Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 77

Видишь ли, я надеюсь встретить мужчину, который будет … партнером, равным мне во всем. Который не будет относиться ко мне снисходительно. Которого я захочу добиваться, чтобы стать важной частью его жизни. Его спутницей и правой рукой. А он будет… моей правой рукой.

Аннет понесло. Она заговорила с неистовыми интонациями Клары Перкин, чью лекцию о мировоззрении «новых женщин» она посетила накануне отъезда из столицы. Говорила, и сама себе поражалась.

– Я сама приду к такому мужчине и сама предложу… – она замешкалась, – быть со мной до конца дней, – закончила она слабым голосом.

Ей не верилось, что она все это сказала. Боже, что на нее нашло! Это он виноват. Он вывел ее из себя.

Максимилиан ошарашенно молчал.

– Что ж, твоя позиция заслуживает уважения, – молвил он, наконец, – и выступление было впечатляющим. Готов аплодировать. Но прошу, дай мне время переварить все, что ты на меня вывалила. Только потом я смогу высказаться разумно. Пока не знаю, что мне хочется больше: хорошенько наорать на тебя или напиться до беспамятства. Пожалуй, совмещу оба приятных занятия.

Аннет махнула на него рукой. Пусть думает о ней, что хочет. Она-то решила, что он в нее влюблен. Ничего подобного. Она его развлекает и занимает своей взбалмошностью, вот и все.

Ужасно хотелось разреветься. Аннет отвернулась и пошла прочь.

У входа в лабиринт появилась знакомая долговязая фигура. Петр разложил подставку для шарманки, кряхтя, водрузил на нее свой инструмент. Снял шляпу, перевернул, опустил на землю. Подумав, бросил на засаленный подклад пару медяков – намек для туристов не жмотиться и помочь бедному шарманщику. Затем поплевал на ладонь и повернул ручку пару раз. Шарманка всхлипнула и заныла.

Аннет решила подойти к нему. Ей не хотелось оставаться с Максимилианом наедине и продолжать ненавистный спор, который ни к чему не приведет.

– Аннет, хватит. Ты придумала неизвестно что, сделала странные выводы, – говорил Максимилиан ей в спину, а она шла и не оборачивалась.

– Добрый день, господин Колезвар! – звонко приветствовала она шарманщика. – Как ваша голова? Не болит? Мне жаль, что я так сильно приложила вас горшком. Однако сами виноваты. Напугали меня до чертиков. Призрак из вас получился очень страшный, нужно отдать вам должное.

Петр глянул на нее с неприязнью и машинально потер наклеенный на лоб пластырь. Аннет порылась в сумке и высыпала в шляпу горсть мелочи. Петр приободрился и закрутил ручку шарманки быстрее. Полилась тягучая мелодия. Максимилиан чертыхнулся и взял Аннет за локоть

Она стряхнула руку Максимилиана, шагнула к Петру и торопливо спросила:

– Что за мелодию вы играете?

Шарманщик прокашлялся, сплюнул и буркнул:

– Гимн города. Его Жакемар сочинил. Исполнял на чем угодно: на клавесине, на скрипке, на водяном органе, на коровьих колокольчиках и на бутылках. Очень он ему нравился. Писал, что это самое его совершенное музыкальное творение, так-то вот.

И Петр запел надтреснутым голосом, отчаянно фальшивя:

– Из сееердца гор примиии бесценный дааар! Он слааадостью наполнит дууушу!

Прогуливающиеся неподалеку туристы деликатно зааплодировали, в шляпу полетела мелочь.

– Исполнял на органе, говорите? На гидравлосе? – вскрикнула Аннет и подалась вперед так стремительно, что шарманщик испуганно отшатнулся и глянул опасливо. Голова у Аннет закружилась от внезапно свалившегося озарения. Она так разволновалась, что даже ссора с Максимилианом, боль в разбитом сердце и утраченные надежды отступили на второй план.

Водный орган! Вот оно, вот! Неужто это и есть ключ?

Аннет повернулась и кинулась прочь.

– Куда? – вскричал Максимилиан.

– Я знаю, где вход в мастерскую Жакемара, – бросила она на ходу. – Вперед! Проверим мою догадку.

– Какую догадку? – он схватил ее за руку и заставил обернуться.

– Органист. Гимн, – коротко произнесла она и увидела, как на его лице вспыхнуло понимание.

– Вот оно что. Но погоди, ты хочешь прямо сейчас…

– Да. Прямо сейчас. Нельзя терять ни минуты.

Глава 24 Бронзовый органист

Аннет спешила по аллеям и тропкам, гравий хрустел под ее ногами, ветерок обдувал разгоряченное лицо. Максимилиан размеренно шагал рядом и вопросов не задавал.

Этим утром круглая лужайка в сердце лабиринта выглядела по-праздничному. Органист сверкал свеженачищенной бронзой, над его треуголкой кружились бабочки, а по вытянутым над клавишами пальцам прыгали пичужки. В сторонке была выставлена дюжина низких скамеек и прилавок для продажи прохладительных напитков.

Аннет обошла лужайку, постояла возле незапертой деревянной будочки, пошарила рукой в переплетении труб и рычагов, с помощью которых запускался механизм гидравлоса.

Максимилиан следил за ее передвижениями с непроницаемым лицом, лишь один раз покачал головой и что-то пробормотал под нос. Аннет демонстративно не обращала на него внимания.

Среди кустов акации возился молодой парнишка в комбинезоне садовника. Он привязывал к ветвям ленты длинного транспаранта.

— Эй, любезный! – позвала его Аннет. – Тут что-то намечается?

Парнишка оглянулся и не спеша спустился со стремянки.

– Сегодня выходной, – объявил он, вытирая кепкой пот с румяного лица. — После полудня состоится праздник и гуляние для общественности. Городской механик запустит Органиста. В последний раз.

— Почему в последний? — полюбопытствовал Максимилиан.

– Завтра городские земли отойдут компании Форса, – охотно пояснил парнишка, радуясь возможности отдохнуть за болтовней. — Слышали про условия земельной аренды? Город не сумел собрать нужные средства, чтобы продлить договор. Скоро в Механисбурге будет новый хозяин и новая жизнь. Вот-вот лозоходцы Форса начнут разведку. Коль повезет, не только золотые залежи найдут, но и жакемаров клад.

– Это мы еще посмотрим, — пробормотала Аннет, приглядываясь к статуе. Казалось, органист с удовольствием подслушивал разговор и судя по ехидной усмешке скептицизм Аннет вполне разделял.

— Сейчас горожане на собрании в ратуше, – продолжил парнишка. – Судят да рядят, как дальше жить. Убираться отсюда или приспосабливаться.

-- Их владения тоже отходят Форсу? Дома, земли? – допытывался Максимилиан.

Аннет юридические тонкости аренды не интересовали и она нетерпеливо вмешалась:

– Какие мелодии исполняет органист, когда его включают? Он играет гимн города?

– Нет, – помотал головой парнишка. – Он исполняет три мелодии. Сонату «Ода горести», романс «Буря в стакане» и интермедию «Полет комара». Ну, как исполняет… на водно-паровом органе особо не разыграешься, но смотреть интересно. Головой качает, глазами крутит, пальцами забавно перебирает… вы погодите, скоро придет Ангренаж, откроет вентили паропровода, сами все увидите и услышите.

Аннет сильно разволновалась. Да, да! Так она и думала! Однако Ангренажа дожидаться нельзя ни в коем случае.

– Спасибо, любопытно! – жизнерадостно сообщила Аннет и сунула парнишке кронодор. – Вот, выпейте за процветание Механисбурга, пока не вернулся мастер.

– Всегда пожалуйста, – парнишка подмигнул и поспешил прочь.

Дождавшись, когда его картуз последний раз мелькнул в конце аллеи, Аннет повернулась к Максимилиану и приказала:

– Действуем быстро, пока сюда никто не заявился! Можешь запустить эту штуку?

Она кивнула на будку с трубами, которые подавали пар в гидравлос.

– Ты что задумала? – насупил брови Максимилиан. – Мало тебе каравеллы и лечебницы, хочешь на прощание сломать Органиста? Жители города тебе не простят.

– Простят, когда я принесу им сокровища Жакемара на блюдечке. Я в двух шагах от разгадки тайны! Смотри...

Она подошла к хитроумному устройству, подумала, прикинула, и взялась обеими руками за самый большой и самый блестящий вентиль. С усилием прокрутила несколько раз. Стрелка на медном циферблате задрожала и уверенно поползла к красному делению.

– Что же дальше? – спросила себя Аннет и сама же себе ответила: – Попробуем повернуть этот рычаг…