Загадки древнего Манускрипта (Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield. Страница 20
— Приятного аппетита, — проговорил хозяин, подавая мне одно из блюд. За ужином Рено с Уилом обсуждали университетскую жизнь, проблемы преподавания и книгоиздания. Хозяин вышел, а женщина осталась стоять в дверях.
Когда мать с дочерью подавали каждому из нас лепешки, девочка задела локтем мой стакан, и вода пролилась на стол. Разъяренная хозяйка, подбежав, набросилась на девочку. Она громко отчитывала ее по-испански и отталкивала в сторону.
— Прошу прощения, — проговорила она, вытирая воду. — Девочка такая неуклюжая.
И тут девочка взорвалась: она запустила в женщину оставшейся лепешкой, но промахнулась, и лепешка разлетелась на куски прямо посреди стола, смешавшись с осколками фарфоровых чашек. Как раз в этот момент вернулся хозяин.
Он что-то крикнул, и девочка выбежала из комнаты.
— Прошу прощения, — пробормотал он, торопливо подходя к столу.
— Ничего страшного, — сказал я. — Не надо быть таким строгим с девочкой.
Уил уже встал, просматривая счет, и мы быстро вышли из комнаты. Рено хранил молчание, но как только мы вышли из дома и спустились по ступенькам, он заговорил.
— Ну, что вы скажете об этой девочке? — спросил он, глядя мне в глаза. — Ведь это классический пример психологического насилия. Вот к чему приводит доведенная до крайности потребность подчинять себе других. Старик с женой полностью подмяли под себя девочку. Вы обратили внимание, какая она нервная и сгорбившаяся?
— Да, — согласился я. — Но она, похоже, уже сыта по горло.
— Вот именно! Родители не хотят оставить ее в покое. А с ее точки зрения у нее нет другого выбора, как только отчаянно огрызаться. Лишь таким образом она может в некоторой степени овладеть ситуацией. К сожалению, из-за этой травмы, которая нанесена ей сейчас, она, уже будучи взрослым человеком, станет считать, что должна владеть ситуацией и давить на окружающих, как когда-то давили на нее родители. Это свойство глубоко укоренится в ней, и она сделается такой же властной, как сейчас ее мать и отец, особенно если будет окружена людьми легко уязвимыми, детьми, например.
По сути дела, подобная травма была нанесена ее родителям. Теперь они не могут не подчинять себе, потому что в прошлом так вели себя с ними их родители. Таким вот образом психологическое насилие передается из поколения в поколение.
Рено вдруг остановился.
— Мне нужно принести из машины спальный мешок, — сказал он. — Я сейчас.
Я кивнул, и мы с Уилом пошли дальше к лагерю.
— Вы с Рено много беседуете, — заметил Уил.
— Да, много, — согласился я.
Он улыбнулся:
— Правда, в основном говорит Рено. Вы слушаете и отвечаете на его вопросы, но сами мало что предлагаете.
— Мне интересно, что он хочет сказать, — проговорил я, словно оправдываясь.
Не обращая внимания на мой тон, Уил продолжал:
— Вы заметили, как перемешалась энергия между членами этой семьи? Муж с женой вбирали в себя энергию девочки, пока та чуть не упала замертво.
— Я забыл, что нужно следить за энергией, — признался я.
— Хорошо, а разве вам не кажется, что Рено хотелось бы увидеть ее? Но сначала скажите, что вы думаете о нашей встрече с ним?
— Не знаю.
— Неужели вы считаете, что это ничего не значит? Мы едем по дороге, вы замечаете человека, который напоминает вам старого друга, а когда мы знакомимся с ним, оказывается, что он тоже разыскивает Манускрипт. Не много ли для случайного стечения обстоятельств?
— Пожалуй, да.
— Может быть, вы встретились, чтобы получить информацию, благодаря которой вы останетесь здесь на более долгий срок? И не следует ли из этого, что вам, возможно, тоже есть что сказать ему?
— Да, наверное. Что же, по-вашему, я должен ему сообщить?
Уил снова взглянул на меня со свойственной ему теплотой.
— Правду, — проговорил он.
Ничего добавить я не успел, потому что по тропинке к нам быстро приближался Рено.
— Я принес фонарик на случай, если потом он нам понадобится, — сказал он.
Только теперь я осознал, что уже стемнело, и посмотрел на запад. Солнце уже закатилось, но небо еще отливало ярко-оранжевым светом. Кое-где виднелись облака, более темные и красноватые. На какой-то миг мне показалось, что вокруг близлежащих растений я вижу беловатое поле, но это видение померкло.
— Прекрасный закат, — проговорил я, но потом заметил, что Уил скрылся в своей палатке, а Рено вытаскивает из чехла спальный мешок.
— Да, прекрасный, — рассеянно отозвался Рено, не поднимая глаз.
Я подошел к нему.
Он поднял на меня взгляд:
— Все никак было не спросить: какие откровения вам довелось прочитать?
— Содержание первых двух мне известно со слов, — ответил я. — Но вот последние два дня мы с Уилом провели в усадьбе Висьенте, близ Сатипо. От одного человека, который проводит там исследования, я получил список Третьего откровения. Оно просто восхитительно.
Его глаза загорелись:
— Список у вас с собой?
— Да. Хотите взглянуть?
Рено с радостью ухватился за эту возможность и пошел в палатку читать. Я отыскал спички, старую газету и разжег костер. Когда он разгорелся, из палатки вышел Уил.
— Где Рено? — спросил он.
— Читает перевод, который мне дала Сара.
Уил подошел поближе и уселся на гладкое бревно, положенное кем-то недалеко от кострища. Я сел рядом. Уже совсем стемнело и ничего не было видно, только смутно вырисовывались деревья, да невдалеке тускло мерцали огни заправочной станции и расплывалось пятно света на палатке Рено. Лес был полон ночных звуков: некоторые я слышал впервые.
Примерно через полчаса Рено появился из своей палатки с фонариком в руках. Он подо- шел к нам и сел слева от меня. Уил уже позевывал.
— Просто поразительное откровение, — признался Рено. — А что, кто-нибудь там на самом деле может наблюдать эти энергетические поля?
Я вкратце рассказал ему про все, что со мной произошло, начиная с самого приезда, и в том числе, что я видел поля собственными глазами.
С минуту Рено ничего не говорил, а потом спросил:
— Они на самом деле экспериментируют, направляя свою энергию на растения, чтобы оказать влияние на их рост?
— Это влияет и на питательные свойства растений, — добавил я.
— Однако главное в откровении выходит за рамки этого, — подхватил он, почти что рассуждая вслух. — Третье откровение заключается в том, что Вселенная целиком состоит из этой энергии, и мы, возможно, в состоянии воздействовать не только на растения, но и на все вокруг, точно так же, как мы это делаем с той частью нашей собственной энергии, которая нам подвластна. — Тут он ненадолго замолчал. — Интересно, как мы воздействуем при помощи нашей энергии на других?
Уил посмотрел на меня и улыбнулся.
— Хочу рассказать о том, что мне довелось увидеть, — проговорил я. — Я стал свидетелем спора между двумя людьми, и энергия каждого из них вела себя поистине странным образом.
Рено снова поправил очки:
— Расскажите, расскажите.
Тут Уил встал:
— Думаю, мне пора ложиться. День был долгий.
Мы с Рено пожелали ему спокойной ночи, и он забрался в свою палатку. Потом я как мог рассказал, о чем спорили Сара и перуанский ученый, и подробно остановился на том, как вели себя их энергетические поля.
— Так, минуточку, — задумчиво произнес Рено. — Вы наблюдали, как перемежались их энергии, стремясь, так сказать, поглотить одна другую?
— Совершенно верно, — подтвердил я.
Несколько секунд он пребывал в задумчивости.
— Нам необходимо как следует все это проанализировать. Два человека спорят о том, кто прав — при этом каждый старается взять верх, не доверяя своему собеседнику и открыто понося его…
Неожиданно Рено поднял на меня глаза:
— Ну да, все ясно!
— О чем вы? — недоумевал я.
— Движение этой энергии при достаточно внимательном изучении ее даст ответ на вопрос, что стремятся получить люди, когда соревнуются, спорят и причиняют вред друг другу. Подчиняя себе другого человека, мы получаем его энергию. Мы восполняем ее запас за счет других, этим и мотивируя свое поведение. Послушайте, я должен научиться видеть энергетические поля! Где расположена эта усадьба Висьенте? Как туда добраться?