Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 52

Он пронзительно смотрит на Арена, и у меня всё внутри сжимается от невыносимого стыда за наш поступок. Атмосферу посвящения в великую мудрость нарушает Линарэн, небрежно бросивший:

– В случае со многими неизвестными статистически вероятность ошибки у решения одного индивидуума и у решения группы индивидуумов одинакова. Впрочем, как и у брошенной монеты.

Глаза Беариона округляются, по лицу расползаются красные пятна. Крутанувшись на каблуках, он пулей вылетает из зала, а за ним и все остальные эльфы.

– Линарэн, – мрачно выдавливает император.

– Не понимаю, почему они всегда странно реагируют на мои замечания. Я в этом точно не виноват. Ты же сам видел.

– Это же эльфы, – пожимает плечами Видар и признаётся. – На меня они тоже обычно странно реагируют.

Нервный смешок срывается с моих губ.

– К сведенью, – так же спокойно продолжает Линарэн. – У нас уже несколько раз внутри дворца срабатывает защита. Кажется, на первом этаже что-то происходит.

В зал влетает Дарион:

– Надо усмирять архивампиров. У Санаду особый допуск, он смотался, а они, не поймав его, стали искать Никалаэду, перепугали охрану, гвардейцев Валерии. Никалаэда заперлась у Иссены, пока…

Сердце ёкает, я подаюсь вперёд, собираясь бежать на помощь, но Дарион, глядя нам за спины, вдруг оскаливается. В окно просовывается бледное в венах лицо архивампирши, и оскал у неё повнушительнее:

– Вы должны дать нам переговорить с обращённой Санаду, это в ваших же интересах.

От нетерпения её когти прорезают дерево подоконника.

– Зачем? – с вопросом Арен опережает меня буквально на секунду.

Архивампирша щурится:

– Это внутреннее дело конклава.

У императора от гнева на лице и руках проступают чешуйки:

– А вы не забываетесь? – рычит он. – Разрушаете мой дворец, требуете допроса моей подданной, и не утруждаетесь даже объяснениями!

В алых глазах вспыхивает безумное выражение, по лицу архивампирши пробегает судорога. Жалобно скрипит расцарапываемый на щепки подоконник.

Ланабет крепче перехватывает лук, а Элоранарр – глефу, и зал вновь наполняется золотистым светом. Подсвеченные им снизу лица кажутся грознее. Император рявкает:

– Вопросы моим подданным вы будете задавать только при мне!

– Никалаэда из моей гвардии, – напоминаю я, – я тоже должна быть рядом с ней.

– А я не оставлю мою денею наедине с вами.

– А я любопытный, просто рядом постою, можно? – невинно интересуется Элоранарр.

Посмотрев на него, архивампирша… чуть смягчается.

– Нам надо подумать, – выдавливает она и соскальзывает вниз.

– Элор, – шипит император.

– Но я же правда любопытный, – разводит руками Элоранарр.

***

Побоявшись ли оборонных заклятий внутри цитадели Аранских или просто сочтя свои интерес недостаточно важным, чтобы ради него лезть в драку, архивампиры через пять молчаливых томительных минут соглашаются расспросить Нику в присутствии хоть всех Аранских. Я облегчённо выдыхаю.

– У меня есть более важные дела, – Линарэн направляется к выходу из зала. – Видар, кстати, мне привезли идеальный образец, мы могли бы начать тестирование.

Оглянувшись на торчащую в окне архивампиршу, Видар склоняет голову:

– Прекрасная Изрель, я бы с удовольствием продолжил наше общение, но сейчас у нас у всех очень мало времени.

Архивампирша со вспухшими венами и безумным взглядом сейчас далека от прекрасного вида, но голос её внезапно становится на удивление мягким:

– Береги здоровье, Видар.

Он ей небрежно салютует и уходит следом за не попрощавшимся Линарэном.

– Ждём вас внизу. Вместе с обращённой. – Архивампирша отталкивается от изрезанного когтями подоконника и исчезает из виду.

– Готов поспорить, ремонт они не оплатят, – шепчет Элоранарр. – А меня в тот раз заставили, ещё и штраф за порчу имущества выписали.

Император награждает его ну очень негодующим взглядом. Но когда это действовало на Элоранарра? Мне кажется, никогда.

Арен, уловив моё нарастающее беспокойство за Нику, крепче сжимает мою ладонь и направляется к выходу. Позади остаются коридор и лестница на первый этаж, и беспокойство всё больше уступает место любопытству: что же такого хотят узнать архивампиры?

Глава 25

Коридор первого этажа поблек. Золото почти вычернилось, по паркету, стенам и потолку тянутся царапины. Беспокойство за Нику молниеносно возвращается, и я, отпустив ладонь Арена, бросаюсь к изрезанным дверям в комнату Иссены, Арен спешит за мной.

«Не нравятся мне архивампиры, – бубнит Пронзающий. – Нервные они какие-то».

«И чужую собственность не уважают», – поддерживает его Рассекающая.

– Пап, давай тоже им счёт выставим, – Элоранарр, кажется, доволен. – И штраф.

Нервно барабаню в двери:

– Ника, Ника, это я.

За дверями скрежещет, словно там отодвигают что-то тяжёлое.

– Элор, нам сейчас не до этого, – раздражённо отзывается император.

Створка открывается. Недостаток магии сказался и на Нике: она бледнее обычного, а недавно потемневшие радужки приобрели ярко-красный цвет. Капилляры проступили лишь на верхних веках, и пока это выглядит как искусный рисунок.

Подошедший император строго спрашивает:

– Что от тебя хотели архивампиры?

– Н-не знаю, – шепчет Ника. – Я шла к Иссене, вдруг на улице раздался крик: «Она там, держите её!» Сквозь окна я увидела архивампиров, они показывали на меня, кинулись на стекло, но защита их не пропустила, тогда они побежали ко входу, а я… я к Иссене и заперлась. На всякий случай. А что происходит?

– Они хотят с тобой поговорить. Не переживай, мы будем рядом.

Из-за Ники выглядывает бледная-бледная Иссена в своём традиционном платье, глаза у неё просто огромные от ужаса.

– Всё в порядке, – повторяю я. – Здесь ты в безопасности. Сейчас мы с Никой обсудим дела с архивампирами, и потом я расскажу, что происходит.

– Давайте быстрее уже, – Элоранарр между Ареном и императором протягивает руку Нике. – Я умру от любопытства раньше, чем вы соберётесь.

Ника отступает назад, потом бочком-бочком пробирается ко мне.

Пока идём по коридору к холлу, Элоранарр возмущается:

– Невежливо отказываться от поданной руки. И что это такое было? Я что, недостаточно привлекательный? Или у меня на лице написано, что мне отказывать можно? Что с женщинами творится? Почему все от меня шарахаются?

– Простите, ваше высочество, – бормочет Ника. – Я не хотела вас обидеть.

– Вас, женщин не поймёшь. Когда такой красавец мужчина внимание проявляет, вы радоваться должны, а не к подружкам жаться.

«А он у вас когда-нибудь молчит?» – шепчет Рассекающая.

Я опять нервно усмехаюсь.

– У меня трагедия, а тебе весело, – в отместку Элоранарр ещё и меткой своей припекает меня сзади. Вот ведь…

К счастью, завидев у входа в одну из гостиных на первом этаже Дариона, Элоранарр оставляет в покое мою ягодицу и принимает чинный вид.

В зелёной гостиной четыре архивампира стоят полукругом, сразу устремляют голодный взгляд на Нику. Арен оттесняет меня себе за плечо, поближе к молчаливо-величественной Ланабет.

Войдя следом за нами, Дарион закрывает дверь и запечатывает зеленоватой магической пеленой. Император дважды хлопает в ладони, и золотые символы вспыхивают на стенах, потолке, стёклах и дверях.

– Нас никто не услышит, – мрачно уверяет он.

Изрель и белокурый глава эсганского кантона заговаривают одновременно:

– Где…

– Немедленно…

Оба переглядываются. Щурятся. Ника испуганно переводит взгляд с одного из них на другого, а Арен предупреждает: «Лера, только без глупостей, ей сейчас ничто не угрожает».

В хрустальном шарике в руке белокурого архивампира закручиваются водоворот из неизвестно откуда взявшихся чёрных песчинок. Неопределённо хмыкнув, он жестом предлагает Изрель выступать от всех архивампиров. Та шагает вперёд и с явным усилием пытается придать искажённому лицу более дружелюбное выражение, но выглядит всё равно жутко: