Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song". Страница 23

Откинув с лица ткани, гость посмотрел на женщину своими потускневшими глазами. И что-то заставило её вскрикнуть, сдавленно, отчаянно. Это был не её муж. В дверном проёме стоял совсем другой человек с лицом, испещрённым ранами и кровоподтёками, что неестественно смотрелось в отблесках безукоризненной небесной лазури, что говорило о боли, бедах и неминуемой тьме. Похоже, в дом наведался его друг. Выживший друг.

— Что произошло? — испуганно спросила женщина, подаваясь назад, невольно думая о детях, мирно дремавших после утомительных утренних уроков. Старая привычка. Кажется, хорошо, что ребята не изменили ей в этот раз.

А запах земли струился, грязной толстой змейкой заползал в распахнутые двери. Секунда словно превратилась в вечность, холодную, вязкую, удручающую. Тревога постепенно перерастала в панику, горячим туманом игравшую со со взвинченным разумом.

— Армия людей наступает. Они буквально сметают всех, кто попадается им на пути, — лаконично отрезал человек, вытирая вспухшее окровавленное лицо костистыми ладонями.

— А мой муж? Что с ним? — Взгляд хозяйки стал умоляющим. Подсознание действительно молило, чтобы он не говорил о её супруге, чтобы не сообщал несчастной трагических новостей. Но сердце твердило иное.

— Он… — Гость замялся, явно пытаясь подобрать подходящие слова. Которые не нанесут боли любящей душе. Разумеется, в этом не было смысла: всё стало понятно лишь по одному взгляду, неожиданно ещё заметнее затуманившемуся скорбной печалью.

— А маги есть среди армии? — почти шёпотом полюбопытствовала женщина. По правде говоря, в тот момент её интерес к этим новостям не был столь велик: её волновало другое, совсем другое… Она мучилась, отказывалась верить, но упорно пыталась отвлечься. Спросив о последних событиях города, практически не связанных с её личной семейной трагедией.

— Нет, только люди и вольфенты. Но всех их обучал маг по имени Джастин Маунверт — сильнейшая тёмная фигура во всём нашем мире. А среди вольфентов теперь есть и ваш муж.

— Что?! Так он жив! — В глазах хозяйки сверкнула надежда, светлая, наивная. Словно маленькая частика бесконечного небесного полотна, сотканного из вечного мира и приятных жизненных моментов.

— Да, но его уже никогда не вернуть в прежнее обличие. Мы были на берегу реки, он посмотрел в глаза вольфента и потерял сознание. Я пытался его спасти, но на меня тоже напали. Меня ранили и чуть не превратили. А его забрали себе. — Он печально опустил голову, уткнувшись взглядом в застеленный пылью порог.

— Вы говорите неправду! — внезапно вскинулась женщина, словно опомнившись от какого-то мутного тревожного забытья. — Люди не могут становиться вольфентами. Для этого нужны магические способности! — Она гневно схватила гостя за плечо, пытаясь выудить из него верные факты. И тут же отпустила. Кажется, поняла, что ошиблась: в такой ситуации ему не имело смысла обманывать, придумывать глупые сказки. Он говорил истину, тяжкую, печальную. Люди действительно могли становиться вольфентами, если их выберут сами создания, осуществляющие зловещее превращения.

— Поверьте, я бы очень хотел, чтобы это было неправдой. Я сам не понимаю, как мне удалось спастись. Мне привиделась какая-то вспышка. Она и отогнала вольфентов. Но я не верю, что это магия: маги у нас появляются слишком редко. Но это сейчас не важно, — Гость подобрался ближе и осторожно взял судорожно всхлипывавшую женщину за руку. — Вам надо как можно скорее прятаться в убежище вместе с детьми. Битва обещает быть кровопролитной.

Этот человек оказался прав. Женщины, старики, дети и ослабленные люди едва успели добраться до укрытия, а отважные могучие воины только снарядили вооружённые отряды, как увесистыми шагами ступила в городок беда. Жуткая, разрушительная, выедающая силы. Впитывающая в себя остатки радости.

Сильные, прекрасно обученные и экипированные маунвертцы буквально чистили змеистые городские развилки, безжалостно сметая людей, деревья, здания. Поджигая плоды долгих и кропотливых трудов. Наслаждаясь чужой болью: как душевной, так и физической. Закручивая окрестности в бушующий круговорот ненависти, из которого не было обратных путей, пока утверждался великий маг.

Эти люди привыкли к миру, светлому, безмятежному: раньше войны почему-то всегда обходили их стороной. К миру, старинным традициям и лазурному небу — наивным поверьям, что подвели их в роковой безысходный день. Небосвод голубел, играл красками, но под ним сотворялось страшное. Беззащитные городские жители, не наученные боевым приёмам, терпели сокрушительное поражение, заставляя соперников корчиться в ликующем праздничном хохоте.

========== Глава 13. Дотрейес — город поверий и трав ==========

Вязкие клочья мрака рассеялись, потонув в розоватых проблесках рассветного солнца. Деревья мягко зашуршали своими кронами, словно отгоняя тьму вместе с её отвратительными порождениями. Вместе с вольфентами, что внезапно куда-то исчезли, растворившись в мутной душноватой мгле.

Серебристая кайма воды осталась позади. Как и зловещие ветви, прятавшие за собой чудовищ, как и поросший лесом каменистый берег, как и люди, стремительно унёсшиеся в туманную даль на всполошившихся лошадях. Теперь перед путниками предстали массивные кованые ворота, выделанные крепкой ажурной чеканкой. И стена. Высокая стена, из-за которой выглядывали глинистые и каменные крыши таинственных построек.

Жутковатая утренняя тишина бродила по окрестностям, поглощая звуки, стискивая пространство крепкими невидимыми оковами; никого не было. Только небо выглядело по-невинному чистым, безоблачным, лазурным. С легкими тенями розового, небрежно набросанными угасающим восходом.

Недоумевая, что произошло с вольфентами, почему так стремительно исчезли знакомые окрестности, Кэт и Эдмунд остановились около металлической ограды и прислушались к вязковатой утренней тишине. Кажется, они сбились с пути. Направились не той дорогой, что отметили на карте, и теперь забрели не совсем туда, куда следовало. Это печально.

Кэт мимолетно глянула на неестественно лазурное небо и, подобравшись к воротам, осторожно коснулась ладонью запылённой шершавой поверхности. Внимательнее прислушавшись, она без труда осознала, что за оградой что-то происходило. Какая-то странная суматоха, скрашенная тревожными возгласами, глухим лязгом и тяжёлым топотом.

Без сомнения, впереди протянулся город, смутный, загадочный. Окутанный пеленой тумана и приторными цветочными запахами. Друзья ещё не знали, по пути ли этот городишка, но заходить в него уже не особенно желали: что-то словно подсказывало путникам, что, ступив в ворота, они только потеряют время. Которым и без того не располагали.

Развернув карту, Эдмунд пристально вгляделся в тонкие контуры. Долго искать не пришлось. Нужная местность сразу же возникла перед его глазами аккуратными буквами, покрывающими разноцветное пятнышко, где преобладали тёмные оттенки, свойственные возвышенностям и холмистым ландшафтам.

— Я знаю, где мы, — с уверенностью произнес Саннорт, аккуратно сворачивая верного помощника.

— И где мы? — Кэт хотела сама взглянуть на карту, но передумала: звуки за воротами стали громче. Похоже, кто-то приближался со стороны города.

— К счастью, мы ушли не слишком далеко и сейчас находимся неподалёку от города Дотрейеса. Скорее всего, те люди, которых мы видели на противоположном берегу реки, — именно его жители.

— А отсюда можно как-то выбраться к нашему изначальному пути? Чтобы не нарваться на какую-нибудь опасность похуже вольфентов. — Кэт напряженно вслушалась в таинственный грохот, что, кажется, обещал в крах разрушить прохладную утреннюю тишину. Что говорил о чем-то страшном, неминуемом. Что мог в любой момент закрутить в себя заплутавших странников, отобрав у них не только время, но и жизнь. Похожие звуки Кристаленс уже слышала во время путешествия по произведению Мавена Ворнетта.

Вспомнив кровавое безумие, Кэт невольно отступила от ворот и вновь приблизилась к своему спутнику. Смутное предчувствие заиграло в её груди, медленно, неприятно.