Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 51

– Арен! – император делает страшное лицо. Похоже, его вполне устраивает идея принести в жертву Сарана. – Не все из здесь присутствующих драконы с денеями, тут есть даже люди. – (Представители людских королевств переглядываются). – Мы слабее тебя. А один ты победить не сможешь, поэтому…

– Один не смогу, – кивает Арен. – Именно поэтому требую вашей помощи. Только вместе мы защитим Эёран. А если проиграем – отступим в другие миры. И не говорите, что это плохой план: Культ уже добирался до печати, доберётся снова. И что, к кому вы обратитесь за помощью, чтобы схватить и притащить в Пат Турин Сарана с его денеей или меня с Лерой?

Вопрос не оставляет Пронзающего равнодушным: «Предлагаю тех, кто предложит действенные варианты притаскивания, сразу застрелить».

Император выглядит так, словно хочет треснуть Арена по голове, а король Озарана оборачивается, с интересом и как-то по-новому его разглядывая. А вот у других драконов проступают чешуйки, Фламиры чуть отступают вместе с побледневшими человеческими королями. Скалятся архивампиры, кроме неожиданно весёлого Санаду. Его что, эта ситуация забавляет?

«Арен, может, скажешь уже им о печати?» – предлагаю мысленно.

«Нет, хочу сначала посмотреть на их…»

Но посмотреть не получается: драконы хватаются за запястья и предплечья, видимо, разговаривая через метки, и постепенно все начинают смотреть на нас с ужасом. Особенно круглые глаза у Шарона Фламира, а его алоплащный спутник тревожно поглядывает то на него, то на нас.

Похоже, скрывать не имеет смысла. Арен громко, уверенно признаётся:

– Да, я уничтожил любую возможность создания новой печати в Пат Турине. Сражаться придётся.

Тишина взрывается криками.

– Как вы могли?!

– Как посмели?!

– Весь Эёран!..

– Да что же это?!

– Это преступление!

– Преступление против Эёрана!

Перекошенные лица, полные ярости глаза, бешеная жестикуляция, оскорбления. Я придвигаюсь ближе к Арену. Санаду из-за спин архивампиров одобрительно показывает нам поднятый вверх большой палец. Что с ним? Развлекается так, что ли?

Бешено глядя на нас, светловолосый архивампир выпускает когти, скалится:

– Идиот! Ты заплатишь за это!

В руках нескольких человек вспыхивает магия. Чужие драконы покрываются чешуёй, выстраиваются полукругом.

«Я готов к бою, взяла бы ты меня в руку на всякий случай», – нервно предлагает Пронзающий.

«И меня», – нагревается Рассекающая.

Арен стоит твёрдо, спокойно, как скала, и никто не смеет приблизиться.

Ланабет, выхватив из-за подушек на диване лук, проскальзывает мимо толпы и застывает рядом с Ареном. В подушках и глефа Элоранарра припрятана. Вооружившись, он почти вальяжно подходит к Арену. Император, помедлив, переходит и останавливается рядом со мной, складывает руки на груди. Лишь проступившие на скулах чешуйки выдают его боевую готовность.

Возможно, мы с Ареном способны справиться с остальными сами, но эта поддержка согревает сердце, с ней легче дышать.

Пол в зале вспыхивает золотом. Линарэн проходит по линиям символов к императору и, развернувшись, спокойно поясняет:

– Это новая защита. Массового поражения. Бьёт всех неаранских. – Он вдруг улыбается. – Давно хотел проверить её в деле.

– Пожалуй, мне нужной выйти, – заявляет Санаду, расталкивая эльфов на пути к нам. – Подышать свежим воздухом, а то что-то тут душно стало и вообще…

Ожидаю, что он встанет рядом, но он забирается на подоконник открытого Ареном окна, машет всем рукой и уползает вверх по стене.

Архивампиры переглядываются, оборотни тоже. Женщина меняется в лице, все вены вздуваются:

– Он с ним общался, он знает!

Чего? Что? О чём они?

– За ним! – рявкает белокурый глава эсганского кантона. – Живо!

Будто позабыв об остальных, архивампиры, перескакивая через золотые линии символов на полу, добираются до окна и по очереди протискиваются наружу, уползают куда-то на крышу.

Их провожают ошалелыми взглядами. Один из стариков-волкооборотней с достоинством сообщает:

– Мы принимаем на себя ответственность за представительство Лунной Федерации на этом собрании.

– Мы покидаем Эёран, – один из человеческих королей направляется к двери.

Следом за ним выходят ещё несколько людей и драконов.

Восемь эльфов так странно смотрят на нас. Они ведь поселились здесь после открытия путей между мирами. Но почему? Что их выгнало из родного дома? Есть им куда идти или нет?

Беарион выдавливает:

– Нам… нам надо… обдумать ситуацию и новые факты.

– Полагаю, – волкооборотень от Лунной Федерации неуверенно поглядывает на императора, – нам всем надо обдумать новые обстоятельства. Обсудить всё. Эм… Возможно, имеет смысл перенести собрание.

Наконец заговаривает король Озарана:

– Необходимо пригласить гномов, они не имеют своего государства, но их консультация по оружию тотального уничтожения нам потребуется. Для тех, кто собирается сражаться, а не трусливо убегать в чужие миры, – он презрительно косится на эльфов.

Восемь эльфийских правителей одаривают его не менее «любезными» взглядами, а Беарион соглашается:

– Поддерживаю предложение перенести совет. На нём должны присутствовать архивампиры, гномы. Возможно, имеет смысл допустить представителей орков, хотя бы известить их о надвигающейся беде.

У меня от удивления приподнимаются брови: эльфы заступаются за орков? С другой стороны, представление об их вражде появилось у меня из-за земной литературы, а здесь у них другие отношения.

Фламиры молчат. И лучше бы они говорили, обвиняли нас с Ареном в преступлении против Эёрана, чем просто стояли, пристально наблюдая за оставшимися на собрании правителями, выжидая момента для удара. А то, что они попытаются ударить – это чувствуется, просто читается на их лицах, в затаившейся в уголках губ Шарона Фламира усмешке.

Золотое сияние активированной Линарэном защиты наконец гаснет, оставив в напоминание о себе золотистые линии на паркете.

– Тогда давайте расходиться, – предлагает из угла Видар.

Случайно или нет, но он оказался за спинами Фламиров, и Шарон от звука его голоса нервно вздрагивает. Отступает ближе к нескольким молчаливым драконам. Кто-то из них – его союзники в устранении Аранских? Или это обманный манёвр?

Тревожно вспыхивают на полу золотые узоры. Линарэн проводит ладонью по стёклам гогглов, и те покрываются золотыми схемами.

– Что ж, тогда завершаем собрание, – император говорит так, словно ничего странного не происходит.

Элоранарр опирается на обращённую лезвием в пол глефу:

– Да, вам же надо обдумать ситуацию. Чем быстрее разойдёмся, тем быстрее встретимся вновь.

Золотые линии вспыхивают ярче.

– Извините, что не приглашаем вас отобедать, – Ланабет удивительно любезна, улыбается. – Но ситуация, сами понимаете, требует скорейшего разрешения, поэтому не смеем вас задерживать.

Намёк более чем прозрачен.

– Надеюсь, – голос Арена твёрд, – всё обдумав, вы поймёте, что ради блага Эёрана нам нужно принять бой сейчас, когда у нас есть две истинные пары.

На этот раз Шарон Фламир не удерживается от замечания:

– Благо для Эёрана – его безопасность, а не благополучие истинных пар. – Развернувшись на каблуках, он в сопровождении облачённого в алое спутника направляется к выходу.

Волкооборотни, несмотря на почтенный возраст, как-то незаметно пробрались к дверям раньше них. За Фламирами гордо выходят люди. Помявшись, драконы начинают расходиться. И только эльфы остаются на месте.

Оглядевшись и убедившись, что в зале никого постороннего не осталось, Беарион спрашивает:

– Знаете, почему нашей страной управляет совет восьми, а избранный из их числа властитель обладает лишь правом двойного голоса, но не правом единолично принимать решения?

– Нет, – признаётся император.

– В нашем родном мире эльфами управлял король. Он один принял решение, которое погубило не только страну, но и весь мир. Нам пришлось бежать, скитаться, отвоёвывать себе место под чужим солнцем. Начиная нашу жизнь здесь, в Эёране, первые эльфы поклялись, что никто и никогда не будет принимать решения единолично, потому что рано или поздно это приведёт всех к гибели.