Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 85
Они поднялись по трем ступенькам, устланным пыльным ковром, и оказались лицом к лицу с повелителями подземного лабиринта.
Любопытство оказалось сильнее брезгливости. Аннет собралась с духом, в упор посмотрела на мумию основателя Механисбурга, и нашла, что даже в смертном обличии Жакемар сохранил ужасно ехидный вид.
Тонкие пальцы с длинными ногтями крепко обхватывают подлокотники. Иссохший рот кривится в усмешке. Острый подбородок, впалые щеки и клювообразный нос обтянуты потемневшей кожей. Верхнюю часть лица скрывают свалявшиеся пряди парика и круглые очки с зелеными стеклами. Аннет представила, что под ними прячутся живые, блестящие глаза, которые следят за каждым ее движением, и быстро отошла к соседнему трону.
Драгоценный оракул выглядел так, как и все автоматоны Жакемара – жутковатая пародия на человека. Золотая маска была выполнена очень искусно. Мастер снабдил ее пухлыми щеками и умильно сложенными губками, а в раскосые глаза вставил рубины. Физиономия куклы была полна лукавства: ни дать ни взять, злобный дух из восточной сказки, который любит морочить путникам головы.
На подлокотнике под правой рукой у оракула лежала грифельная доска. Пальцы сжимали остро наточенный стилус. В левой руке четки с крупными рубиновыми бусинами.
На фарфоровом животике в распахнутом халате виднелась скважина, из которой торчал золотой ключ.
– Попросим оракула предсказать нам судьбу? – спросил Максимилиан. – Вдруг он посоветует что-то стоящее.
– Давай!
Она бесстрашно взялась за ключ и несколько раз повернула. Автоматон загудел, мелко затряс головой. Из-под маски выскользнула длинная сколопендра и, извиваясь, утекла под ворот халата. Аннет содрогнулась.
Изящные пальцы оракула быстро задвигались, заскрипел грифель, и от этого звука по коже продрал мороз и заныли зубы. Аннет и Максимилиан затаив дыхание следили, как на доске появлялись витиеватые буквы и складывались в слова. Что поведает оракул, молчавший долгие столетия? Какую удивительную тайну он откроет? Предскажет победу или смерть?
Автоматон вывел пару строк четким почерком и замер, не прекращая трясти головой.
– Ну-ка, что он начертал?
Аннет, преодолев страх, зашла со стороны, нагнулась к доске и, запинаясь, прочитала:
– О дева дивная, готов тебя в стихах воспеть, дозволь лишь... перси юные твои узреть.
Она перевела растерянный взгляд на мумию Жакемара. Ей показалось, или неугомонный труп стал улыбаться еще более ехидно?
– Старый блудодей! – гневно выпалила она. – Делал автоматонов себе под стать! Этот драгоценный болван хочет, чтобы я… чтобы я показала ему…
Аннет вспыхнула и быстро запахнула ворот блузки.
– Он хочет, чтобы я свернул ему его механическую челюсть! – внушительно проговорил Максимилиан, сжал кулак и сунул его под нос невозмутимому оракулу. Затем усмехнулся собственному порыву и успокоился.
– Попробуем еще раз. Вам, господин оракул, стоит постараться и дать нам хорошее пророчество, если не хотите превратиться в груду железяк. На этот раз позвольте мне покрутить ваш ключик…
Максимилиан скорчил зверскую гримасу, взялся за ключ и завел пружину резким движением, каким палач ввинчивает в тело осужденного орудие пытки. Тут даже самому тупому механическому болвану стало бы ясно, что шутки кончились.
Рука автоматона вновь пришла в движение. Грифель двигался чуть быстрее, словно оракул и впрямь испугался угрозы и стремился поскорее отделаться от недовольного клиента. Когда он закончил, потрясенные Аннет и Максимилиан увидели на доске несколько слов, написанных лесенкой, одно под другим:
«Крутись!
Вертись!
Сквозь камни!
Твердь пронзи!
И ввысь
стремись!»
– Опять белиберда! – возмутилась Аннет. – Ну почему эти пророки и оракулы не могут выражаться как обычные люди! Загадки, недомолвки – поди разберись, что они имеют в виду!
– Да нет, – задумчиво протянул Максимилиан, – в это раз наш игривый оракул высказался вполне определенно.
Он задрал голову и посмотрел на потолок.
Аннет фыркнула и с негодованием отвернулась от Жакемара и его оракула.
– Это автоматон. Он всего лишь в случайном порядке выдает глупые цитаты, которые заложил в него его создатель. А у создателя в голове творился бедлам.
– Жакемар ничего не делал просто так. Вспомни Лазурного поэта. Уверен, последняя цитата полна важного смысла.
– Возможно. Однако лучше хорошенько осмотрим мастерскую и поищем выход.
Они спустились и двинулись по огромному залу, в котором хранилось множество удивительных вещей.
На верстках лежали плоскогубцы, клещи, стамески, молотки и тысячи других инструментов. Громоздились бочки – с машинным маслом, судя по пожелтевшим этикеткам. В деревянных ящиках россыпью хранились винты, гайки и шестеренки. Пузырьки и бутылки с давно высохшим содержимым стояли аккуратными рядами, укутанные в паутину, как в вату.
В мастерской обитало множество механических «детей» Жакемара. Автоматоны болтались на стальных тросах, сидели свесив ноги с верстаков и шкафов и лежали навзничь на полу. Не всем куклам посчастливилось получить человеческий облик. Аннет сильно перепугалась, увидев механического скрипача, у которого имелись лишь кисти рук, да два стеклянных глазных яблока, прикрепленных к проволочной конструкции.
Время от времени исследователи натыкались на поленницы золотых и серебряных слитков, прикрытых ветхой холстиной. Неограненные драгоценные камни были засыпаны в бочки, как яблоки в кладовке у рачительной хозяйки. На ювелирном столике зарастали пылью прекраснейшие изделия, которые мастер не успел закончить при жизни.
– Городу больше не придется бедствовать, – заметил Максимилиан, поднимая с верстака золотую маску с вкраплениями изумрудов и сдувая с нее серое облако. – Жакемар забрал с собой основную часть добытого на горных приисках вблизи Механисбурга. Не берусь даже оценить все эти сокровища. Смотри, здесь есть кое-что интересное…
Аннет поражалась его спокойствию. Он уверенно расхаживал по мастерской как у себя в гостиной, полуодетый и взъерошенный, все подмечая цепким, пытливым взглядом. Приблизился к большому хрустальному сундуку, начинка которого блестела и переливалась сквозь мутное стекло, и поднял крышку.
– Награда для кладоискателей. Рубины, бриллианты, изумруды. Богатства, добытые из недр Механисбурга. Форс будет в восторге.
Он выудил из сундука длинное ожерелье в виде скрепленных виноградных гроздей, приложил к шее Аннет и осторожно щелкнул замочком.
– Оно твое.
Аннет потрогала пальцем тяжелые камешки и вздохнула.
– Отлично смотрится на моем промокшем и изорванном наряде. Нет, я не могу принять это ожерелье. Оно принадлежит городу или наследникам Жакемара.
– У нас, авантюристов и искателей сокровищ, есть неписаное правило: «Кто нашел, тот забирает». Не снимай. Зеленые камни под цвет твоих глаз.
Аннет не стала спорить.
– Максимилиан, слышишь, как страшно гудят трубы паропровода? Боюсь, что это неспроста. Вдруг будет взрыв?
– Трубы питают механизмы паром из подземных источников. Мастерская ожила впервые за две сотни лет. В лабиринте люди бывали, но лишь мы прошли все ловушки и попали в тайное убежище Жакемара. Удивительно: его изобретения не сломались и не рассыпались в прах за все это время. Полагаю, и трубы выдержат.
– Луиза дала мне книгу под названием «Подземное сердце города». Все, что мы видим вокруг, и есть подземное сердце Механисбурга! Все эти трубы, сложнейшие технические конструкции… Жакемар обладал не только талантом репликатора, но и лозоходца. Он изучал гидрологию и заставил горячие источники служить городу и себе лично. Непременно нужно разгадать тайну этих руин! Эх, если бы я имела инженерную подготовку, которую проходят репликаторы… но ничего: здесь много чертежей. Уверена, Ангренаж или кто-то еще во всем разберется.
Аннет опять вздохнула. Она попеременно восхищалась и ужасалась. Обстановка мастерской действовала на нее угнетающе. Невозможно забыть, что за каждым движением непрошенных гостей следили мертвые глаза повелителя царства механизмов.