Чужое гнездо - Пирс Лесли. Страница 76

— Неужели тебе нравится казаться законченным пессимистом? — раздраженно спросила Дэйзи, огорченная тем, что он даже не пожелал выслушать ее до конца.

— Я вовсе не пессимист, я просто пытаюсь научить тебя сначала думать, а потом действовать. Даже если с Эллен все в порядке, она могла выйти замуж, у нее могут быть дети. Ей может совсем не понравиться то, что ты свалишься ей на голову вместе со всем ее прошлым, от которого она так пыталась избавиться.

— Но ведь я еще не нашла ее! — закричала Дэйзи. — Неужели ты не можешь просто предложить свою помощь? Ты мог бы связаться с местной полицией и спросить, нет ли у них каких-либо данных об Эллен!

— Это исключено, — сухо ответил Джоэль. — Если я — полицейский, это не означает, что я могу пользоваться оперативной или архивной информацией для личных надобностей.

— Ну и черт с тобой! — Дэйзи в сердцах швырнула трубку.

Она была слишком сердита на Джоэля и не собиралась снова перезванивать ему. Однако в его рассуждениях о том, что Эллен может не понравиться ворошить свое прошлое, имелось рациональное зерно. Чем дольше она раздумывала над словами Джоэля, тем глубже проникала в суть не высказанного им вслух. Он противится тому, чтобы в ее жизнь вошел еще кто-то, фактически не хочет позволить ей принимать самостоятельные решения. И это означает только одно: Джоэль желает быть центром ее вселенной.

Этой же ночью, лежа на кровати и вслушиваясь в грохот прибоя у причальной стенки гавани, она вспоминала все случаи, когда Джоэль возражал против идей, предложенных ею. Взять, например, вечеринки в старых заброшенных домах. Это же так здорово — веселиться там, где тебе явно не следовало бы находиться. Однако Джоэль заметил, что не видит ничего особенно веселого в том, чтобы платить сумасшедшие деньги за банку пива, а потом распивать ее под дырявой крышей грязной лачуги среди беснующейся молодежи.

Джоэль возражал и против путешествия на «жуке» в местечко Ньюквей, где проходил ежегодный фестиваль «Бегом в лето!». Он заявил, что чокнутые владельцы «жуков», украсившие крыши собственных автомобилей досками для серфинга — неподходящая компания для них обоих.

Позже Дэйзи привыкла мыслить его категориями, к тому же Джоэль был мастак выдумывать всякие неожиданные приключения вроде круиза по реке или ночевки в уединенном сельском коттедже. Но суть дела не менялась — как бы ни хороши были его затеи, он всегда принимал решения за нее. Только Джоэль решал, чем они займутся в свободный вечер, выбор всегда делал он, и Дэйзи, от природы покладистая, неизменно соглашалась.

Из-за Джоэля она даже одеваться стала по-другому. В то время, когда они только познакомились, Дэйзи носила обтягивающие юбки с разрезом и на две трети открывающие грудь блузки, и хотя Джоэль ни разу не высказал неодобрения, она чувствовала, что этот стиль ему не по душе. Ну почему было не доставить человеку удовольствие?

Но теперь Дэйзи поклялась: она больше не будет безропотно позволять командовать собой. Когда она вернется в Лондон, то не станет звонить или заезжать к Джоэлю. Если ее мысли и поступки ему не по душе, пусть убирается — раз и навсегда.

Глава девятнадцатая

Дэйзи покинула Корнуолл через неделю после того, как посетила Маунан Смит, и прибыла домой в Чезвик вечером в пасхальное воскресенье.

— Дэйзи! — восторженно вскричал Джон Бучен, когда она появилась на пороге, и даже не остановившись приласкать Фреда, сгреб ее в свои медвежьи объятия. — Такое ощущение, что прошел целый год. Мы все без тебя скучали!

Через его плечо Дэйзи окинула взглядом гостиную, которая имела весьма запущенный вид. Ей стало не по себе, когда она представила, как выглядят остальные комнаты.

— Хорошо вернуться домой, — проговорила она, целуя отца. Несмотря на все ее тревоги, это действительно было хорошо.

Вниз по лестнице сбежали Том и Люси — их приветствие было не менее восторженным. Перебивая друг друга, они забросали ее вопросами. Как ей жилось в коттедже? Хорошая ли была погода? А море? Однако только Люси спросила, нашлись ли следы Эллен.

— Теперь у меня есть ее фотография и адрес адвокатской конторы здесь, в Лондоне, только и всего, — произнесла Дэйзи подрагивающим от волнения голосом. Она никак не ожидала такой теплой встречи. — Но вы представить себе не можете, что я узнала о самой Эллен Пенгелли и ее семье. Это просто поразительно!

На кухне царил полный разгром, из сливного отверстия раковины несло гнилью. Обеденный стол был испещрен следами тарелок, а занавески в гостиной сорваны с колец чьей-то нетерпеливой рукой. Но все это теперь не имело никакого значения. Пока близнецы в четыре руки готовили куриный салат, отец усадил Дэйзи за стол, поставил перед ней чашку чая и потребовал, чтобы она рассказала все от самого начала.

Дэйзи не раз случалось становиться центром внимания, однако она не могла припомнить случая, когда бы вся семья ловила буквально каждое ее слово. Их восхищенные и сосредоточенные лица словно подстегивали ее, поэтому она внесла немало драматизма в свое повествование, сильно приукрасив историю о том, как ее сумасшедшая бабка Клэр бросилась со скалы. Альберт предстал эдаким персонажем готического романа, Вайолет — злобной мачехой из старой сказки, а ее настоящий отец — хитроумным ловеласом в расшитом блестками костюме. Восторг их достиг апогея, когда Дэйзи поведала о том, что Джози стала известной фотомоделью, которую погубило пристрастие к наркотикам.

Когда она закончила выкладывать историю с пожаром, в котором погибла вся семья, кроме Эллен, близкие выглядели ошеломленными и подавленными.

— Я не верю ни единому слову, — сказал Том, с сомнением качая головой. — Ну же, Дэйзи! Все это выдумка, правда?

Дэйзи покачала головой.

— Я клянусь вам, что все это — чистая правда. Вот почему я не звонила вам до самого возвращения. Я бы не сумела связно рассказать обо всем по телефону.

— Господи Боже мой, Дэйзи, — вздохнул отец. — Когда ты не позвонила, я уж было решил, что ты не обнаружила решительно ничего, завела себе новых приятелей и начисто забыла, зачем туда отправилась. Это было бы очень похоже на тебя. Мы даже посмеивались над этим!

— Я еще острил, что ты вернешься домой, пристрастившись к крепкому сидру и с патологической тягой ходить под парусом, — со смешком признался Том. — Мы и в самом деле не предполагали ничего подобного.

— Легче было представить, что ты нашла себе нового парня, — покраснев, добавила Люси. — Мы действительно радовались, что ты хорошо проводишь время.

— Я и правда провела его не без пользы, — Дэйзи улыбнулась, — но совсем не так, как вы это себе представляли. У меня голова идет кругом от всех этих вещей. А ведь мне еще предстоит увидеть Эллен!

Некоторое время все молчали. Люси рассматривала фотографию Эллен, а Том пребывал в задумчивости.

Джон встал из-за стола и вышел в коридор. Вернулся он с увесистым телефонным справочником.

— Как вы думаете, сколько в Лондоне людей по фамилии Пенгелли? — проговорил он. — Кто рискнет?

— Около пятидесяти, я полагаю, — сказал Том. — Чересчур много, чтобы обзванивать всех подряд. Кроме того, Эллен могла сменить фамилию.

Люси оторвала глаза от фотографии.

— А ты похожа на нее, — заметила она. — Однако Эллен выглядит какой-то слишком уж серьезной и… нереальной, если можно так выразиться.

— Ты тоже заметила? — оживилась Дэйзи. — Это правда. Мне столько рассказывали о ней, но я все равно не могу ее отчетливо представить. Чего-то все время не хватает. Даже эта злобная Вайолет кажется живой и осязаемой, но только не Эллен. Она то появляется, то исчезает во всех этих семейных сюжетах. Приятная, всегда поступающая правильно особа, только слишком уж загадочная.

— Может быть это оттого, что она — единственная, кто выжил, — сказал Том, накрыв ладонью руку Дэйзи. — Когда кто-то умирает, люди тотчас начинают выбалтывать о нем все — хорошее и плохое. Но если человек жив, все обстоит по-иному.