Голуби — стражи ада (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song". Страница 24

— Я лично с ней не знакома, но свою жизнь уже не слишком-то ценю, поэтому доверю её Максу, раз такое дело, — заявила Аня, начав вертеть в руке камень, с которым ей совсем скоро предстояло попрощаться.

Я попыталась возразить, но это уже не имело смысла: Макс и Аня, прошедшие серьёзный разговор, всё решили, а потому пытаться изменить их мнение было действительно поздно. Оставалось только принять его, каким бы странным и безумным оно ни было, чего делать, на самом деле, жутко не хотелось.

— Я ещё немного поживу, — с усмешкой заверила Аня меня, ожидавшую, что, отдав камень, она тут же ничком упадёт на землю и уже никогда не встанет, навеки предавшись небытию. — Во мне ещё осталась энергия камня, и жить я буду до тех пор, пока она не источится.

Но мне было совсем не смешно. И волновало меня в тот момент скорее не то, что наша знакомая, по собственной неосторожности вынужденная существовать за счёт какого-то камушка, проживёт ещё совсем немного, а подозрительная ведьма, которой Макс доверял, словно маленький мальчик. Добрая тётя, сиюминутная помощь, ласковые слова! Как же ей не поверить: она ведь настолько благожелательная, что просто сводит с ума собственной мягкосердечностью и открытостью. Да, может, она прислуживает демонам, страшным, разрушительным. Но она ведь добрая тётя, ей нужно верить!

Неожиданно мне представилось, как, погостив у этой Эльвиры, Максим вернётся, но уже не в одиночестве, а с дружной компанией птичек. Дополнительным подкреплением для великой голубиной армии. Неужели он желает погибнуть, предавшись жестокой казни от своих кровожадных сородичей? Неужели он, коварный демон, не одумается в последний момент, решив пойти на всевозможные ухищрения, только бы спасти свои драгоценную шкурку? Непонятно. Если бы у меня было время, я бы непременно поломала голову над столь сложной задачей, взвесив все «за» и «против», но такового не имелось, и потому, признав своё досадное поражение в этом бессмысленном споре, я молча отдалилась от Макса и Ани, собиравшихся провести манипуляции с камнем, и замерла рядом с Антоном, во взгляде которого теперь несложно было заметить неприятное изумление.

— Пожелай нам удачи, — с явно натянутой улыбкой проговорила Анна, дрожащими руками протягивая Максиму заветный камень, всё ещё источавший чуть заметное мистическое сияние.

— Может, не надо? — умоляюще прошептала я, однако никто не услышал этого детского лепета, сказанного в порыве внезапного отчаяния.

Что-то холодное вновь сдавило мою грудь. Я опустила голову, упершись взглядом в неровный ухаб, испещрённый муравейниками. Насекомые оживлённо сновали вдоль своих владений, неся в свои хоромы сочные травинки или жирных гусениц, наверное, чтобы щедро накормить прожорливых родственников. В моей голове промелькнула странная мысль, что, наверное, им, ничего не ведавшим о голубином происхождении, не так уж и плохо жилось среди этих глуховатых зарослей, куда крайне редко ступала нога человека, попросту не желавшего тратить своё драгоценное время на изучение столь невзрачного, облезлого и неэстетичного участка. Они трудились, суетились, занимались строительством домиков. Но по сравнению с теми, кто подвергся нападению демонических птиц, казались такими беззаботными. Им не грозил ад, апокалипсис, огромный зловонный клюв, разбрызгивающий во все стороны бурные кровавые фонтаны — только естественный отбор, в котором, в общем-то, не было ничего экстраординарного.

Кто-то сравнивает людей с муравьями, а мир — с муравейником, находящимся в неустанной суете, но в тот момент я, с необычным интересом наблюдавшая за резвыми насекомыми, с этим бы совсем не согласилась. Может, мы и обитаем в этаком муравейнике, но совсем другом, более опасном и оживленном. Безостановочном и безрассудном.

Погружённая в странные мысли, я и не заметила, как, сказав всем нам несколько напутственных слов, Максим поспешно скрылся. Унеся с собой и чудесный камень, без которого теперь мы остались совершенно беззащитными против целой армии голубей, всё ещё лавировавшей над паникующим городом и раздвигавшей облака пылающими адскими крыльями.

========== Глава 20. Запах жареного ==========

Максим ушёл, забрав и камень, а мы с Аней и Антоном отправились на «прогулку» по городу, внимательно наблюдая за действиями голубей. Отогнать птиц мы уже не могли, но следить за их действиями — вполне.

Впрочем, пока что голуби, продолжавшие нарезать круги в чернеющем поднебесье, медлили, чего-то упорно выжидая. Рабов же также не наблюдалось: редкие прохожие, проходившие мимо нас, выглядели вполне адекватными, только безумно напуганными.

Огибая городские улочки, я старалась держаться поближе к Антону. Стоит заметить, что вид его уже был лучше — удивительно. Если бы голуби убили мою мать, я бы заперлась в комнате и, наплевав на все, впала в глубокую депрессию. Но у моего друга, похоже, с этим все обстояло по-другому.

Хотя лицо его, все ещё не совсем вникавшего в голубиную эпопею, по-прежнему выражало нечто неопределённое: возможно, ему казалось, что все эти события, шокирующие даже скептиков, были не более, чем глупым ночным кошмаром. Ведь именно так думала я сначала, когда окунулась в них с головой…

Глядя на нынешнего Антона, словно перевоплотившегося в несколько другого человека, я невольно вспоминала, как удивлённо он посмотрел на меня, когда я спросила, не замечал ли он ничего странного в поведении обожаемых нами голубей. «Птицы и птицы», — сказал он тогда, особо не вникая в суть моего вопроса. Интересно, что бы он ответил сейчас, если бы у него спросили нечто подобное?

Обогнув тесноватую улочку, на которой находилось то самое трухлявое здание, мы выбрались на небольшую площадь, покрытую новой брусчаткой. Плитки прилегали друг к другу настолько ровно, что глаз, рассматривая их, буквально не мог не нарадоваться. Особенно они произвели впечатление на Аню, всегда питавшую какую-то особую тягу ко всему точеному и аккуратному.

И тут же в глаза бросилась одна странная вещь, заставившая всех нас напрячься. Птицы, все время нашего передвижения мельтешившие в небе, резко исчезли, обрушив на землю несколько голубиных перьев, которыми, собственно, была сплошь усыпана эта ровная площадка.

Аня нахмурилась, начав пристально осматривать окружающие окрестности, Антон приготовил оружие, а я просто замерла на месте, устремив взгляд в погасшее небо, исчерченное странными рыжеватыми полосами. Хмурые клочья напитывались огненными цветом, отчего создавалось ощущение, будто там происходило какое-то необычайное природное явление.

Это выглядело действительно красиво, и эстет, живший внутри меня, начал тихонько ликовать, согревая меня приятными лучами. Но тревога оказалась сильнее, и потому спустя несколько минут я уже не любовалась, а с подозрением и испугом наблюдала за этим рыжим заревом, захватывавшим поредевшее разрозненное небо. Тяжесть оружия немного успокаивала, невольно придавая уверенности. Мнимой и ошибочной. Потому что что-то страшное, непобедимое двигалось на нас, приближаясь увесистыми шагами, озаряя насупленное небо пламенным сиянием.

— Кажется, это затишье перед грозой, — заметил Антон, осматривая оружие.

— И что будем делать? — занервничала я, начав переминаться с ноги на ногу. — Может, спрячемся? — Последние слова явно были лишними, так как уж что-то, а прятаться после того, что случилось с ними благодаря чудо-птичкам, Аня и Антон не собирались. А одной мне уходить в «укрытие», немногим преувеличившее по безопасности эту площадь, совершенно не хотелось.

— Не лучшее решение, — не одобрила Анна, наверное, про себя обозвав меня трусихой, сдавшейся в самый решающий момент.

— Да, это я так… — растерянно произнесла я, смущенно пряча взгляд.

— Хотя тебе, наверное, и вправду лучше было бы спрятаться. Все-таки ты плохо подготовлена к этой битве. Это мне уже нечего терять.

— Нет. Я буду с вами. — Я даже сама поразилась, как твёрдо прозвучал мой тон, когда я, минуту тому назад мечтавшая сбежать, все же окончательно решила участвовать.