Милый враг мой (СИ) - Федотовская Алёна. Страница 15

— Но, сир! — запротестовала Селина. — Герцог Анжуйский ненавидит меня, да и я…

— Прошу вас, мадемуазель, — прервал ее король, — не говорите сразу «нет». Ненависть его высочества не имеет веских оснований, а непростительная грубость по отношению к вам скоро исчезнет. Обещайте мне подумать над моим предложением.

— Я обещаю, ваше величество. Но у меня к вам еще одна просьба. Пожалуйста, прикажите послать человека в гостиницу «Синий аист». Мои слуги наверняка беспокоятся обо мне.

— Хорошо, — кивнул король. — Мне нужно идти. Не сомневаюсь, Людовик не даст вам скучать. Помните, что я сказал о нем — постарайтесь не расстраиваться из-за его язвительных замечаний — сейчас он только этого и добивается, но это ненадолго.

Карл оказался прав. Как только он ушел, рядом с девушкой, устало присевшей на белый мрамор фонтана, появился Людовик Анжуйский. С минуту он рассматривал ее лицо: бархатную кожу, длинные ресницы, чувственный изгиб рта и волосы, разметавшиеся по плечам. С трудом оторвавшись от этого зрелища, он спросил с иронией:

— Зачем вам это понадобилось, сударыня?

На измученную быстрыми скачками и долгой беседой с королем Селину его слова подействовали, как удар хлыстом. Она вскочила и, потеряв равновесие, едва не упала в фонтан. Людовик успел подхватить ее в последнюю секунду и прижал к своей груди. У Селины закружилась голова, и она не знала, от чего именно — от резкого движения или близости герцога. Девушка закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в коленях и прийти в себя.

— Вы мне не ответили, мадемуазель, — услышала она насмешливый голос.

— А о чем… о чем вы спрашивали? — и отстранилась от него. Он легко, и, как показалось Селине, с удовольствием выпустил ее из объятий.

— Я спросил, зачем вам понадобилось защищать меня перед королем? Мы ссоримся не первый раз, и он уже не единожды грозился отправить меня в Анжу.

— Мне показалось, его величество был настроен весьма решительно.

— Сомневаюсь, но даже если так, какое вам до этого дело, мадемуазель?

Селина не ответила.

— Если вы надеетесь, что вступившись за меня, мы будем квиты, то ошибаетесь.

— Похоже, вы очень не любите низшие слои общества, если готовы растерзать меня за то, что я назвала вас одним из них.

— Неправда, сударыня, — возразил он, — по-видимому, именно вы так не любите их, если считаете слово «слуга» прямым оскорблением человеку. Впрочем, чему удивляться, ведь вы дочь Шарлотты де Лодвиль.

— Что вы имеете против моей матери? — вскинулась Селина.

Людовик Анжуйский усмехнулся и переменил тему.

— Что вам сказал король? — спросил он. — Оставил во дворце в качестве любовницы, о, простите, гостьи?

— Как вы смеете! — вскричала девушка.

— Но это же так логично — продолжать дело своей матери.

Не удержавшись, Селина размахнулась и хотела ударить Людовика, но тот перехватил занесенную над ним руку и вывернул ее. Девушка оказалась прижата спиной к его широкой груди.

— Пощечина принцу крови, мадемуазель, это уже преступление против короны, — веско произнес он. — Даже неудавшаяся попытка заслуживает наказания. Что же такое в качестве расплаты мне выбрать? Может быть…

— Я вас ненавижу, — выдохнула она.

— Отлично, дорогая, — улыбнулся он. — Не поверите, но меня приятно поражает такое разнообразие. Обычно женщины признаются мне в любви, и это порядком надоело.

— Мне жаль их, — заявила Селина. — Они слишком глупы, если до сих пор не разглядели ваше лицемерное высочество. Надеюсь, что когда-нибудь у них раскроются глаза и они поймут, кто вы есть на самом деле.

Герцог Анжуйский расхохотался.

— К сожалению, этого никогда не случится, как бы вы не хотели, мадемуазель. А знаете, почему? Потому что только ваше присутствие заставляет меня забыть все рыцарские законы обращения с прекрасным полом и вести себя с вами, как кошка с мышкой.

— Хотите сказать, что это я вынуждаю вас издеваться надо мной?

— Как точно подмечено, сударыня.

— Тогда не надейтесь, что я позволю запросто себя слопать, — заявила девушка. — Даже у маленькой мышки есть свои зубки и коготки, а кусаться и царапаться, уж поверьте, я умею ничуть не хуже вас. Уверена, что когда-нибудь вы сами прищемите себе хвост, и тогда мышка живьем сдерет с кота его шкуру.

Селина, неожиданно резко повернувшись, вырвалась из объятий герцога и, выйдя на широкую дорожку, оправилась во дворец. Позади себя она слышала его громкий бархатистый смех.

ГЛАВА 5

Покои из двух комнат, гостиной и спальни на втором этаже дворца, отделанные в нежно-розовых и бежевых тонах и обставленные тяжелой мебелью, показались Селине восхитительными. Они напомнили о ее собственных покоях в замке де Лодвиль. Девушка улыбнулась, вспоминая счастливо проведенные детские годы. Образы улыбающегося отца и смеющейся матери были настолько отчетливы, что ей стало одновременно и больно, и радостно.

Где-то далеко часы пробили полдень. Совсем недавно ушли портнихи, снявшие мерки и пообещавшие, что первое, дневное платье будет готово сегодня к вечеру, а бальное — завтра к обеду. Селина поразилась тому, как быстро они справляются со своей работой, но Кэтти, главная портниха, заверила ее, что это не так уж и трудно, потому что по приказанию его величества платьями будут заниматься лучшие умелицы королевства.

Около часа назад Селина получила коротенькую записку от Лорана, где говорилось, что они с женой и Бернаром отправились на улицу Сен-Гранд, и что он и Лили переселятся во дворец после обеда. Он просил также извинить за эту задержку, но дела, которые они успели начать за эти три года, не позволяют им покинуть Париж раньше.

Селина снова улыбнулась. В сущности, все складывалось не так уж и плохо. Еще позавчера она ощущала себя бедной, никому не нужной сиротой без прошлого, а сегодня она уже помнит все и сам король назвал ее своей гостьей. Король… Девушка упорно гнала прочь безумные мысли, пришедшие ей в голову во время разговора с Карлом. Но они не уходили, упав на благодатную почву сомнений, в свою очередь зароненных в душу няней Элоизой. Хорошее настроение тут же покинуло Селину, уступив место мрачному унынию. Тяжкие подозрения, которые не должны были и рождаться, не давали ей спокойно сидеть на месте, и она нервно ходила по комнате. Поведение герцога Анжуйского, изводившего ее своей неприязнью, также не добавляло жизнерадостности, хотя девушка и не понимала, чем же оно вызвано. Да и перспектива выбирать себе мужа, а особенно обещание подумать над кандидатурой дофина, данное ею королю, сильно угнетали Селину. Однако это было лучше, чем если бы выбор делал Карл. Конечно, теперь его величество вряд ли смог бы принудить Людовика жениться на ней, но есть много других молодых людей, которые желали бы взять ее в жены. Селине совсем не хотелось связывать себя с человеком, которого она не любит, поэтому девушка и выпросила это разрешение у короля. Но когда-нибудь ей придется сделать выбор, и Селина опасалась, не перечеркнет ли он последнюю надежду на счастье.

Девушка прошла в спальню и присела на застланную шелковым покрывалом кровать. Кто знает, что ждет ее впереди? На кого она может положиться в этом прекрасном, но совершенно чужом для нее месте?

Запутавшись в многообразии чувств, охвативших ее, она и не заметила, как склонила голову на подушку и заснула крепким сном.

Селина услышала, как кто-то громко зовет ее и, приоткрыв глаза, увидела рядом с кроватью Лили.

— Госпожа Селина! Проснитесь!

— Что случилось, Лили? У тебя такое лицо, будто мы горим или тонем.

— Что вы, мадемуазель, избави Бог! Но здесь только что был король!

— Король? — Селина резко села на постели. — Что же было нужно его величеству?

— Он лично приглашал вас на какую-то прогулку верхом, которую он устраивает близ дворца, у леса.

Селина снова прилегла на подушки.

— Его величество немного поторопился, Лили. Я не могу присоединиться к ним в мужской одежде, хватит и того, что я предстала в ней перед королем. А больше у меня ничего нет.