Черный Король (СИ) - "Demon Karol". Страница 8

   – Требуется очистить кишечник и сделать промывание, – авторитетно заявила она. – Господин Мазари, вы мне поможете?

   – Да, – тот поднял девочку на руки и понес в лазарет. Рядом шла медсестра – прямая, гордая и совершенно неживая, и непонятно было, что она собирается сотворить с маленькой Учинни сегодня утром.

   Анна лишь прижималась к учителю и беззвучно плакала, не желая оказаться во власти страшной женщины. Возможно, ученица школы святого Франциска и не понимала во всем объеме происходящего, но то, что сестра Аманда не желает добра, она осознавала.

   И когда учитель опустил ее на постель в лазарете, Анна вцепилась в мужчину руками с воплем:

   – Нет! Пожалуйста! Не отдавайте меня ему!

   – Все будет хорошо, я никуда не ухожу, а сестра сейчас промоет тебе желудок. Скажи, что ты съела, я не буду ругаться, – успокаивал мужчина, пока ужасная женщина куда-то ушла. – Это глупо есть всякую гадость в деревне. Можно заболеть.

   – Она не скажет. Девчонки совсем стали непослушные. Поворачивайте ее на бок, господин Мазари, да стягивайте юбку.

   Анну накрывал жгучий стыд, пока мужчина выполнял повеление сестры Аманды, но она могла лишь беспрерывно хлюпать носом да вытирать его рукавом ночной рубашки – ни на что другое не оставалось сил. И когда учитель исполнил повеление, Учинни залилась невольно краской – ее слишком давно не драли розгой, да и до этого она сама обнажалась.

   Аманда, совершенно не обращая внимания на всхлипы и слезы, приступила к делу. Она смазала кончик трубки и занялась тем, что ловко всунула ту в тело Учинни, а потом махнула рукой и приказала:

   – Теперь идите, сама справлюсь. А ты лежи смирно, – добавила грозно, пока учитель быстро откланялся, явно не желая видеть всей процедуры. В Анну полилась вода.

   И пока она лилась, распирая кишечник и живот, вызывая желание немедленно пойти в туалет, всхлипывающая девочка все больше проваливался в стыд, с трудом терпя процедуру и сдерживаясь от желания отпроситься выйти.

   Но Аманда ее не отпускала. Она буквально пытала и удерживала Анну от любых попыток встать. А потом и вовсе наклонилась и сказала, словно заводная кукла:

   – Терпи, – и вытащила трубку.

   Анна дернулась, но не осмелилась ослушаться, хоть влитое и вызывало все большее желание сбегать в нужник. Она со все возрастающим страхом ждала продолжения.

   Аманда встала. Она стала что-то напевать, а потом вроде как вообще забыла об Учинни и ушла в другое помещение. Время шло. Каждая секунда становилась кошмаром, и Анна должна была сам принимать решение.

   Девочка, уже даже не прислушивающаяся к происходящему, прикусила губу. Тяжело, слишком. Она не знала, сколько в нее влила воды сестра Аманда и почему прислужница чудовища, что мучила подопечных, ушла, но давление становилось невыносимым, и Анна решилась заглянуть под постель. Там стоял горшок. Обыкновенный ночной горшок, но облегчение, которое при взгляде на него испытала Учинни, нельзя было сравнить ни с чем.

   Дрожащая ученица спустила ноги с кровати, с большим трудом. Собрав все свои силы, достала фарфоровую емкость из-под кровати и со вздохом облегчения опустилась на горшок.

   – Полегчало? – спросила неожиданно появившаяся сестра и покачала головой точь-в-точь, как дорогая заводная кукла. – Теперь почистим желудок. Вы же отравились, негодная девчонка? Или ели с земли? Или недовольны ночным угощением?

   От последнего Анна задохнулась ужасом. Ночным? Она знает?

   – Довольна… – сил Анны хватило только на хрип. Лишь бы не повторилось все… – Пожалуйста, не надо!

   Что «не надо»? Учинни и сама не знала. Но сидя на ночном горшке только лишь в ночной рубашке, стыдливо натягиваемой на колени, чтобы скрыть срам, продолжая чувствовать воду, вытекающую из кишечника и очищающую от экскрементов, девочка понимала, что ужас только лишь начинается. И что сестра Аманда – она с ним. С Черным Королем. Что его не избежать. Что она в полной власти того, кого опрометчиво позвала несколько месяцев назад.

   – Что же, тогда я принесу вам каши и хлеба, а затем вы пойдете учиться. Надеюсь, что вы будете благоразумны в следующий раз, – страшная женщина задернула шторку, чтобы ученица могла закончить свои дела. – Приходите ко мне потом, – металлическим голосом произнесла она, удаляясь вновь, теперь за завтраком.

   Потом? Что значит – потом? Анна с ужасом взирала на колышущуюся шторку, а потом машинально приняла из рук вернувшейся женщины тарелку. Продолжая сидеть на горшке, пропитываясь запахом лазарета и испражнений и поглощая принесенное, девочка думала только об одном. Что значит «потом»? Но спросить смелости не доставало.

   Так что по окончании всех занятий Анна вновь пришла в лазарет. Новенькая одежда, в которую она переоделась утром, ничуть не напоминала пережитое. Медные начищенные пуговицы ярко блестели в свете заходящего солнца, а ярко-синий сюртучок как бы говорил: «Я успешная богатая ученица». Но на самом деле Учинни чувствовала себя такой же беспомощной, как накануне.

   – Тебе передали, – Аманда, которая разбирала лекарства, улыбнулась выученной улыбкой, в которой не было ничего живого, и протянула девочке ключ. – Это от подвала в школе. Он сказал, чтобы ты приходила каждую ночь. Он велел тебе, чтобы ты больше не устраивала сцен при людях.

   Сестра вложила подарок в ладонь и отвернулась, как будто ничего не происходило только что.

   Анна вымученно сжала ключ. Все понятно. Мир расплывался перед глазами, когда девочка повернулась спиной к женщине, которая больше не пугала. Совсем. Какое значение имеют ее очки, перчатки, иглы и клизмы перед Черным Королем?..

   Врезной замок в подвальной двери на удивление легко повернулся – ключ действительно подходил. Девочка обреченно вошла во тьму и даже захлопнула за собой дверь, привалившись к ней. Она уже поняла, что легче не видеть. Легче подчиняться и не видеть.

   От порога ее потянули за ноги – ненавязчиво, но так, чтобы девочка сошла в темноту побыстрее и тут же оказался в сетях, которые скрутили ее и утянули в пустоту, где нет ни одного звука.

   – Будешь спать со мной, – голос был очень мягким на этот раз. – До утра.

   Дрожащая Анна судорожно вздохнула. Вновь спеленатая щупальцами, распространяющими гнилостный запах, она не понимала, что нужно чудовищу. Единственное, чего девочка страстно желала – чтобы кошмар прекратился, но тот оборачивался все новыми и новыми гранями. Спать. Что значит – спать?

   Она никогда и никого не видел в своей постели, разве что нянюшку, но и та спала рядом, не претендуя на господскую кровать.

   Стягиваемая все больше странной паутиной, Учинни с непониманием ждала дальнейшего.

   – Теперь до утра ты будешь всегда со мной, – сказал голос, до конца спеленав девчонку и устраивая ее голову удобнее. По губам скользнуло мерзкое прикосновение, словно испрашивая разрешение пробраться внутрь. Анна не могла сопротивляться происходившему, ведь ее тело было лишено движения, так что и этой ночью несчастную ждал кошмар, только в этот раз нечто склонилось к ней само и поцеловало.

   Девочка невольно дернулась в путах и сжала губы. Слезы градом катились по ее лицу. Анна знала, что они не помогут, но поделать ничего не могла – тихий плач не прекращался.

   – Ты еще слаще, чем я думал, – дыхание было почти ледяным, путы же согревали и не отпускали от себя. – Почему же ты плачешь? Тебе не нравится быть со мной? Ты хочешь мне что-то отдать?

   Безумная надежда сверкнула молнией, и всхлипывающий девочка пробормотала:

   – Что угодно! Что угодно!

   – У тебя пока ничего нет, кроме тебя самой, – второй поцелуй был настойчивее первого. Липкий чуть сладковатый вкус остался на коже. – Я возьму твоих родителей взамен на твое спокойствие на десять лет.

   «Маму и папу?» – Анна машинально облизнула губы, и ее чуть не стошнило, настолько мерзким показался вкус. Даже не вкус, а понимание сказанного только что Черным Королем.