Живая душа (СИ) - Дмитренко Татьяна. Страница 32

Я тоже стояла и ждала вместе со всеми, незаметно придерживая сердце и тихо радуясь, что успела-таки отдать замуж Мунису. Ныне только законный муж властен в её жизни и смерти, так что накося выкуси, господин Наварг! Настоятель монастырька, где брачующиеся давали клятвы, беспрекословно поселил мою подругу в соседней деревне под покровительством старосты. Теперь до возвращения законного мужа из столицы королевства Нутавы за неё отвечает глава деревни, слава всем богам, нашим и не нашим.

Весёлое времечко ждёт государство Нутаву, если господин свёкор не выбьет дурь из этой твари. Сам король, судя по слухам, характерец имеет — мама не горюй! И зачем ему такая невестушка понятно без перевода. По свидетельству Влассира у девки немалый маго-потенциал, повелительница воды, выгодная партия, к деторождению вполне способна, вот только замуж она выходит не за наследного принца, а за его братишку, тоже неслабого ведьмака.

С моего места в этом проклятом караване экзекуции не видно, но зато прекрасно слышно. Несчастная девчонка уже не кричит, а хрипит, выхаркивая лёгкие. Особенно хорошо слышно, как бесстрастно щёлкают плети, отлетающие назад при замахе.

Боже мой, я едва разжала пальцы, стиснувшие луку седла, сердце заходится от гнева и злобы, ещё пара минут ужасных криков и случится непоправимое! Влассир с силой толкнул меня в спину рукояткой плети, я клюнула носом, выбрасывая вперёд руки, с трудом удержавшись в седле… и опамятовалась. Рой тончайших металлических стрелок, реющий в воздухе прямо перед ловчим, мгновенно собрался в единый прут и обвился вокруг моей ступни, обутой в зимние сапоги. Пришлось опустить глаза, стиснуть зубы и замереть в седле. Вот и крики смолкли…

Протяжный возглас головного всадника, пропели трубы… длинная змея свадебного посольства дрогнула и медленно потянулась прочь от распахнутых настежь ворот. А вот и замахали прощальные платочки, кто-то вскрикнул, кто-то озвучил пожелания лёгкой дороги. Я оглянулась на Влассира и поёжилась под тёплым плащом. Ну и взгляд у него, мать моя! Мог бы, так точно плетью вытянул поперёк хребта, чтобы не вздумала выделяться на фоне прочих. Давеча было говорено-переговорено об этом, я отвернулась и уставилась вперёд, господи, пошли мне силы…

…Наставник Аглин озвучил приказ господина Наварга вчера вечером. Уважаемый наставник сидел в деревянном кресле, придерживая книгу обрубком руки и битых четверть часа вещал, как повезло глупой девчонке с непонятным даром. А глупая девчонка стояла в почтительной позе пред уважаемым Аглином и смотрела в пол.

— Почему ты молчишь?

Хороший вопрос, дорогой наставник. Вместо ответа пожимаю плечами, ибо мои возражения, как и согласие, не предусматривались вовсе, так о чём тут говорить… Стало быть, меня, неведому зверушку, везут в дар королю Филрою, ну, не совсем в дар, ибо статуса рабыни у меня нет. Но вот везут же! Аглин внимательно всматривался в моё лицо, но реакции так и не дождался, много чести ему. Прощай, наставник! Желаю тебе провалиться к чёртовой матери вместе с этим благословенным поместьем. И могу сказать одно — слава богу, отдадут меня королю, а не очаровательной невесте его сыночка. Полагаю, что означенная госпожа Мероле не прошла бы мимо такой чуды-юды, как странная холопка с неизвестными способностями. Я зябко поёжилась, а если эта сучья невеста уговорит будущего свёкра отдать ей бедняжку Экриму в служанки или во что похуже, скажем, в полную собственность? Спасибо, если прикажет сразу прикончить, а если нет? Правда, не исключено, что подобные варианты всего лишь плоды моего богатого воображения. С высоты положения королевской невесты или её батюшки, я вообще пыль под ногами и это не говоря о свёкре, тот вообще король… Я просто-напросто мелочь, не стоящая упоминания. И что с того, что могу манипулировать металлом?

Караван тащится по замёрзшему тракту, как беременная вошь. И очень некстати начинается позёмка, а ведь до первого привала ещё ехать и ехать. Я натянула на лицо вязанную шапочку с прорезями для глаз и рта, Влассир сделал то же самое. Пока обморожение нам не грозит… в отличие от многих прочих стражников посольства. Нам и замёрзнуть не удастся, у обоих под стельками сапог спрятаны тончайшие металлические кружочки, волшебный металл, обработанный должным образом, нас согреет. Прочим об этом и знать не положено, а вот мужу Мунисы наоборот. Я снова оглянулась назад, на его левой руке нахохлился беркут Тарх — подарок для всё того же свёкра. Подставка для птицы, именуемая на моей родине «бардак», здесь называется «танука» и тоже выстрогана из дерева. Такая же танука приделана и к моему седлу.

Будем везти птицу по очереди, Тарх не возражает, как не возражает и против двух согревающих колец на мощных лапах. Примерно с час здоровенная птица просидела у меня на руке, тяжеловато пришлось, весит он килограммов пять-семь.

Глава 12

День перевалил далеко за середину, позёмка стихла, а караван всё тащится по пустынной дороге предгорья. Пока движемся вверх, затем начнётся спуск в долину, первую на нашем пути. Их будет девять, если я правильно запомнила объяснения наставника Аглина, который не преминул навестить бывшую подопечную накануне похода. Явился собственной персоной в мою комнату, и кстати, вошёл по-хамски — без стука. Молча швырнул на пустую кровать Мунисы тёплый плащ с меховым капюшоном, вязанный шлем-маску, выстеленные мехом сапоги и коротко уведомил о бывшую ученицу о её статусе, точнее, о его отсутствии. Начальник каравана осведомлён о положении и дальнейшей судьбе странной девки, так что запасись терпением, ученица, и будет тебе счастье. Мне всё объяснят по прибытии на место, а пока «не посрами чести дома Варгов, не лезь с дурацкими вопросами к должностным лицам», и ещё полтора десятка разных «не». Наставник Аглин долго озвучивал смешную чепуху, которая совершенно не монтировалась с его предыдущими словам и, по крылатому выражению моего сына, просто гнал стружку.

Единственный достоверный факт из его прочувствованной речи я всё же выудила — путь займёт десять-тринадцать дней. Остальное «жу-жу» можно с лёгким сердцем опустить. А ведь я едва не зауважала этого неглупого мужика и даже задумалась о том, чтобы изготовить ему протез, точнее, попробовать изготовить.

Я очнулась от раздумий. Мой дорогой наставник — это теперь далёкое прошлое. А в настоящем… покрикивают стражники, кутаются в долгополые плащи возницы, и покачивается в седле Влассир. Где-то впереди спит в своей карете-возке счастливая невеста-садистка, уродится же такая ягодка на свете! Повезло королевскому сыночку, ничего не скажешь. С такими понятиями о жизни невеста быстренько проредит поголовье служанок во дворце тестя, если сам тесть уже не проредил.

Мой спутник необременительно молчит, изредка поглядывая в мою сторону.

— Влассир, вот скажи мне, трудно было растить Тарха?

— Конечно.

— А именно?

— Птицы не понимают наказания, их можно только поощрять. Беркуты очень гордые и даже птенцы имеют хорошую память. Хищные птицы долго помнят зло.

— В каком смысле зло?

— Ну… достаточно накричать один раз… беркут запомнит это надолго и не упустит возможности отомстить.

— Даже так?

Влассир кивает и поправляет поклажу, притороченную за спиной. В его мешке хранится приличный кусок первоклассного железа, а в моём тихо лежит болотный металл. Пригодятся.

Кстати, морозец невелик, по ощущениям минус три-четыре градуса, но это если высокие холмы заслоняют от ветра. А ветерок тут весьма злоехидный… вроде и скорость его невелика, а меховой плащ продувает. Мы едем в конце каравана аккурат за последней повозкой с каким-то барахлом, за нами следуют последние шестеро стражников, замыкающих поезд и старый маг, господин Иснор.

Какой именно стихией повелевает сей персонаж мне неизвестно, но судя по внешности, вполне может быть и некромантом. Даже в зимней одежде он выглядит сущим скелетом. Из-под чёрного капюшона живописно выбиваются седые космы, а морщинистое лицо напоминает цветом старый пергамент. Кстати, старик вовсе не прячет пергаментный лик от противного зимнего ветерка — Кощей Бессмертный, ни дать, ни взять.