Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая - Фрай Макс. Страница 5

(При этом колдун Угурбадо расселяется на два тела разом – и всякое его умирание служит ему на пользу, а не во вред, и только от мертвецов он может принять исключительно смерть, а не силу.)

В этих двух книгах не просто много смертей. В них человек вольно или невольно вынужден так или иначе наблюдать собственное умирание – все, вплоть до коменданта Нунды и самого Макса, который вполне вознамерился остаться в том самом болоте, в которое завел коменданта.

Эти книги полны телесности. Страха утраты этой самой телесности – какой бы она ни была, – и медленного, слишком медленного сбывания этого страха.

И вот что мне любопытно. Как связаны телесность и магия?

Ведь насколько по-разному колдуют все маги в Ехо – в зависимости от того, насколько явна их телесность. Джуффин, который, скорее всего, давно уже не имеет человеческого облика, колдует, как свистит. Он смеется, он дурачится, он получает огромное удовольствие. Иногда настолько явное, что за ним теряет суть того, что происходит, слишком увлекаясь процессом.

Кофа – самое плотское существо из всей компании, – колдует обыденностью. Простые волшебные вещи – это о нем. Он курит трубку, он проводит руками по лицу, он появляется в нужном месте в нужное время, информация – очень большая часть его магии.

Магия Лонли-Локли в огромной степени опирается на то пространство, которое он занимает. Именно колдовать ему приходится не так уж часто – как правило, достаточно присутствовать. Он колдует как дышит в буквальном смысле этого слова.

И только Максу необходимо передвигаться, причем очень часто – на очень значительные расстояния. Самое серьезное его колдовство совершается им на ходу, особенно когда ему необходимо кого-то вывести, недаром он едва не гибнет, когда по глупости берется кого-то не вывести, а завести, то есть делает жест, абсолютно противный его природе.

Макс колдует ногами.

Пожалуй, цикл Ехо – самая разнообразная в смысле магии книжка. Один волшебник здесь так же не похож на другого, как не похожи между собой художники разных школ.

В мире Гарри Поттера, к примеру, волшебство более-менее универсально, оно гораздо больше похоже на вождение автомобиля, чем на живопись.

В мире волшебника Земноморья – тоже очень мало что зависит от личной склонности мага, выпускники острова Рок точно так же «сертифицированы», как и выпускники Хогвартса.

Мне всегда представлялось, что настоящий, действительно сильный маг вовсе не пользуется словами, снадобьями или, упаси Боже, волшебной палочкой. Что он действует всем телом разом, всем собой, внося в пространство сбой или поправку, называйте как хотите – которая расходится от него кругами во все стороны разом, все шире и шире, меняя мир навсегда.

Что это всегда усилие, причем не менее физическое, чем на более тонких уровнях.

Что магия идет от него, как звук, как свет, как музыка. Как невидимая взрывная волна. Что если и есть жест в этом движении, то это жест-фиксация.

Если бы я мог колдовать, самые сложные штуки я делал бы, покрепче обхватив себя руками и привстав на цыпочки.

Вопросов по книге всего два, потому что это очень большие вопросы.

Вопрос читателя: «Расплата», ожидающая Макса за переселение в наш мир членов Ордена Долгого Пути, – она уже наступила, еще наступит или вообще давно в прошлом (до событий этой книги, почему бы нет)?

М.Ф.: С таким же успехом можно спросить, какой будет расплата ветра за то, что он хлопнул чьей-то форточкой и разбил стекло (ну или просто страшно выл в печных трубах, доведя до предынфарктного состояния дюжину нервных старушек). Правильный ответ: да не будет никакой расплаты. Хотя стекло стоит денег, а у старушек были другие планы на выходные.

На этом можно было бы и закончить. Дескать, ветер – это ветер, дуть – его природа, а если у нас с ним проблемы, то сами дураки. И с Максом то же самое, такой уж он у нас сэр.

Но это, конечно, будет только небольшая часть правды. А часть правды говорят, когда хотят сбить с толку. Я – не хочу.

Вся правда состоит в том, что расплаты (в смысле наказания в той или иной форме) вообще не бывает. Ни для кого. Это ложная концепция. Мне кажется, она возникла и оказалась столь устойчивой потому, что дрессировать детей и животных проще всего именно в рамках системы «наказание – поощрение». Люди уже много веков используют этот нехитрый метод и думают, будто Бог (судьба, мироздание, собственное бессознательное и т. п.) тоже обращается с ними как с детьми и животными. А это, конечно, не так. Никто нас не дрессирует. Мы тут не в стойле, а в большой игре.

С тех пор как представители так называемой западной культуры, к которой мы все принадлежим, стали интересоваться культурой восточной, в нашем словаре появилось слово «карма», которая представляется западному сознанию аналогом наказания за грехи и поощрения за не-грехи. Поскольку массовый интерес никогда не бывает глубоким, вся многотысячелетняя философия быстренько ужалась до интернетовской шутки «плюсик в карму», которая дурна не потому, что глупа, а потому, что лишает понятие «карма» смысла. Карма – это просто причинно-следственная связь, извините, капитан Очевидность вышел покурить, я пока за него.

Вместо наказаний и поощрений существуют причины и следствия. Это действительно вполне очевидно и обычно не вызывает возражений у человеческого ума. Возражения у него вызывает тот факт, что логика, действующая в поле этих причин и следствий, нам неизвестна. И не потому что страшная тайна, просто в человеческий ум эта логика не помещается. Непостижимая она, такие дела.

И непостижимая логика эта работает, причем только она и работает, нравится нам это или нет.

Все, что можно сделать в такой интеллектуально невыносимой ситуации – внимательно следить хотя бы за одной человеческой судьбой – своей. И стараться не интерпретировать ее в рамках системы «наказание – поощрение», а пробовать нащупать внутреннюю логику этой конкретной игры. Очень трудно, я понимаю. Но интересно же. Я вообще не знаю, что может быть интереснее, потому что, узнавая подлинное устройство и законы функционирования микрокосмоса (себя), мы одновременно получаем информацию о макрокосмосе. То есть об устройстве Ваще Всего.

Я могу подсказать один ключ к этой головоломке, простой, но хороший: жизнь сознания – это непрерывное накопление опыта. Ясно, что любой наш поступок приносит нам дополнительный новый опыт. А любой новый опыт – это вклад в формирование как сознания, так и личности, в которую оно упаковано. Мы непрерывно меняемся вследствие собственных поступков, вот в чем штука. И эти внутренние перемены влекут за собой перемены внешние, потому что внешний мир любого человека – это зеркало (капитан Очевидность докурил, вернулся и взялся диктовать).

Иными словами, если в разгар лета облиться с головы до ног сахарным сиропом, нас немедленно облепят пчелы и другие любители сладкого. Это будет не «расплата», а просто вполне предсказуемое и естественное следствие нашего поведения.

Если при этом наш предыдущий жизненный опыт приучил нас бояться насекомых и не приучил сдерживать свой страх, мы начнем визжать и дергаться. И нас тут же искусают, причем, опять же, не в наказание за грех рукомахания, а следуя своим естественным природным реакциям.

А если у нас есть опыт обращения с насекомыми и опыт, содействовавший формированию механизмов самоконтроля, мы будем стоять ровно, дышать спокойно, и нас не искусают. Это, конечно, будет не «награда», а естественное следствие нашего поведения, причем не просто так внезапно проявившегося, а заранее сформированного опытом всей нашей предыдущей жизни.