Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час (СИ) - Рыжая Ехидна. Страница 26

– Чем, чем, сделают из меня машину по исполнению желаний, а чтоб не рыпался, будут мордовать тебя.

Ректор, кажется, подавился воздухом, а Флин заржал аки конь дедушки Ульха. Мда, на Земле мой ребенок очень любил блокбастеры и триллеры – фразочки точно оттуда, и провести параллели ему не составило труда.

– Что такое машина? - Упс, ректор очень внимательный слушатель, слово «машина» прозвучало на родном языке, так как аналогов в этом мире не было. Положение спас Флин, аккуратно замяв тему:  

– Название механизмов, вроде ткацкого станка. Эмилия рассказывала о своем мире.

Реплика сына требовала ответа. А что сказать, если он прав?

– Давай просто будем осмотрительными. Постарайся отрешаться от мыслей, когда работаешь руками, тогда у твоих изделий не появится неизвестных свойств.

– Но ты же хотела уникальный артефакт для бабушки? Вот твой шанс. И ректор Сайтон будет доволен, если получит образец для изучения, – подбросил идею неугомонный Флин, которого я также озадачила поиском подарка для пожилой леди.  

Пока мы обсуждали подробности эксперимента, бедный ребенок только глазищами хлопал и нервно теребил отросшую челку, осознавая, какие надежды на него возлагают взрослые.

По совету ректора, артефакт решили сделать из дерева Грух, потом его можно оправить в серебро или золото. Форма значения не имеет, а значит, у Димки была полная свобода выбора. Хоть кулон, хоть браслет, хоть серьги. Пробники же было рекомендовано мастерить из того же дерева, что и наш семейный кулон, достаточного размера для нанесения рун. Короче, Димка делает несколько заготовок, я наношу руны и вплетаю силу, а потом одни из них Димка пытается усилить пожеланием оздоровления. Одну заготовку Димка заговаривает самостоятельно, без моего вмешательства. Для сравнения. Удачная комбинация переносится на древесину Грух. Хороший план, осталось только воплотить. Ректор доволен, проблема подарка решается, ребенок имеет конкретную задачу – добрую и полезную, которая, я надеюсь, отвлечет его от выдумывания всяких ужасов.

Тест на «маг-пригодность» среди воспитанников проводили в спешке и закончилась эта проверка детской истерикой и едва не начавшейся дракой. Обнаружив всех детей в столовой во время завтрака, ректор, приказал «не вмешиваться» и в абсолютной тишине совершил обход с какой-то непонятной, угрожающего вида штуковиной в руках, больше всего напоминающего уменьшенную копию трезубца. Когда он этим орудием начал касаться детей – напряжение возросло, а уж когда эта штука начала периодически светиться от таких соприкосновений – подопечные начали шарахаться от странного мужчины, слетая со своих мест, словно зайцы. Плюс, каждый раз, когда трезубец начинал сиять, ректор узнавал имя «жертвы» и вносил его в список, вызывая у подростков приступы едва контролируемой агрессии. Казалось, мужчина был настолько сосредоточен на задаче, что не замечал, как загнал часть воспитанников в угол. Боясь нарушить ритуал, мне оставалось лишь махать руками за спиной мужчины, показывая жестами, что чокнутый исследователь не причинит вреда. Когда процедура была закончена – все, не только дети, но и притихшие взрослые, выдохнули с облегчением. Но на этом яркие впечатления для любознательного мага не закончились. На глаза ему попался Росток Ильмоо. И произвел такое впечатление, что повышенный интерес страшного незнакомца к «члену семьи» вызвал у мелких самую настоящую истерику.

Появилась уверенность, что если не из-за Шона, то из-за Ильмоо Сайтон у нас еще появится, и тогда, я надеюсь, у меня будет шанс выяснить, что это за чудо, которое мои шкодята так непочтительно таскают в корзинке, а сейчас грозятся затопить дом слезами.

– Ну, знаете! Хватит детей пугать! – возмутилась я, решив, что многострадальный горшок придется отбирать с боем.

Буквально за секунду мужчина преобразился из неадекватного ученого-исследователя в умного, расчетливого, знающего своё дело ректора.

– Вы что, специально это сделали? – на выдохе, сдерживая злость, буквально шиплю, как рассерженная кошка. – Зачем детей довели до истерики?

– Чтобы уловить спящий дар одного артефакта недостаточно – нужны сильные эмоции. Что тут непонятного?

Я захлебнулась от негодования – разговаривает со мной как с недоразвитой!

– Шли бы вы отсюда, господин Ректор. Вы, кажется, спешили, – едва сдерживаю себя, чтобы в порыве эмоций не указать гостю на дверь. – А мне детей успокаивать нужно!

– Да ладно вам, Эмилия. Это было нужно для дела.

Я слышу извиняющиеся нотки в мужском голосе, но уже не обращаю на гостя никакого внимания. Пусть с ним Флин разбирается, что последние десять минут не переставал смеяться. Весельчаки, блин!

А вечером мне приходит письмо с результатами проверки. Кроме Шона у нас обнаружилось семь будущих магов и еще трое, чей потенциал имеет смысл развивать. Это что касается уже более-менее взрослых воспитанников. Магическую принадлежность пока определить не удалось ни у кого, кроме Шона и Вирта, чей дар подразумевал склонность к магии земли, и может быть, немного к целительству. Сайтон удивлялся такому проценту одаренных, а на мой взгляд – все вполне объяснимо. Маги, народ самоуверенный и долгоживущий, вот и оставляют позади себя ненужные плоды своих сиюминутных увлечений. Среди мелких тоже обнаружились одаренные – не зря же ректор их довел до истерики. Но сейчас стоит озаботиться обучением подростков, чье будущее нужно срочно организовывать.

Глава 12

Каждый день в шкатулке появлялись новые письма от претендентов на должность учителей. Половина были отсеяны ещё на стадии рассмотрения заявки – какие знания человек может дать детям, если сам пишет с ошибками? Такое ощущение, что в мои объявления случайным образом затесалась фраза в духе «Нужен учитель для видимости. Знания необязательны». Письма мятые, неопрятные, словно писались для галочки. Но были и такие, что вызывали желание лично познакомиться с отправителем и я тут же назначала собеседования. Одной из таких претенденток была бывшая гувернантка, моя ровесница, живущая в городе. Отменные рекомендации – девушка не поленилась как следует проработать свое резюме, отправив вместо одинокой бумажки пухлый конверт. Если поладит с младшей группой, будет просто отлично! Но самым необычным мне показалось письмо аж из столицы. Мужчина двадцати пяти лет, являющийся выпускником какого-то модного корпуса при Королевском совете, не предоставил никаких подробностей, кроме тех, что обладает сертификатом на преподавание грамотности, счета и основам государственности, в которые входят основы законоведения и, собственно, основы мироустройства. Любопытно. И что ему понадобилось в нашем захолустье? Он был бы отличным преподавателем для старшей группы, но, как говорится, ровно на бумаге, да забыли про овраги. Письмо такое… педантично-опрятно-безликое… даже слишком. В общем, вопросов появилось много. Например, с какой целью этот товарищ сюда рвется – с таким-то образование и послужным списком? Очень сомнительно, что из желания оказать посильную помощь в воспитании отказников. А уж про зарплату и говорить нечего – со столичными доходами ни в какое сравнение. И чтобы выяснить ответы, я отправила претенденту согласие на личную встречу.

Для собеседований я выделила один день, составив расписание так, чтобы приходили они друг за другом с небольшим интервалом времени для передышки и подведения итогов. На каждую встречу отводилось не более сорока минут. В мэрии, памятуя о моем вкладе в разоблачение предыдущего градоначальника, а следом и старосты Яблоневки, мне предоставили маленький кабинет в котором мы с дедом и расположились. Я за столом, дед в уголке – как для поддержки, так и для безопасности. Мало ли неадекватов вокруг. Мысли мои подтвердились почти сразу же: один из первых претендентов больше походил на запойного пьяницу в период ремиссии, а не на педагога. Отказала сразу же, на что дед одобрительно кивнул. Были и такие, кто пытался замаскировать свое отношение к сиротам, впрочем, не очень успешно, так как это легко выявлялось – стоило задать правильные вопросы или надавить на определенные точки, как отвращение и высокомерие прорывались наружу.