Милый враг мой (СИ) - Федотовская Алёна. Страница 6

— Ваше право, госпожа, — сказала тогда девушка. — И раз уж зашел разговор об именах, не обессудьте, что я сказала вам только свое имя — Селина, и не сказала своей фамилии. Не потому, что хочу сохранить ее в тайне, просто не помню своего прошлого и поэтому не смогу назвать родовое имя.

Мадам Адель поинтересовалась тогда, как она попала в этот монастырь и давно ли она здесь находится.

— Около года назад меня привезла пожилая женщина в бедной одежде, которая назвалась моей бабушкой. Я знаю это со слов сестер, так как сама была без сознания. Но не особенно верю словам той женщины, потому что обнаружила у себя вот это, — Селина протянула мадам Адель изящный медальон, до этого висевший у нее на груди. — Вы знаете мое отношение к сестре Анне, я не решилась показать ей, но уверена, что внутри медальона портреты моих родителей, а они, по-видимому, люди отнюдь не бедные. Посмотрите сами.

Бросив мимолетный взгляд на изображения, скрывающиеся под выгнутыми пластинками, мадам Адель смертельно побледнела и отбросила медальон, будто он ее ужалил. Схватившись за горло, она прошептала: «Немедленно уходи!».

Селина, совершенно сбитая с толку, подняла медальон с пола и попыталась было поговорить со своей новой знакомой, спросить, что ее так напугало, но та смотрела на нее, как на зачумленную, и беспомощно хватала ртом воздух. Девочка поспешила покинуть комнату, чтобы женщина могла успокоиться и прийти в себя.

У Селины не было ни малейших сомнений: мадам Адель узнала людей, изображенных на портретах. Но почему она так странно повела себя? Чего испугалась?

Селина решилась навестить мадам Адель только через неделю. Последняя, увидев девочку, не вскочила, не убежала с криком прочь, а только грустно посмотрела на нее своими большими серыми глазами. Селина первая заговорила с ней, нарочно стараясь избегать разговоров о медальоне. Они мило побеседовали на разные отвлеченные темы; Селина обнаружила, что у нее огромные пробелы в знаниях по истории, философии, иностранным языкам, литературе, этикету. Молодая женщина обещала помочь ей восполнить эти пробелы. К тому же мадам Адель знала много безобидных светских сплетен, которыми не прочь была поделиться. Проговорив несколько часов подряд, они расстались добрыми друзьями, пообещав друг другу встречаться каждый день. И напоследок, уже стоя у двери, Селина решилась, на свой страх и риск, задать волнующий ее вопрос о медальоне. Мадам Адель только грустно улыбнулась и сказала, что это, возможно, единственный случай в ее жизни, когда она должна сохранять абсолютное молчание, дабы не навредить себе, Селине и кое-кому еще. Она также сказала, что поймет, если Селина после этих слов не захочет больше видеть ее.

— Пойми, дорогая, — вздохнула мадам Адель, — речь идет не о моем доверии тебе. Просто есть люди, которые не остановятся ни перед чем. Я не хочу тебя пугать, но будет лучше, если ты узнаешь обо всем не от меня. Понимаю, глупо говорить, что ради твоего же блага было бы лучше вообще ни о чем не знать, но прошу, когда ты все вспомнишь, а я верю, что память обязательно вернется, будь очень осторожна. Ты можешь доверять лишь немногим, — мадам Адель подошла к Селине и обняла ее. — Будь очень осторожна, — повторила она.

Тогда эти слова ошеломили и испугали Селину. Она не знала причин, побудивших мадам Адель произнести их. Чего боится эта женщина? Почему она оказалась здесь? Возможно ли, чтобы это было как-то связано с пребыванием здесь самой Селины? От чего предостерегает ее и о каких коварных людях говорила? Кто изображен на портретах внутри медальона? Из какой же семьи Селина родом?

Теперь, спустя два года, вспомнив все, Селина задавала себе точно такие же вопросы. Единственные ответы, которые она получила — это свое полное настоящее имя и то, что на портретах действительно изображены ее родители. Но кто напал тогда на замок? Кто скрывался под черной маской, угрожая расправиться со всей семьей Селины? Это почти удалось ему, он уничтожил родителей, а также, скорее всего, и мадемуазель Генриетту, сестру матери Селины, постоянно проживавшую в замке. Теперь Селина понимала, почему так испугалась мадам Адель: обстоятельства смерти ее родителей были очень странными. Наверняка мадам Адель знала что-то и о человеке со шрамом, а Селине сейчас была полезна любая информация. «Мне просто необходимо видеть мадам, — решила девушка, — и немедленно».

Из задумчивости Селину вывел голос подруги, нетерпеливо вопрошавшей:

— Ну что ты так долго возишься? Боже мой, ты еще не одета?! Если ты сейчас же не поторопишься, твоя ненаглядная сестра Анна сцапает нас, и уж тогда одним погребом не отделаешься!

— Иди без меня, — решила девушка. — Я сегодня немного опоздаю на мессу.

— Немного опоздаешь? — глаза Софи округлились и стали похожи на два блюдца. — Но ты не можешь. Сестра Анна…

— К черту сестру Анну! — не выдержала Селина. — К черту вместе с ее запретами! Никто не помешает мне видеться с Дэлом, а если кто и попытается, то очень скоро пожалеет об этом.

— Но ты говорила, что не хочешь зря раздражать настоятельницу. Ты поступаешь легкомысленно.

Селина подошла к Софи и положила руку ей на плечо.

— Извини, но я должна встретиться с одним человеком. Прямо сейчас. И, прошу тебя, — Селина предостерегающе подняла руку, — ни о чем не спрашивай. Утром ты меня не видела, я ушла до того, как ты проснулась, и не подозреваешь, где я могу быть. Так будет лучше.

Оставив недоумевающую подругу одну в их общей комнате, Селина поспешила по коридору в необитаемую часть монастыря. Комнаты воспитанниц находились на втором этаже массивной крепости из серого камня, неприступной на вид, с двумя башнями и толстой наружной стеной. Когда-то эта крепость принадлежала одному из вассалов Антуана II, прапрадеда Карла Х, нынешнего короля, но вассал сумел как-то провиниться перед своим сюзереном, и последний заточил его в подземелье, откуда тот вскоре отправился на тот свет. Антуан конфисковал собственность опального вассала, объявив ее принадлежностью короны, и пустил наследников провинившегося по миру, лишив их титула, всех богатств и привилегий. Видимо, серьезный проступок совершил тот несчастный… Однако, что бы он ни совершил, не он занимал сейчас мысли Селины. Ее волновала предстоящая встреча и то, что она могла в ходе нее узнать. Пройдя по длинному коридору вдоль комнат воспитанниц, Селина оказалась перед узкой винтовой лестницей, ведущей на третий этаж. Она успела подняться всего на несколько ступенек, когда услышала позади голоса подруг, собирающихся на мессу. Опасаясь обнаружить себя, Селина в мгновение ока преодолела оставшуюся часть лестницы и очутилась в самом начале темного коридора с многочисленными боковыми ответвлениями. Девушка свернула в первый справа, постучала в тяжелую дубовую дверь и, дождавшись приглашения войти, шагнула в большую светлую комнату, уютно обставленную и совсем не похожую на комнаты воспитанниц. Дорогая мебель и дубовые панели на стенах говорили о богатстве и особом положении мадам Адель. На стуле, за изящным бюро, сидела красивая белокурая женщина в голубом платье; видимо, до прихода Селины она что-то писала, и вот теперь, отложив перо, с улыбкой смотрела на вошедшую.

— Селина! Рада тебя видеть, — мягким мелодичным голосом произнесла женщина. — Но я не ожидала, что ты придешь так рано. Ты не пошла на мессу?

— Доброе утро, мадам, — девушка почувствовала, как комок застрял у нее в горле. Обида, внезапно захлестнувшая ее, не позволяла произнести ни слова. Почему мадам Адель молчала? Почему не рассказала обо всем, что знала, а знала она, по-видимому, немало? Почему целых два года ее, Селину, водили за нос, как слепого котенка? Девушку охватила злость, и прежде всего на саму себя. Она должна была настоять, заставить мадам сказать правду. Но Селина боялась, что мадам Адель откажется видеться с ней, и тогда совсем потеряла бы надежду узнать, наконец, правду. Девушка еще несколько раз пыталась вызвать свою наставницу на откровенность, но все попытки заканчивались неудачей. Последний раз, когда Селина была слишком настырна в своем стремлении задавать вопросы, мадам Адель прогнала девушку, запретив ей впредь приходить, но вскоре прислала сестру Грету с извинениями и запиской, в которой просила Селину вернуться. Однако последняя знала: если станет более настойчивой, мадам Адель прогонит ее навсегда. И с тех пор Селина больше не задавала вопросов о медальоне и о своем прошлом.