Моя (чужая) невеста (СИ) - Казакова Светлана. Страница 11

Мелисса, подобрав под себя ноги для тепла, села на кровать. Тоска не отступала, в горле будто ворочался колючий комок, но слёзы не шли. Казалось, вчера она выплакала их все.

Через некоторое время раздался стук в дверь.

— Кто там? — насторожилась Мелли.

— Это я, Арнульв!

На сей раз хоть постучать догадался! А если не впускать? Всё равно ведь войдёт, дверь-то на засов не заперта!

— Входи, — буркнула она. Там, в другой жизни, наверняка бы сгорала со стыда, ведь неприлично молодому мужчине даже заглядывать в комнату к юной девушке. Но здесь некому напоминать о правилах благопристойности, да и стыдиться после вчерашнего уже поздно. Он и раздетой её видел, и обнимал, прижимая к себе, даже когда она спала. И что ему опять от неё нужно?..

Оборотень не заставил себя ждать. Проскользнул в комнату, прикрыл дверь и выложил перед Мелиссой кусок сыра и ломоть хлеба, завёрнутые в чистую тряпицу. Сам же невозмутимо уселся рядом.

— Зачем ты… — совершенно растерялась Мелли.

— Ты ведь за завтраком почти ничего не съела. А до обеда ещё далеко. Подкрепись немного.

— Спасибо, — отозвалась она. В груди снова что-то томительно сжалось от этой непрошенной, но такой явной заботы. От неприкрытой нежности, что светилась в его глазах, согревая, будто нежданно выглянувшее на тусклом зимнем небе солнце.

— Ты должна хорошо питаться.

— А если нет аппетита?

— Даже тогда. Иначе заболеешь, — с уверенностью добавил он. — Когда кто-то из наших перестаёт есть, это наверняка означает недомогание, но, если отказываться от еды, будучи здоровой, тоже можно навлечь на себя хворобу.

— Как у тебя всё просто! — вздохнула Мелисса. Но за принесённым угощением всё же потянулась. Не пропадать же добру. К тому же, и хлеб, и сыр оказались мягкими и свежими. Корочка похрустывала на зубах, вкусный запах дразнил обоняние. Похоже, оборотни знали толк в хорошей еде. Может, изысканных разносолов у них и не подавали, но готовили неплохо.

Арнульв, чтобы не смущать её, поднялся и подошёл к окну, как она сама недавно. Стоял неподвижно, вглядываясь в заснеженную даль. Во всей его фигуре, как в туго натянутой струне, ощущалось напряжение.

— Зачем ты пришёл? — покончив с едой, спросила Мелли. — Разве мы вчера не всё ещё обсудили? То, насколько мы разные… И моё положение. У нас нет общей судьбы, Великая Богиня не написала её для нас.

— Но Ясноокая может написать! — одним стремительным движением обернувшись к ней, твёрдо произнёс молодой оборотень. — Она покровительствует нам. И то, что Лейдульв однажды выбрал женщину, которая не ушла с ним, не было ошибкой, ведь та всё же дала жизнь их детям.

— Детям, которые выросли без матери, — заметила Мелисса, стараясь вложить в то, что собиралась сказать, весь имеющийся у неё здравый смысл. — А найди он себе жену среди своих, и такого бы не случилось. Так не повторяй же за ним… Оглянись вокруг. Чем плоха, например, Руни?

— Руни? — удивился Арнульв.

— Да, Руни. Вы ведь и так словно одна семья. Если решите пожениться, думаю, её отец не станет возражать, — проговорила Мелли. Почему-то представлять этих двоих вместе оказалось почти больно. Но ведь не факт, что она останется здесь до того, как они действительно станут семьёй…

— Ты не понимаешь! — выкрикнул он. — Руни — не моя истинная пара! Так как же я могу жениться на ней?

— Но ты ведь ещё не уверен до конца в том, являюсь ли твоей истинной парой я.

— Можно проверить, — заявил он решительно. — Ясноокая подскажет. Если она подтвердит, ты перестанешь сомневаться во мне?..

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Мелисса. Спросить у Ясноокой? Но разве снисходят высшие до бесед с простыми смертными, да и станет ли говорить с нею чужая богиня?

— Раз в году бывает праздник, когда к ней можно обратиться и попросить подсказать, правилен ли был выбор своей пары. Он предшествует началу брачного периода, когда заключаются такие союзы. Это время всё ближе, и праздник тоже совсем скоро! — горячо добавил собеседник, глядя на неё всё с той же надеждой. — Ты ещё не успеешь от нас уехать! И мы сможем удостовериться в том, верно ли подсказало мне сердце, когда я увидел тебя в лесу.

— Я не… — Мелли запнулась. Её обуревали сомнения, и отчаянная смелость Арнульва пугала не меньше, чем его настойчивость. — Не поклоняюсь вашей Ясноокой. И едва ли могу рассчитывать на её милость.

— Что ж, если её ответ будет однозначным и покажет, что я выбрал неправильно, обещаю, что больше и слова тебе не скажу. Но, если не попытаюсь, не спрошу у неё, до конца жизни буду терзаться, — протяжно вздохнул он. Приблизился, присел рядом с кроватью и взял в свои ладони холодные руки девушки.

— Обещаешь? — вымолвила она недоверчиво.

— Обещаю, — проговорил в ответ оборотень. Склонился, прикоснулся губами к её пальцам. Совсем легко, так, что это даже поцелуем нельзя было назвать, но сердце Мелиссы застучало быстрее. От кончиков пальцев по всему телу растёкся почти обжигающий жар. К зардевшимся щекам прихлынула кровь.

— Пожалуйста… — выдохнула она, сама не зная, о чём хочет его попросить. «Пожалуйста, перестань», «Пожалуйста, уходи» или «Пожалуйста, не останавливайся»? Почему, ну почему он ей встретился?!

— Я не обижу тебя, — сказал Арнульв, поднимая на неё искрящийся янтарём взгляд. — И всегда приду на помощь, если посмеют обидеть другие. Помни об этом.

Таких слов Мелли прежде не слышала ни от кого, даже от отца или брата. Да и то верно, защитили ли они её? Отец ни слова не сказал против решения короля и отпустил её в Приграничье, даже не предложив проводить, чтобы выяснить, в каких условиях ей придётся жить здесь. Видимо, он считал, что их семья ещё легко отделалась. Вспомнился подслушанный разговор с матушкой, и в глазах защипало.

Её семья отказалась от неё.

Интересно, что бы сделал Лейдульв, окажись на её месте Руни?..

— Что с тобой? — спросил молодой оборотень, вглядываясь в её лицо.

Всхлипнув, Мелисса высвободила ладони, но не оттолкнула мужчину. Не смогла оттолкнуть. Вместо этого она обвила руками его шею, уткнулась лицом в плечо и разрыдалась. Сейчас не хотелось думать ни о приличиях, ни о том, как расценит её поведение Арнульв. Она просто тянулась к чужому теплу, которое он дарил так щедро, и чувствовала, как вместе со слезами уходит обида, горча на губах и уже не причиняя невыносимо острой боли.

— Прости… — Мелли смущённо отстранилась. Плачет второй день! Точно не взрослая девица, а дитя несмышлёное! Но вчера хотя бы в одиночестве, а сегодня…

— Не нужно стыдиться, — Арнульв коснулся её щеки, стирая слезинки. — В детстве Руни часто видела во сне свою мать, а затем просыпалась и плакала, потому что той не оказывалось рядом с ней наяву. Громко плакала, — с невесёлой усмешкой добавил он. — Мы с Ульвхватом прибегали к ней и старались утешить. Но только у Лейдульва получалось.

Мелисса молчала. Оборотни ещё совсем недавно казались ей грубыми и невежественными дикарями. Но такой отцовской любви и заботы ей никогда не приходилось видеть в так называемом цивилизованном обществе. А то, что её саму встретили негостеприимно… Так ведь она чужачка, навязанная гостья. Да ещё и приехала накануне начала брачного сезона. Вот Руни и забеспокоилась, что с её братом может произойти то же, что с отцом, и он выберет ту, с кем ему не видать счастья.

Любопытно, волновалась ли она так же и за Арнульва? Он ведь говорил, что они выросли вместе. Значит, Руни ему как сестра?

Его ладонь всё ещё лежала на её щеке, когда вдруг раздался стук в дверь. Мелли вскочила на ноги, заметалась по комнате. Тут даже спрятаться некуда!

— Кто там?! — крикнула она, остановившись у двери.

— Руни!

Легка на помине!

— Что тебе нужно?

— Просто хотела поговорить.

— Я сейчас не могу тебя впустить. Я… переодеваюсь! — выпалила наспех придуманное оправдание Мелисса. — Но мы можем встретиться позже.

— Тогда попроси Нанну проводить тебя ко мне, — фыркнула дочь предводителя оборотней.