Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 34

Механические черти споро уложили куклу доктора в длинный ящик. Заскрипели шкивы, тело автоматона поднялось на канатах и плавно опустилось внутрь. Щелкнули зажимы, Пильщик хищно наклонился и приступил к делу. Пила равномерно ходила туда-сюда. Шарнирные ноги доктора, торчащие из ящика и заканчивающиеся стальными колесиками, весьма натуралистично дергались; мерзкую картину довершали прыскающие из-под лезвия пилы капли красной краски, которые долетали даже до первого ряда. Аннет почувствовала, как что-то влажное коснулось ее щеки, и поморщилась.

Дама на заднем ряду взвизгнула и упала в обморок; ее спутник засуетился, зрители принялись оборачиваться. Те, у кого нервы были покрепче, засмеялись, другие сочувственно молчали. Аннет отвела глаза от сцены и уткнулась в плечо Максимилиана. Это всего лишь куклы, твердила себе она, но все же ее охватила дрожь отвращения.

Задудели фанфары, куклы застыли, а затем их медленно утянуло со сцены. Спектакль закончился. Зрители ошарашенно молчали, затем разразились жиденькими аплодисментами. Кто-то неуверенно крикнул: «Браво!»

На сцену перед кулисами выскочил Ангренаж, хромая сильнее обычного, и раскланялся, торопливо пряча масленку в карман. Его набриолиненные волосы растрепались, на лбу блестел пот: видимо, за сценой он трудился не покладая рук, налаживая и подготавливая автоматоны к выходу на сцену.

Зажегся свет, зрители потекли на выход.

– Это театр ужасов какой-то! – возмутилась Аннет, цепляясь за локоть Максимилиана.

– Говорю вам, Жакемар не был добрым волшебником, – жизнерадостно сообщил босс. – С психикой у него явно были нелады. Вы еще самого интересного не знаете. Разглядели маски на куклах?

– Они очень похожи на лица людей.

– Именно. Лица мертвых людей. Это посмертные маски, которые Жакемар снимал с жителей города. Таким образом он почтил их память. Интереснее всего маска последнего автоматона – Пильщика. Ее сняли с преступника после казни. Он был фокусником, и расправился со своей женой во время трюка с распиливанием. Жена ему ассистировала на сцене, а когда он уличил ее в неверности, решил довести фокус до конца.

– Хватит! – Аннет не удержалась и шлепнула его по руке. – Вы специально меня пугаете. Не может такого быть.

– Может. Спросите своего поклонника Ангренажа. Он с удовольствием похвастается проделками предка, у которого было странное хобби – коллекционировать посмертные маски всякого сброда. Идем в вестибюль: там сейчас состоится прием. Хороший случай побеседовать с наследниками Жакемара и расспросить кое-о-чем. Например, о том, где наследники находились во время того, как кто-то снял предохранитель с купидона в вашем номере и подкинул розу. А еще о знаках, которые нам вчера любезно нарисовал Лазурный поэт. Давайте сочиним легенду: будем говорить, что рисунки мы нашли в старинной книге о Жакемаре. Пока не хочу делиться с наследниками правдой об автоматоне. Как знать, к каким последствиям это приведет. Слишком много странных совпадений. Вдруг преступник – если он существует – решится на отчаянный шаг? Вы согласны, Аннет?

– Полностью и абсолютно. В свою очередь, предлагаю разделить работу. Вы будете расспрашивать бургомистра, библиотекаршу и шарманщика, а я займусь Карлом и полицейским. И Линдой. Бургомистерская дочка может что-то знать.

– Так и знал, что Ангренажа вы оставите себе. Ладно, пускай. Поболтаю с градоправителем. В молодости он служил снабженцем в том же полку, что и я. А вот библиотекаршей лучше все же заняться вам. Две девочки быстрее найдут общий язык. И еще, Аннет… помните – не отходите от меня. Вы дважды избежали гибели. Хватит с вас приключений как в синематографической ленте «Тысяча и одна ночь кошмаров». Уверен, вы ее очень любите, но жить по такому сценарию вредно для нервов.

В вестибюле зажглись дополнительные светильники, на столах появились чаши с пуншем и пирамиды бокалов. Приглашенные разбились на группы и вели беседы. Зрители, которые видели спектакль впервые, еще не пришли в себя после кровавой кукольной сцены. Они натянуто улыбались и чувствовали себя неуютно.

Слегка покачиваясь, вдоль стены прокрался мастер превращений Петр. Уселся на табурет в углу, достал из-под табурета смычок и расстроенную скрипку и принялся развлекать гостей плаксивой мелодией. Гости морщились, как от зубной боли. Время от времени стенаниям скрипки гулко вторил бой часов на башне театра.

Максимилиан подошел к бургомистру, который рассказывал паре пожилых туристов о том, как отчаянно город нуждается в инвестициях. Туристы – судя по виду, богатые путешествующие аристократы – кисло улыбались и уделяли больше внимания фужерам с игристым вином, чем речам градоправителя.

Но бургомистр не сдавался. Он прекрасно владел искусством добиваться желаемого грубым наскоком. Он знал, как оглушить собеседника напористой болтовней, обвести вокруг толстого пальца и заставить плясать под свою дудку – точнее, маршировать в нужном направлении под громкий военный горн. Пожилая пара обменивалась неуверенными взглядами, и было ясно, что они вот-вот раскошелятся. Сделают все что угодно, лишь бы бургомистр замолчал.

Хорошо, что градоправителя Максимилиан взял на себя! Однако пора и ей браться за дело. Аннет придала лицу дружелюбное и бесхитростное выражение (так делала сыщица Шейла Фукс из фильма «Ищейка с улицы Пекарей», отправляясь разнюхивать важные сведения) и приблизилась к небольшой группе возле стола с пуншем. Пендельфедер размахивал короткими ручками и увлеченно разглагольствовал. Два незнакомых Аннет горожанина внимательно слушали. Рядом со скептическим видом стояла госпожа Соннери и время от времени встряхивала полураспущенной черной гривой, как будто отгоняла надоедливых мошек.

Немного послушав, Аннет заскучала. Полицейский рассказывал о новой системе автоматического полива рассады, которую он соорудил сам и очень этим гордился. Горожане ахали, восхищались и звучно хлопали полицейского по плечу так, что у того дрожали пухлые щеки. Время от времени краткие, но дельные примечания вставляла Луиза. При этом она небрежно сыпала специфическими словами типа «обратный клапан», «компенсирующая петля» и «роторный выдвижной дождеватель».

– Вы разбираетесь в механике? – поинтересовалась озадаченная Аннет. Луиза глянула искоса и отрубила:

– Конечно, я разбираюсь в механике. Я же библиотекарь.

У Аннет брови поползли вверх, а Луиза решила снизойти до беседы.

– Ах да, вы же новенькая в этом городе. В библиотеке еще не бывали. Зайдите как-нибудь. В моем хозяйстве есть на что посмотреть.

– Спасибо, обязательно зайду, – ухватилась за возможность Аннет и решила сразу перейти к делу:

– У вас есть книги о мастере Жакемаре?

– Шутите? – поразилась Луиза. – Две трети книг в библиотеке посвящены Жакемару. Еще одну треть книг создал он сам и его ученики. Я, конечно, держу кое-какую дребедень типа любовных романчиков, но немного. Есть в городе любители почитать эту дрянь… вы, поди, тоже из таких романтичных особ? Так и быть, подберу вам что-нибудь. Недавно получила последнее издание «Приключений маркизы демонов».

– Нет-нет, – испуганно замахала руками Аннет. – Меня интересует история мастера Жакемара. Видите ли, в столице я читала кое-что о нем… и видела некоторые его рисунки. Не подскажете, что они могут означать? Например, изображение пчелы…

Луиза задрала голову и разразилась гулким смехом. На ее жилистой шее прыгали бусы, похожие на шарики для пинг-понга.

– Ну конечно, пчела! А еще циферблат и колокол, так? Эти символы известны каждому младенцу в Механисбурге. Изображения на брелоках, которые мастер оставил наследникам.

– А орел и цифра пять? – осторожно спросила Аннет. – И изображение механического сердца?

Луиза нахмурила брови.

– Про орла не припомню. Механическое сердце Жакемар часто рисовал – мечтал создать такое. Ладно, приходите завтра, вместе поищем в книгах. Если не найдем, можно расспросить Карла. Он с ума сходит по дедуле Жакемару. Весь дом заставил его бюстами. Даже в сортире один стоит.