Продавцы грёз. Том первый (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 55

И тогда его охватила паника. В глазах потемнело. Снег, запечатывающий рот и нос, не давал дышать, а ему надо было вздохнуть, срочно. Алексей замычал сквозь набившийся в рот снег и бессмысленно задёргался, стараясь уже не высвободиться, а просто вздохнуть, увидеть что-то. Он забыл о враге, напавшем со спины, забыл о ноже, о вывернутой в суставе руке, которая отдавалась болью при каждом движении. Его полностью поглотил дикий животный страх, от которого он готов был потерять сознание.

“Я умру, умру прямо сейчас…”

– Да не дёргайся ты, – пробурчал человек, сидящий на его спине. – Хуже будет. Мы всего лишь хотим очистить твои карманы.

До Алексея практически не доходил смысла этих фраз. Он вот-вот готов был отключится от боли в руке и головокружения.

– А я бы поел свежего мясца, – угрюмо сказал кто-то ещё.

– Я бы тоже не отказался. – Это уже третий голос.

– Если содержимого карманов не хватит, чтобы выкупить его жизнь, то придётся забить бедолагу на мясо. У тебя же не пустые карманы, парень?

– Пустые. Какого хрена он вообще здесь делает? Вещей у него нет. Может, рядом есть его напарники? Говорю, режем его, разделываем и по-быстрому убегаем.

– Да, мясо – лучшая добыча. Сейчас зима, оно не пропадёт.

– Хорошо. Ну что, парень, мне жаль, но большинство есть большинство. К тому же, я бы тоже не отказался от свежей печёнки. Дай-ка свой нож...

“Сейчас меня зарежут, как свинью, – безразлично подумал Алексей. – Разделают и съедят. А я просто хочу вдохнуть хоть немного воздуха... Хоть каплю воздуха.”

И именно в этот момент в его голове что-то сдвинулось. Серые круги, витающие перед глазами, окрасились в красный цвет. Головокружение прошло, боль в руке исчезла. Кажется, хватка противника немного ослабла. Или?..

Мир окрасился кровью.

Первый, посмеиваясь, говорил о том, что добыча сама приготовила дрова для костра. Второй угрюмо бурчал, что желудок съест он и только он. Третий, хмыкая, заявлял, чтобы второй сам жрал эту гадость.

Мир поглотила кровь.

– Да, не дёргайся, говорю! Хуже будет.

– Какой нервный барашек, хи-хи...

Спокойно слушая, как хрустит его рвущаяся одежда, Алексей начал подниматься. С ужасным звуком его правая рука выскочила из сустава. Он стряхнул что-то, всё ещё цепляющееся к его спине, и переложил нож из обвисшей хлыстом правой руки в левую.

Идиотский смех затих. На него смотрели три перепуганных бородатых лица. Двое стояли в десяти шагах перед ним, третий, как тому и было положено, валялся у него в коленях. Грязные, оборванные людишки. Отребья. Людоеды.

И они посягнули на его жизнь?

– Вы лишь глупые дети, населяющие этот разрушенный мир, – сказал Алексей. – Глупые и непослушные. А непослушных детей наказывают.

– Это псих, – пробормотал тот, что сидел на заднице, практически уткнувшись носом в колени чужака. – Пристрели его! Быстрее! Драный! Стреляй!

– Да он же один...

– Стреляй!

– ... а нас трое.

– СТРЕЛЯЙ!

Алексей заткнул его ударом ножа в шею. Кровь хлынула ему на штаны, окрашивая их в цвет этого мира. Красным стал снег под его ногами. И это было правильно. Ему надо пройти по дороге, залитой кровью, чтобы привести её к победе.

Он бросился к двум оставшимся противникам. Один из них, видимо, обладающий лучшей реакцией, бросился бежать, оставив на земле своё кремневое ружьё и рюкзак. Второй доставал необъятный четырёхствольный пистолет. Пинком Алексей впечатал неуклюжую бандуру в лицо людоеда. Тот непроизвольно нажал на один из курков. Пуля ушла куда-то вверх. Землянин пнул бородатого бродягу куда-то в бороду, тот завалился на землю, нажимая на второй курок. Алексей воткнул нож ему в правое плечо, и пистолет оказался на земле. Выбросив нож, чужак поднял его и хладнокровно выстрелил вопящему о пощаде бородатому в лоб. Быстро найдя глазами третьего нападающего, стрелок хорошенько прицелился и пустил пулю тому в спину. Не помогли ни деревья, ни петли, которые беглец выписывал. Он завалился вперёд так, будто его пнули в спину и припал к дереву, цепляясь за него руками.

Но это было не всё. Бросив пистолет и подняв нож, Алексей спокойно добрался до постанывающего противника и воткнул нож ему в затылок. Хладнокровно вытерев нож о рукав поверженного противника, чужак вернулся к основному месту драки и убедился в том, что первый из нападавших мёртв. Облегчённо переведя дыхание, Алексей сел на снег. Орайя приближалась к нему, он это чувствовал.

“Вот и хорошо”, – подумал он и потерял сознание.

***

Орайя стояла на залитом кровью снегу и буквально чувствовала, как шевелятся её волосы. Стоило ей закрыть глаза, и картина становилась ещё хуже. Три человеческих тела уже погасли, их можно было отличить от земли только по форме. Алексей же полыхал красным не хуже Продавца грёз. Слишком рано. Когда он станет Представителем, а это случится только после смерти Владыки, его цвет станет именно таким. Но Владыка жив, а Алексей...

“Неужели Алария исковеркала его настолько? Кто он? Что было бы, если бы она закончила его преображение? И в кого она пытается его превратить?”

Ни единого ответа. Лишь одно предположение, но оно слишком безумно, чтобы быть правдой.

Орайя с ужасом смотрела на побоище, учинённое Алексеем. Она сама прекрасно умела убивать, и картина была предельно ясна – бродяги, имеющие большинство, удирали от единственного противника, на которого, очевидно, напали первыми.

Ей нужна помощь... Что если он поможет ей, войдя в полную силу, как Представитель второго клана?

Нет. Она сделает так, что Алексей не сможет быть Представителем. И тогда уже будет не важно, что с ним сотворила Алария. Он станет её, Орайи, телохранителем, и больше никем.

Орайя ещё раз закрыла глаза и увидела, что ярко-красный свет стрелка немного гаснет. Когда он стал человеческим, зеленоглазая услышала тихий стон мук. И только сейчас вспомнила, что даже не оглядела его раны. Она бросилась к нему, помогла сесть.

– Рука... – прохрипел чужак.

Орайя прикоснулась к его правой руке и охнула. Она видела вывихи, но этот был просто чудовищным: рука выбита из плеча, разорваны связки. Как будто он проболтался на дыбе не менее нескольких дней. Что они творили с ним? Или…

Он сам сделал это.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросила глава несуществующего девятого клана.

– Нет.

Алексей лгал. В его глазах стоял страх. И боялся он самого себя. Но поделиться этим с Орайей не хотел. Скрипнув зубами, зеленоглазая попробовала проникнуть к нему в мысли, чтобы хоть как-то облегчить его переживания, но это оказалось так сложно, что она бросила попытки.

– Если я не хочу, ты не сделаешь это, – слабо улыбнулся Алексей. – У меня должны быть свои секреты, не думаешь?

– Сейчас будет больно, – немного раздражённо сказала Орайя и резким движением вправила ему руку. Его глаза мгновенно закатились.

Алексей валялся без сознания достаточно долго. За это время зеленоглазая успела забрать у трёх бродяг всё более или менее ценное, побрезговав только полосками вяленого мяса неизвестного происхождения. Улов был не густой: четырёхствольный пистолет с небольшим количеством пороха и двумя десятками пуль, два ножа, миниатюрный топорик, горсть сухарей и небольшой полупустой туесок с пшеном. По-крайней мере сегодня можно будет сделать кашу.

И, что радует, это не люди Аролинга. Если бы он захотел убить или схватить их, ни за что не послал бы такой сброд. Выходит, союзник, пусть и ненадёжный у них всё ещё остался, и сейчас им критически нужна его помощь.

Возвращаясь, она услышала, что Алексей с кем-то разговаривает. Но внутренний взор нашёл лишь его самого. Прислушавшись, Орайя различила слова:

– ... детей не нужно наказывать, если их наказать, кто будет жить в маленьком белом домике?

Приблизившись, Орайя поняла, что Алексей находится в полубессознательном состоянии. И это было хуже всего.

Переведя дыхание, она села рядом со стрелком и закрыла глаза.