Монстр (Дело Йозефа Фритцля) - Холл Аллан. Страница 7

Разоблачения, касающиеся Фритцля, можно было услышать и от другого бывшего члена команды Зетнера. «Я бы ему такого никогда не спустил, — говорит Франц Хайдер, сидевший за одним столом с Фритцлем. — Однако все мы задним умом крепки. Иначе и быть не может. Но характер у него был взрывной, а в работе он проявлял себя настоящим гением. Мы вместе трудились над разработкой машины для производства бетонных канализационных труб — ну, тех, что укладываются под землей. Машина была большая и очень сложной конструкции: пять метров в высоту и три — в ширину. Фритцль был назначен техническим директором и работал над проектом уже несколько месяцев; это была его гордость, его победа, и он был полон решимости довести дело до конца. Я был его помощником и проводил с ним много времени. Вы думаете, что когда с человеком проводишь много времени, то хорошо узнаешь его? Ничего подобного! Мне удалось узнать только то, что он женат. Он был очень замкнутым. На работе не позволял себе никаких частных телефонных разговоров. На столе у него не было ни единой семейной фотографии, он даже не заговаривал о том, что интересует его детей или его самого. Оглядываясь назад, я понимаю, что у него все явно было разложено по полочкам; отсюда не возникало и необходимости делиться. Если кто-нибудь способен хранить чудовищную тайну, скажем, о тайнике под домом, я бы сказал, что Фритцль — идеальный кандидат… Областью его специализации был бетон; он знал все об этом материале и связанной с ним технологии. Еще раз повторю — в этом он был гений».

После работы в фирмах по изготовлению материалов Фритцля на два года отправили в командировку торговым агентом в машиностроительную компанию в Раймсе, базировавшуюся в Германии. Впоследствии по делу Фритцля полиция запросила архивные данные по всем приостановленным делам на территории Германии и Австрии — решено было проверить, случались ли нераскрытые сексуальные преступления, когда Фритцль находился поблизости. Полицейские сопоставляли его назначения с уголовными отчетами во многих населенных пунктах. Мучительная, упорная работа, которая, однако, смогла доказать, что его сексуальный голод был поистине ненасытным.

С 1973 по 1996 год Фритцль с женой владели пансионом «Зеештерн» — «Озерная звезда», — а также кемпингом в Унтерах-ам-Мондзее, примерно в ста сорока километрах от Амштеттена. Знакомые утверждают, что решение, по всей видимости, было принято совместно обоими супругами. Фритцль был достаточно умен, чтобы полагаться исключительно на самого себя, он уже перестал чувствовать себя «наемным рабом», как, бывало, говаривал своему другу Хереру. Со своей стороны, Розмари занималась подсобной работой в пивных и ресторанах и немного разбиралась в торговле.

Фритцль обзавелся новым кругом приятелей, но самым близким по-прежнему был Херер. Они постоянно строили планы как можно более быстрого обогащения. Понемногу и остальные, снимавшие участки земли в этих местах, присоединились к их социальному кругу. Сосед Герберт Хербст вспоминает: «Наши дети играли вместе. Кажется, у всех были дети, но дети Розмари почти весь день работали в пансионе. Мы все привыкли сидеть на берегу, в собственных садиках или местных ресторанах. Это были хорошие времена, но никто из нас не имел ни малейшего представления о прошлом Фритцля».

Херер вспоминает, что приобретение Мондзее было первой деловой сделкой его друга. Он говорит: «Прежний владелец участка на самом деле не хотел тратить всю наличность на его развитие, а место нуждалось во вложениях. Это был красивый уголок прямо на берегу озера, с дорогой позади поля и расположенным прямо тут же пансионом. Но на весь пансион была только одна электрическая розетка; летом из нее торчало столько удлинителей, что она напоминала кактус.

Фритцль приобрел пансион у парня по имени Михаэль Вернер по сногсшибательно низкой цене. Они подписали сделку у юриста, и Фритцль говорил, что у Вернера чуть глаза на лоб не полезли, когда покупатель полностью заплатил за собственность наличными — взял и заплатил. Вернер построил кирпичную стену, которая полностью перекрывала выход к озеру, в ответ на что Фритцль устроил выгребную яму перед входной дверью Вернера. После этого они возненавидели друг друга. Выгребная яма переполнялась во время сильных дождей, и отбросы стекали в озеро. Они постоянно ругались и грозили друг другу судебными санкциями».

Чтобы укрепить свою позицию в местной общине, Фритцль привел кемпинг и пансион в приличный вид. Один из посетителей тех времен вспоминает, что первым делом появился большой щит, оповещавший: «Пансион „Озерная звезда“. Владелец: инженер и почетный управляющий Йозеф Фритцль». Знавшие Розмари утверждают, что ее радовала представившаяся возможность побыть вдалеке от властного мужа, несмотря на тяжелую работу и на то, что она неизбежно вынуждена была проводить часть времени в отрыве от любимых детей. Образовалась группа постоянных клиентов, тех, кто либо приезжал каждый год в трехмесячный отпуск, либо круглый год оставлял свои автомобили в кемпинге.

Хербст вспоминает: «Многие из нас приезжали сюда годами. Чего еще хотеть? Добрые, старые друзья и великолепная кухня Розмари. Стоило все дешево, а вид открывался восхитительный. Розмари была действительно на высоте, что касается традиционной австрийской кухни, из-за которой, конечно, мы все и наезжали — шницель, яблочный штрудель, сырные клецки и кислая капуста.

Ее старик появлялся там нечасто. Он был немного со странностями, непохож на типичного хозяина пансиона. Работала только Розмари — он не помогал ей. Однако он мог отпустить удачную шутку. Поговорить с ним было интересно только тогда, когда речь заходила о вопросах практических. Он не стал бы засиживаться и рассказывать о своей жизни.

Муж Розмари постоянно получал назначения за рубеж. Долгое время строил мосты в Индии, побывал и в Южной Америке. Не то чтобы мы так уж скучали по нему, когда его не было поблизости. Самой радостной хозяйка пансиона была, когда рядом оказывались дети, и на нее было просто жалко смотреть, когда появлялся муж. Она приезжала в мае и отбывала в сентябре. Май и июнь дети проводили с Фритцлем в Амштеттене, а затем приезжали и присоединялись к матери на летние каникулы, в июле и августе. Она и вправду скучала по ним.

Но иногда любила и пошутить. Иногда я приглашал весь народ из нашей группы с детьми — порою их набиралось до нескольких дюжин — на свою вечеринку с барбекю, и тогда Розмари появлялась и восклицала: „Хербст, ты опять увел всех моих клиентов!“ Но она всего лишь шутила — она никогда не отказывалась выпить с нами. Стряпня ее и вправду была знаменитой.

Знаю, что всем детям приходилось ей помогать. Все они были симпатяги, кроме, пожалуй, Зеппа: тот держался немного на отшибе, и разговорить его было трудно. Розмари была просто красавица, она нравилась всем парням, а вот Элизабет уродилась скромницей, но это как раз хорошо, когда нужно посидеть с детьми. А потом она, конечно, присоединялась к нашей компании — или так нам, по крайней мере, казалось».

Пауль Херер вспоминает: «Йозеф знал Мондзее, потому что впервые приехал сюда с детьми на каникулы в 1969-м; возможно, это случилось после того, как у него возникли неприятности.

Его дети играли с моими, и он забирал их. Помню, он держал их в ежовых рукавицах. „А ну-ка домой! НЕМЕДЛЕННО!“ — кричал он на них. Я говорил ему, чтобы он относился к этому легче, сел бы и мы выпили бы пивка вместе. Позднее я выяснил, что обычно он не слишком любит общаться с австрийцами, немцы нравились ему больше, а так как я — немец, он соглашался выпить со мной пива.

Так завязалась наша дружба. Помню, что позже в Мондзее, когда у него уже был пансион, он часто отправлялся на рыбалку со своими сыновьями, Гарри и Зеппом. Зепп был его любимчиком, это было сразу заметно. Девушки никогда не выбирались на рыбалку; он говорил мне, что они должны остаться и помочь Розмари выполнить „женскую работу“. Им приходилось убирать постели и подметать полы, смахивать пыль. Помню, моя дочь присоединялась к девочкам, чтобы помочь им поскорее закончить, а там отправиться вместе куда-нибудь погулять и поиграть. Моей дочери никогда не платили, она делала это из чувства дружбы. Не думаю, чтобы Фритцль когда-нибудь узнал, что они ухитряются выбраться раньше, чем было запланировано.