Бешеные коровы - Летт Кэти. Страница 57

Паруса проходящих мимо яхт надувались ветром. Вода ластилась к бортам их судна как кошка. «Вторая часть приключения преступницы», — подумала Мэдди. Как ее предки за двести лет до нее, она позорно спасалась водным бегством со своей Родины. Англия манила, как любовное письмо, написанное такими авторами, как Джейн Остин и Вита Саквил-Уэст, Джон Донн и Александр Дрейк. А Джек был драгоценным постскриптумом. Он стал для нее Родиной. Плохо было лишь то, что она верила в освященный, стерилизованный миф об Идеальной Матери. Она с трудом забралась, даже запрыгнула на этот пьедестал, но там оказалось, что настоящая жизнь проходит мимо, постепенно растворяясь в прошлом, оставляя ее в одиночестве, беззащитной перед взорами, ветрами и птичьим пометом. Так всегда бывает с теми, кто на пьедесталах.

Англия стонала под тяжелыми статуями заплесневевших адмиралов и давно забытых премьер-министров. Единственный памятник, который Мэдди хотела бы видеть, мог бы называться так: Мемориал Неизвестному Солдату, Матери Пятерых Детей. Или там могло быть такое посвящение: Сумевшей вырастить ребенка и сделать карьеру.

Церковные служители и министры снова и снова затевали бессмысленные обсуждения Традиционных Семейных Ценностей. Мэдди ни разу не встречала ни одну из них в жизни. Их не было в нищих кварталах и среди стэнфордских мамаш. Их не было в жизнях выпускниц пансиона благородных девиц и зависящих от гувернанток представителей среднего класса. Правда заключалась в том, что «традиционные семьи» были всего лишь психологической игрой, в которую время от времени играли политики и гуру от педагогики, но никогда не воспринимали ее всерьез. «Черт возьми, — пронеслось в голове у Мэдди. — Это же почти мудрость!»

Мудрость. Ха! Она отпила свой виски. Мудрость — это бикини, которым судьба прикрыла вашу наготу, когда вы после родов покрылись растяжками, целлюлитом и обзавелись лишним жирком на бедрах.

Над горизонтом висела двурогая луна. Садилось солнце. Отблески света пронизывали мрачные облака и падали на палубу. Брызги от движения их судна рассеивались в воздухе, превращая его в радужные сгустки света.

Там, на одно мгновение, пока она смотрела на светящуюся воду, ей показалось, что счастье существует. Она поцеловала полуприкрытые веки Джека, который боролся со сном. Во всяком случае, сейчас у нее хватало мудрости воспринимать концовку истории в формулировке «и они жили долго и счастливо» не с точки зрения вечности, а в простой повседневной жизни.

ЭПИЛОГ

34. Новости первого года

ДЖИЛЛИАН КАССЕЛС стала донором не одной дюжины яйцеклеток для счастливых семейных пар, потом забеременела четырьмя близнецами. Естественным образом, от своего гинеколога. Роды не были обеспечены средствами страховки, чего нельзя сказать о внимании средств массовой информации. Она продала права на свою историю крупной компании по производству готовых продуктов из фасоли, стала очень богатой и получила пять предложений руки и сердца.

В ходе предвыборной кампании все крупные журналы запестрели снимками счастливой семейной жизни АЛЕКСАНДРА ДРЕЙКА и Петронеллы де Уинтер. Он пришел к выводу, что все-таки может найти счастье в браке и что единственная преграда этому счастью — его жена. Его беспокойство лишь усилилось, когда его начавшие отрастать трансплантированные волосы приобрели конфигурацию слова «ублюдок».

ЭДВИНА ХЕЛПС была арестована за неоднократное похищение детей и приговорена к шести годам заключения в Холлоуэй, где сама слала жертвой мстительной психологини. Ее апелляцию отложили до слушания, но она не надеется на справедливость юридической системы, где окончательное решение выносят двенадцать человек, которым не хватило ума отпереться от своих обязанностей присяжных заседателей.

СЕРЖАНТ СЛАЙН ушел из полиции, чтобы стать членом психоделического буддийского центра возрождения в Брайтоне. Он бросил свою жену ради Эдвины Хелпс, был ею отвергнут, и его разум теперь витает где-то в облаках. Это нехорошо, потому что он слишком мал для самостоятельных полетов. Последний раз Стайна видели где-то в лесу под Коннектикутом вцепившимся в мужчину средних лет, такого же волосатого, как он сам.

ПЕТРОНЕЛЛА ДЕ УИНТЕР поняла, что, для того чтобы превратиться в сенсацию, иногда требуются годы. Она развеивает свою скуку, проверяя карманы костюмов Алекса и внимательно вычитывая отчеты о тратах в поисках признаков супружеской измены. Пресса начала измерять температуру их отношений… ректальным термометром. Ее единственным утешением стали еженедельные занятия верховой ездой с капитаном Джеймсом Хьюитом.

МАМАША ДЖОЙ наконец порвала со своим криминальным прошлым, когда ею заинтересовались специалисты из крупной компании, занимающейся пиаром. Ее способности к стратегическому планированию (укрывательство от тюремного микроавтобуса) и смелые соревновательные инициативы (избежание повторного задержания) вкупе с творческим потенциалом (схемы магазинного «бизнеса») сделали ее великолепным специалистом на новом рынке труда современного общества.

Автобиография СПУТНИКА под названием «Я в тюрьме» получила благосклонные отзывы от комиссии по реформе тюремной системы, проводимой истовой феминисткой Харриет Филдинг. Она продала права на экранизацию Майклу Уиннеру, и в этом случае киноверсия получилась не хуже книги.

РУПЕРТ ПЕРЕГРИН устроился «специалистом по анимации» на плавучий клубный санаторий, пришвартованный у французской части атолла Муруроа. Вскоре после этого Масляный Трюфель был съеден игуаной.

ХАМФРИ. Никто не думал, что из него что-нибудь получится, и он оправдал общие ожидания. Хамфри растерял остатки своей репутации поэта, ожидающего признания, когда, подчинившись хмельному пару, написал памфлет на королевское семейство, начинавшийся словами «Я — Корджи» и опубликованный позже в «Прайват-ай».

МИССИС НАРЕЛЬ ВУЛФ, матери Мэдлин, позвонил хулиган, назвавшийся принцем Уэльским. Она применила к нему свой свисток «держи насильника».

ДЖЕК ВУЛФ отпраздновал свой первый день рождения двадцать пятого марта, жуя песок на пляже Бонди-Бич, усыпанном рюкзаками пьяных австралийцев, мигрировавших в Англию. Несмотря на непростое генетическое наследие, Джек научился бегать, что благодаря кривоватым ножкам сделало его похожим на профессионального жокея, и говорить. Это был сплошной поток выражения вербального сознания Вирджинии Вулф, отличающийся минимальной дистанцией между первой мыслью и словом — начальная стадия. Он также стал понимать, что скоро сможет обогнать свою мать по количеству КВС (коллизий в секунду), и уже, вероятно, способен посадить морскую свинку в блендер и включить его совершенно самостоятельно.

МЭДЛИН ВУЛФ начала рассказывать своему маленькому мальчику сказку. «Однажды, давным-давно, у мамы был мозг, перспективы карьеры и никаких растяжек на коже. Потом она встретила твоего папу, поплыла на другой конец света в поисках больших приключений… и ей для полного счастья не хватило лишь пары подгузников». Она еще не решила, какой конец будет у ее сказки. Правда, ее друзья утверждают, что никогда раньше не видели ее такой спокойной и умиротворенной. Мэдди согласилась с тем, что, возможно, это и есть счастье… хотя нельзя недооценивать влияния гормонов.

МАТЬ ГОДА в Англии искупала и нарядила своих детей, отвела их в игровую группу, идеально убрала свой дом, потом покончила жизнь самоубийством, спрыгнув с Моста Самоубийц. В ее предсмертной записке было сказано: «Миллиарды поколений леммингов не могут ошибаться».