Продавцы грёз. Том первый (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 64

Кажется, ситуация была безвыходной.

***

– Клубок... скрутился, – тихо сказал Владыка.

Алария тяжело вздохнула, стараясь сдержать слёзы.

– Поэтому ты меня и вызвал?

– Да. Пришло время прощаться, дочка. Прости меня... за всё. За то, что был таким плохим отцом. За то, что был таким плохим правителем, и оставил тебе... это кладбище. Прости. А теперь отключай питание.

Алария утёрла выступившую слезу. Наклонившись, она поцеловала отца в щёку. Одновременно наследница – пока ещё наследница – второго клана протянула руку к выключателю прибора, поддерживающего сердцебиение Владыки, и нажала на него.

– Я счастлив, что умираю в кругу семьи. Спасибо тебе, дочка. Я люблю тебя.

Когда полоса, показывающая сердцебиение Владыки, стала прямой, новая глава второго клана разрыдалась.

– И я люблю тебя, отец.

***

Мир изменился. В левый глаз словно воткнули раскалённый прут, обжёгший мозг до самого затылка.

В лицо Алексею будто плеснули красной краской. Или, скорее, кровью. Кровь разливалась перед его глазами, поглощая его, проникала внутрь. И этими двумя кровоточащими ранами были Орайя и Ирийстин.

– Владыка... мёртв... – едва слышно прошептал глава третьего клана.

Алексею было плевать на Владыку, на Ирийстина, на всё. Главным было то, что давление, сдерживающее его, ослабло. Надо было действовать, пока есть возможность. Пока Ирийстин сидит с отвисшей чуть ли не до груди челюстью и таращит глаза куда-то в пустоту. Орайя тоже совсем затихла и, вроде бы, расслабилась. Но Алексей чувствовал себя превосходно. Не считая, конечно, крови, которая застилала его зрение.

“Что, чёрт возьми, происходит?”

– Владыка... мертв! – более осмысленно произнёс Ирийстин. Кажется, к нему возвращалось сознание.

Алексей одним движение соскочил со стула и бросился к нему. Сейчас он отчётливо понимал, что у дверей в залу стоит ещё шесть человек, и все они готовы стрелять именно в него. Вот-вот в его спину войдут пули... Плевать на всё. У него есть шанс. И он им воспользуется. Раздался первый выстрел, но Алекс даже ухом не повёл. Он насел на Ирийстина и сжал его горло руками. Слишком слабо. Правая рука не болела, но плохо его слушалась. А в глазах Ирийстина будто бы разгоралась жизнь.

– Не стреляйте, мы попадём в хозяина! – каким-то механическим голосом сказал один из телохранителей.

Лихорадочно оглядевшись, Алексей увидел лишь ретранслятор. Он схватил его левой рукой, с неудовлетворением отмечая слишком маленький вес, и вмазал им в лицо Ирийстину. Плеер, конечно же, сломался, но Алексею удалось оглушить уже почти пришедшего в себя Продавца грёз. Землянин выбросил бесполезный ретранслятор и схватил туалетный столик. Тот оказался достаточно тяжёлым. И ещё более тяжёлым был удар, который Алексей обрушил на голову главе третьего клана. Глаза Ирийстина закатились, но землянин этим не удовлетворился. Он ударил Продавца грёз ещё трижды, а четвёртый удар направил углом крышки стола. Угол вошёл в сломанную уже кость, в Алексея брызнула кровь. Его чуть не врывало, когда он увидел разбрызганные по полу мозги Продавца.

И буквально через секунду он услышал шесть выстрелов, прогремевших одновременно.

– Он мёртв! – крикнула Орайя. Она уже вытащила изо рта кляп и сорвала с глаз повязку. Из уголка левого глаза девушки текла кровь. – Надо бежать! Плевать на Слепок, уносим ноги!

– Угу, – промычал официальный Представитель главы второго клана Аларии. Он смотрел на охранников, каждый из которых выстрелил себе в висок, и думал о том, что если бы Орайя действительно хотела его устранить, он бы сделал то же самое в первый же день своей службы.

– Мы на втором этаже! Выбивай стекло, быстрее!

Алексей схватил перепачканный кровью и мозгами столик и подбежал к окну. Стекло украшала великолепная мозаика, изображающая... Неудавшийся историк не успел её изучить, зашвырнув столик в окно. Когда стекло со звоном, который, наверное, услышали на опушке Туманного леса, разлетелось на осколки, он чувствовал куда больше угрызений совести, чем во время убийства Ирийстина. Но ведь древняя мозаика никому ничего плохого не сделала?

На ногах землянина к счастью были ботинки, и он очистил раму от осколков. Но стоило ему высунуться из окна, как его решимость прыгать порядочно поубавилась: очищенная от снега брусчатка находилась метрах в шести-семи под ним. А семь метров – это уже смертельная высота. И это если не считать осколки стекла, разбросанные на дорожке.

– Быстрее! Они идут сюда! – буквально визжала Орайя, засовывающая ножку своего стула за ручки двери, как засов.

Алексей не стал уточнять, кто это – они, и, закрыв глаза, сиганул из окна, стараясь отпрыгнуть от груды осколков как можно дальше. В животе поселилась ноющая пустота. Землянин не знал, сколько это продолжалось, но он успел представить себя со сломанными ногами и подумать о том, что в школе надо было лучше учить физику. Если бы он знал физику, то смог бы подсчитать, какое время находился в полёте...

Но ему повезло. А вот человеку, выбежавшему, видимо, на звук разбивающегося стекла, нет. Алексей рухнул на него, потом ударился о землю. И вскочил, целый и невредимый. Паренёк, на которого он упал, лежал без сознания. А может, и мёртвый. Но больше всего Алексея сейчас интересовала его одежда – на улице было чертовски холодно, а на нём не было ничего кроме чего-то, сильно напоминающего робу больных из голливудских фильмов. То есть лёгкой белой рубашки и коротких штанов отвратно-зелёного цвета. На кой хрен ему тогда оставили ботинки? Запаха грязных порток испугались? Или полы в замке такие холодные?

Плевать.

Рядом приземлилась Орайя. И почти сразу поднялась. Наверное, умела группироваться лучше, чем Алексей.

– Бежим!

– Подожди.

Стрелок расстегнул куртку жертвы своего падения и, стянув её, бросил Орайе, потом шапку. Оружия у парня, к сожалению, не оказалось. Но и так сойдёт.

– Бежим! – второй раз рявкнула Орайя, натягивая куртку. На это раз Алексей сопротивляться не стал.

А в замке уже начиналась паника.

Глава тридцать шестая

Алексей из-за прыгнул на высокого мужчину, бегущего по дорожке. Сбил его с ног, два раза ударил головой о брусчатку и вырвал из его ослабевшей руки пистолет.

– Веди к снегоходам! Быстро!

Очумевший слуга Ирийстина с помощью Орайи поднялся на ноги и, опираясь на неё, повёл их по тропинке. Алексей шагал слева, держа пистолет в вытянутой левой руке. Ствол немного отличался от того, что дал землянину человек Аролинга, но предохранитель он нашёл без труда. Оставалось только надеяться, что в магазине достаточно патронов. Орайя подсказывала, когда остановиться, а когда бежать. Несколько раз они прятались, пропуская снующих по двору людей.

Немного оклемавшийся пленник решил подёргаться, но Орайя быстро его успокоила, заломив ему пальцы на правой руке. Слуга Ирийстина пискнул и успокоился. Он провёл их мимо двух каменных зданий, завернул за третье. Там, у резных деревянных ворот, стояло двое охранников с винтовками в руках. Они возбуждённо переговаривались.

– Эй, Негл, что... – крикнул один из них, но, увидев Алексея и Орайю, замолчал и начал поднимать винтовку.

Алексей не дал ему закончить движение двумя выстрелами. Охранник рухнул на землю. Вот второй успел выстрелить, но промахнулся. Стрелок выпустил в него оставшиеся в обойме три патрона. Попал только в плечо и ногу, но вопящий от боли и корчащийся на земле охранник и не думал предпринимать каких-либо враждебных действий.

– Орайя, кинь запасную обойму, она у него на поясе.

Поймав обойму, Алексей перезарядил магазин и навёл пистолет на пленника.

– Где снегоходы?

– Вот здесь, – пленник кивнул на закрытые резные ворота. – Ключ от сарая у этого, – второй кивок в сторону трупа. – А от ворот у этого.

– Возьми ключи и открой сначала гараж, а потом ворота.