Чужое гнездо - Пирс Лесли. Страница 32

Эллен изо всех сил пыталась найти возможность остаться наедине с отцом и сказать ему, что она полностью на его стороне, но Вайолет не теряла бдительности, постоянно находя для нее работу. Временами мачеха впадала в умиротворенное расположение духа, но только для того, чтобы поразглагольствовать о том, какие блестящие возможности открываются перед молодыми девушками в больших городах, так что только дурак может сиднем сидеть в Корнуолле.

Отец даже изменил своему правилу отдыхать по воскресеньям. Октябрь был одним из самых напряженных месяцев, когда надо вспахать зябь, отремонтировать навесы и амбары перед надвигающейся зимой, но раньше это никогда не мешало ему сходить в церковь или подремать после обеда. У Эллен подкатывал к горлу комок, когда она видела, что он проводит целые дни под открытым небом. Она знала, какое значение имела для отца религия, и чувствовала, что он свалится с ног, если не отдохнет хотя бы немного.

Пляжи опустели, туристы и отдыхающие горожане разъехались, с деревьев опали листья и начались осенние штормы. Пробираясь изо дня в день к дороге, борясь с ветром и непролазной грязью, Эллен уже не восхищалась белками, перепрыгивающими с дерева на дерево, или случайно попавшейся на глаза лисицей или барсуком — все ее мысли вертелись вокруг безысходного положения, в котором она оказалась.

Она больше не мечтала о возвращении Пьера и смирилась с мыслью о том, что понадобилась ему исключительно для секса. Ничего не поделаешь, она оказалась набитой дурой, поверившей в любовь бродячего акробата.

Все радужные планы Эллен на поступление в колледж или даже университет рассыпались в прах. Май будущего года она встретит с ребенком на руках, без мужа и без гроша за душой. Эллен понятия не имела, что будет делать дальше.

Спустя несколько недель после начала четверти, в самом конце октября, Вайолет послала Эллен за покупками. Раньше Эллен всегда работала вместе с отцом во время каникул и по праздникам, но теперь Вайолет запретила ей делать это. С присущим ей коварством мачеха старалась выглядеть перед Альбертом заботливой матерью и сумела убедить его в том, что ему не следует обращаться к Эллен за помощью, ведь той нужно заниматься. Но на самом деле она страстно желала только одного — разлучить их.

Шел сильный дождь, и Эллен знала, что никакой необходимости тащиться в деревенский магазин нет, просто Вайолет лишний раз стремилась продемонстрировать свою власть и унизить ее. Но все-таки, несмотря на сырость и холод, она с радостью выбежала на воздух, потому что Джози стала просто невыносимой в своей грубости. Порой в поведении сестры проскальзывала самая настоящая ненависть.

Она зашагала по тропинке через поля, а приближаясь к перелазу на дальней околице деревушки, заметила Мэвис Питерс, которая выгуливала свою собаку. Одетая в кремовый дождевик, шляпку того же цвета и сверкающие высокие коричневые сапожки, миссис Питерс даже под дождем выглядела элегантной.

Она приветствовала Эллен теплой улыбкой.

— Привет, дорогая моя. Как замечательно, что мы встретились! Я ужасно соскучилась, но, полагаю, причиной тому — огромное количество домашних заданий, которое вам задают в школе.

Эллен кивнула, хотя правда состояла в том, что Вайолет запретила ей заходить куда-либо после школы. И тем не менее миссис Питерс настойчиво просила ее заглянуть к ним с мужем после того, как девушка сделает необходимые покупки. Ради возможности снова оказаться в теплом и уютном коттедже Питерсов, где можно просто поболтать и выпить чашку чая, стоило рискнуть навлечь на себя гнев Вайолет. Поэтому Эллен с готовностью согласилась.

Мистер Питерс отсутствовал, и как только Эллен устроилась в удобном кресле перед камином, миссис Питерс принялась осторожно расспрашивать ее об атмосфере в доме после возвращения Джози и мачехи. Эллен не могла больше сдерживать себя, ей просто необходимо было поговорить с кем-нибудь, и она выложила все до мельчайших подробностей.

Одна из причин, по которой Эллен всегда чувствовала себя легко и раскованно в обществе Питерсов, заключалась в том, что они ничем не походили на «застегнутых на все пуговицы» местных жителей. Они не были сплетниками, с этими образованными людьми, которые много читали и путешествовали, всегда было интересно. По вечерам, когда Эллен занималась шитьем в обществе Мэвис Питерс, они обсуждали политику, религию, искусство, книги и музыку, и Эллен всегда поражала неожиданная современность взглядов этой пожилой женщины. Но больше всего Эллен восхищалась ее способностью понимать других. Мэвис никогда не осуждала и не критиковала, казалось, она настолько хорошо знает человеческую природу, что уже ничему не удивляется.

Помимо всего прочего, Эллен приводила в восторг способность миссис Питерс всегда выглядеть опрятной и привлекательной; она следила за модой, никогда не пренебрегая косметикой. Но вовсе не кремы, пудра или помада, а живые голубые глаза и широкая улыбка Мэвис заставляли ее выглядеть куда моложе пятидесяти восьми. Произношение миссис Питерс было безукоризненным, как у дикторов «Би-би-си», и Эллен страшно хотелось научиться говорить так же.

Пока Эллен рассказывала, как идут дела на ферме, миссис Питерс время от времени молча кивала.

— Ох, дорогая моя, — наконец вздохнула она. — Должна признаться, я беспокоилась из-за возвращения Вайолет. Но увидев ее в церкви такой нарядной и похорошевшей, понадеялась, что, может быть, все у вас образуется.

— Она вернулась только из-за слов дяди Брайана, что наша ферма стоит целое состояние, — с неприкрытой горечью возразила Эллен. — Джози так же несчастна, как и я. Ей понравилось в Хельстоне. Что до отца, то он ни во что не вмешивается.

Они выпили чаю, Эллен съела кусочек домашнего вишневого пирога и вдруг, без какой-либо внешней причины, призналась, что беременна. Может быть, виной тому было ощущение тепла и уюта, охватившее ее, или доброе отношение миссис Питерс. А может она отдавала себе отчет в том, что скоро это и так будет очевидно всем и каждому, поэтому лучше рассказать миссис Питерс самой, чем позволить ей услышать об этом от досужих деревенских кумушек.

Запинаясь, всхлипывая и сморкаясь, Эллен выложила всю историю от начала до конца, и тут ее охватил ужас от того, что она натворила. Она ожидала гнева миссис Питерс, которая могла вытолкать ее за дверь, осыпая оскорблениями. Но та не была шокирована и не ужаснулась, наоборот — постаралась выразить сочувствие, а вопросы, задаваемые ею, были осторожными и участливыми.

Когда она умолкла, Мэвис Питерс встала, присела на ручку кресла Эллен, обняла и прижала ее голову к своей груди.

— Бедняжка, — ласково произнесла она. — Я как чувствовала, что случилось нечто ужасное, когда ты перестала заходить к нам. Ты меня испугала во время воскресной службы в церкви — на тебя страшно было смотреть, изможденную и осунувшуюся, но при Вайолет мы не могли поговорить. Можешь не беспокоиться — твоя тайна умрет вместе со мной. Я обещаю, что не скажу никому ни словечка, и помогу тебе чем только смогу.

У Эллен словно гора с плеч свалилась. В голосе пожилой женщины она не услышала и намека на отвращение.

— Что же мне делать? — спросила она. — Не могу же я вечно скрывать это, как вы думаете?

— Нет, конечно нет, дорогая, — ответила миссис Питерс, и голос ее прозвучал спокойно и рассудительно. — Самое логичное — это прямо сейчас рассказать все твоему отцу, но я подозреваю, что ты не решишься.

Эллен кивнула.

— От этого дома станет еще хуже. Я не хочу ребенка, миссис Питерс. По крайней мере до тех пор, пока не выйду замуж и не обзаведусь собственным домом. Мне страшно представить, как вся округа будет перешептываться обо мне. А когда он или она подрастет и пойдет в школу, все будут дразнить его ублюдком…

Миссис Питерс хорошо помнила, каким образом Эллен узнала про свою настоящую мать и ее смерть. Совершенно очевидно, что девушке по-прежнему больно и стыдно думать об этом, она не хочет повторения такой же истории с ее малышом.