестерпимо блестели, и пахло от нее очень… возбуждающе, у меня даже заныло где-то в районе несуществующих бубенчиков, кровь стала горячей, во рту пересохло. Правильно, я же сейчас мужчина, хотя и не совсем комплектный, так что любовные чары Илоретты на меня действуют.

Дрожащими пальцами я расстегнула пояс и успела подхватить его до того, как он упал.

– Тебе же только на пару дней это колдовство нужно, – проговорила фея, доставая из сундука огромные, какими стригут овец, ножницы. – Подложишь что-нибудь в гульфик для объема, никто и не заметит.

– Когда я была младенцем, вы мне бубенчики наколдовали. – Руки еще немного дрожали, когда я стала натягивать одежду. – У нас в замке историческое полотно на эту тему висит.

– А ты посчитай, сколько пальцев у графа, что на историческом полотне. – Фата щелкнула ножницами, разрезая воздух. – Голову наклони, пора расплачиваться.

Я повиновалась. Шпильки, звеня, посыпались вниз, затем освободившиеся волосы упали до самого пола. Расплата длилась минут пять, не больше, и после того, как все закончилось, я ощутила невероятную легкость и даже какой-то прилив сил.

Пока Илоретта складывала черную копну в льняной мешок, я опять подошла к зеркалу. Вопреки ожиданиям остригли меня не наголо, оставив приличествующую для мужчины длину. Я собрала на затылке плотный хвост, затянув его первой попавшейся под руку лентой, зловредная непослушная прядка тут же выскользнула, упав на правую бровь. Я сдула ее, тряхнула головой и улыбнулась своему отражению. Новый облик мне невероятно нравился.

– Надолго вашего колдовства хватит? – Пояс я упаковала в узелок и спрятала за корсажем.

– Да хоть на всю жизнь, – рассмеялась фея, ополаскивая руки над медным тазом. – Если, конечно, ты выдержишь, сохранишь невинность и не будешь забывать раз в луну, когда Нобу являет нам свой полный диск, проводить ночь без пояса и желательно погруженной в воду.

– А вода зачем?

– Затем, что мужской вид тебе дарует королева Нобу, которая покровительствует водной стихии.

– Спасибо, – вполне искренне поблагодарила я фею. – Вы очень нам помогли.

– Возвращайся, когда волосы отрастут, – попрощалась Илоретта. – Хорошие они у тебя.