Бешеные коровы - Летт Кэти. Страница 55

— Почему они не размечают специальные места для парковки нормальных граждан? — спросила она, выключая мотор. — Вот что действительно интересно.

Мэдди выглянула из окна на странное маленькое созвездие. Оно двигалось. Ее подозрение о том, что в контуре этих светящихся точек угадываются очертания лодки, подтвердилось треском и постукиванием алюминиевых мачт, подрагивающих на ветру.

— Джиллиан, где мы?

— В Пуле, — таинственно ответила она.

Над головами тоскливо кричали чайки. Мэдди прекрасно понимала, что они чувствовали.

— Ээ… а что мы тут делаем?

— Ты отправляешься в небольшое путешествие, — заявила Джиллиан. — Это прекрасное судно. Сорокачетырехметровый «Бенетти». Принадлежит магнату средств массовой информации. Очень влиятельный человек. Капитан перегоняет его на Карибское море. Отправление сегодня вечером. Вы с Джеком плывете вместе с ним. — Джиллиан быстро шла к причалу.

Брови Мэдди чуть не вылетели за пределы лба. Казалось, это была единственная живая часть ее лица.

— Э, Джил, не знаю, в курсе ли ты, но… — Мэдди торопливо застегнула молнию на зимнем комбинезоне Джека и бросилась ее догонять. — Но Атлантический океан известен отсутствием более или менее крупных участков суши, на которые можно было бы высадиться в случае приступа морской болезни.

— Это единственный способ избежать таможни. Сделай вид, что ребенок родился в открытом море или что-нибудь в этом роде, и подай документы на получение нового паспорта где-нибудь на Гренадских островах. Или просто купи его у какого-нибудь продажного чиновника в Антигуа.

— Джил, — задыхалась Мэдди, с трудом догнав подругу. — Помнишь, ты как-то думала, что слишком стара для джинсов? Знаешь что? Ты действительно слишком для них стара. То, что ты предлагаешь, — старческий бред.

— Скип говорит, что оттуда ты сможешь сесть на любую «переправу», так, кажется, ее называют аборигены, и отправиться домой.

— Какой Скип?

— Он один из моих бывших. Кстати, самый любимый. Мой швейцарский солдат. Ловок и умел во всем, дорогая. Может чинить проводку, менять колеса на машине, открывать бутылки своими зубами и много чего другого!

Мэдди смотрела на подругу, откровенно разинув рот.

— Ты передаешь меня в руки своего любовника на одну ночь? О, это очень утешает!

— Он многому меня научил, кстати. И многое показал в этой жизни.

— Что, например? Свою коллекцию оружия?

— Австралийские мужчины не так уж и противны, как ты утверждаешь. — Джиллиан подошла к корме длинного темного судна, высоко стоящего на чернильно-черной воде. Оно было ровное и гладкое, похожее на акулу, чем отличалось от остальных суденышек. — Помнится, тогда мне очень хотелось родить маленькую девочку, — произнесла Джиллиан, легко ступив на мостки. — И мне на глаза попалась статья о том, что моряки с судов дальнего плавания чаще становятся отцами девочек, а не мальчиков.

— Держу пари, что он оказался холостым выстрелом! — негодовала Мэдди. — Ребятки вроде него считают, что Камасутра — это такая индийская еда.

— Декомпрессионные камеры, ну, знаешь, такие камеры, которые используют для подводников после всплытия…

— Да знаю я, что это такое! — Мэдди раздраженно передала Джека на руки Джиллиан, стоявшей на палубе.

— Так вот, они значительно понижают уровень тестостерона у мужчин. Исследования, проведенные в Австралии среди пловцов, ныряющих за морским ушком, и аквалангистов в Швеции, показали, что у этих людей рождаются мальчики реже, чем у всех остальных.

— И что, это был его вариант предварительных ласк? Он что, кончал на бутерброд своей партнерши просто ради смеха? — глумилась Мэдди. План Джиллиан казался ей рекордным по абсурдности. — Он из тех, кто любил подсыпать слабительное в коктейль жениху? Тебе нужен был переводчик, чтобы разобрать его хрюканье?

— Это точно про меня, — раздался медлительный голос сверху. — Абсолютно нечленораздельная речь. Общаюсь посредством вибрации своих яичек.

Перед глазами Мэдди появилась пара мускулистых, сухих ног. Она посмотрела вверх и увидела обветренное лицо мужчины лет сорока, которому необычайно шла его сдвинутая чуть набок кепка яхтсмена. Такая же загорелая рука протянулась вниз, чтобы рывком помочь ей подняться.

— Это он? — спросила Мэдди.

— Эх, если бы я знал, что так заживусь, то стал бы пользоваться увлажняющим кремом, — ответил он и предложил Мэдди свою визитку. Там было написано: «Скип, специалист».

— В чем? — спросила Мэдди, стараясь скрыть свое смущение. — В подслушивании?

— Ну, например, в парковке автомобиля, — смеясь, сказал он.

— За рулем была не я, а она, — среагировала Мэдди, занервничав. — А тебе-то что?

— Проходите, — пригласил он, провожая их на камбуз, где сам уселся на обитую кожей скамейку и жестом предложил женщинам последовать его примеру.

— Я все выяснил насчет таможни. Мы отплываем через час. Ребята, Бристоу, кудесник камбуза, изготовитель имбирного пива и инженер по совместительству, и два матроса, представители низшей формы морской жизни, конечно, особой радости по этому поводу не проявляют. Понимаете, женщина на борту — плохая примета. Сексуальная рулетка. Мы проводим около трех месяцев на суше, а остальное время года — в море. Скажем так, Блоуку приходится очки надевать на яйца, понятно? Поверьте мне, со вторым ударом склянок по приходу в порт вы услышите грохот закрывшейся за ними двери. Переспишь с одним из них — остальные начнут нервничать. Но поскольку я тут смотритель, — женщины озадаченно переглянулись, — ну, навигатор. — Они по-прежнему его не понимали. — Ну, капитан, — наконец расшифровал он. — Беда с вами. В общем, тут есть свои правила. Никаких уловок. Все по койкам к десяти ноль-ноль. И никаких красных торпед. Тампонов в туалете, — милостиво перевел он.

— А какой тебе в этом интерес? — с подозрением спросила Мэдди, запомнив слова про яйца в очках. — Сексуальный бартер?

Капитан подмигнул ей.

— С тебя бутылка виски в конце путешествия.

— Не знаю даже, зачем мы об этом говорим. Я уже сказала тебе, Джиллиан, ты спятила. Это явные признаки старческого маразма. Ни за что в жизни я не поеду морем. Ясно?

— Дорогая, если у меня поседел волос на лобке, я могу его выдернуть. А если ты дура, то это навсегда.

— У меня ребенок! Детей нельзя брать в открытое море. Может, этот факт как-то ускользнул от твоего внимания, Джиллиан, но моряки и дети практически не имеют ничего общего.

Джек поднял вверх свою бутылочку, как тромбонист-триумфатор. Потом отбросил ее в сторону, славно рыгнул и бесцеремонно погрузился в сон.

Капитан усмехнулся.

— Вот это парень!

Мэдди попыталась сменить тему для разговора.

— Но я не хочу уезжать из Англии. Я люблю Англию.

Капитан в недоумении наморщил лоб.

— Что-что?

— Правда! Красивые здания, зеленые площади, Диккенс и Доктор Джонсон, странные малюсенькие магазинчики, где продают зонтики, маленькие декорированные театры и…

— Именно из-за Англии Господь придумал парниковый эффект, — философствовал Скип. — Чтобы утопить без потопа.

— Устать от Лондона, — не могла остановиться Мэдди, — значит, устать от…

— Автомобильных пробок, собачьего дерьма, обрызганных из лужи брюк, развязки на Хаммерсмит и снобистского образа жизни, в котором детям нет места, — высказалась Джиллиан. — Благодаря «Люфтваффе» Лондон, о котором вы, жители колоний, бредите, творение архитектурных гениев Рена и Нэша, превратился в безвкусную мешанину кирпичных многоэтажек, населенных яркими персонажами документальных фильмов о вреде курения. — Она передернула плечами.

— Ладно, — уступила Мэдди, — но Гитлер не сделал ничего англичанам. Это твой черный юмор, да еще в качестве протеста.

— Ну надо же, как мало у англичан joie de vivre [5], — блеснул интеллектом их галантный хозяин. — В английском языке для этого явления даже нет слова.