Моя (чужая) невеста (СИ) - Казакова Светлана. Страница 37

Вздрогнув, она подчинилась. Но бежать на полной скорости не выходило. Сказывались последствия того, что сделал с ней Эдмер Сигестан. Несмотря на то, что Мелли больше не чувствовала боли, силы к ней ещё не вернулись. И всё же она бежала и не оборачивалась — из страха увидеть, чем закончится поединок между магом и оборотнем.

«Всё из-за меня, — пульсировала настойчивая мысль. — Из-за меня на Приграничье снова напали тени. Из-за меня погиб Ульвхват. А теперь и Арнульв может пострадать или… погибнуть… Из-за меня, из-за меня!»

То, что Мелисса до недавнего момента ничего не знала о своём отличии от обычных людей и никак не могла повлиять на решение короля отправить её к оборотням, мало её утешало сейчас, когда противостояние достигло пика, и из гостя, приехавшего за невестой, Сигестан превратился в опасного врага, готового разорвать каждого, кто осмелился бы помешать ему захватить источник магической энергии. Вот только Арнульв тоже не собирался отступать. Она прочитала это в его взгляде, когда он потребовал, чтобы она отправилась на розыски Лейдульва.

Предводитель клана оказался в том же зале, где Мелли встретилась с ним впервые. Казалось, то было только вчера. Как она тогда позавидовала его отношению к Руни, той любви, которую никогда не видела от собственного родителя!

Дочь и сейчас находилась подле отца — низко наклонившись, перевязывала ему рану на ноге. Полукровка вскинула голову и неприязненно уставилась на гостью, которая ворвалась в зал, даже не постучав. Мелисса могла представить, как выглядит в эту минуту — бледная, растрёпанная, перепуганная. Она даже не стала дожидаться, когда вожак спросит, что её сюда привело. Не до церемоний!

— Арнульву грозит опасность! — выпалила Мелли, ухватившись дрожащими пальцами за дверной косяк. — Он спас меня от Сигестана! Тот почти как тени… тоже забирает у людей жизненную силу… Они возле моей комнаты, — добавила она почти шёпотом. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь… Я очень боюсь за него… Прошу вас.

Самое главное было сказано. На большее у неё не хватало дыхания. Но оставаться в стороне Мелисса не желала.

— Я же говорила, что ты приносишь несчастье! — бросилась к ней Руни, но отец перехватил девушку за локоть.

— Остынь! Разве ты не видишь? Она — тоже жертва! Ведь не по собственной же воле ей пришлось поселиться у нас! За неё больше никому постоять, и ответственность я с себя складывать не собираюсь. Отдохни немного, — сказал он Мелли. — Я остановлю его, — добавил, потянувшись за палкой, на которую, должно быть, опирался при ходьбе.

— Нет! Я пойду с вами! — возразила она. Разве можно отдыхать, когда такое происходит?!

— И я! — решительно заявила дочь предводителя. — Там же Арнульв! Я должна быть с ним!

Обогнав отца, который с трудом поднялся на ноги, Руни выбежала и помчалась к лестнице. У Мелиссы не оставалось сил, чтобы поспеть за ней. Она бросила на Лейдульва растерянный взгляд.

— Простите… Ваша дочь права. Всё действительно случилось по моей вине.

— Что тебя связывает с Арнульвом? — осведомился он.

— Я — его истинная пара, — призналась Мелли. — Ясноокая дала ему ответ на празднике. Нам обоим. И сегодня ночью… — выдохнула она, но тут же смущённо отвела глаза. — После этой ночи мы всё равно что муж и жена.

— Вот как… Я позову на помощь, а ты останови эту девчонку, пока она не наделала глупостей, — велел ей вожак. — Я верю в Арнульва — твоя любовь придаст ему сил, а магия для оборотня не так страшна, как для человека.

— Значит, не тени вас ранили? — спросила она.

— Я сам был неосторожен сегодня на тренировке. Видимо, чуял, что случится что-то плохое. Да и годы уже не те.

— Простите, — повторила Мелисса, не зная, что ещё сказать.

— Не вини себя, девочка. Порой обстоятельства складываются не в нашу пользу. Не всегда в человеческих силах переломить их, вот и приходится плыть по течению.

Вспомнив о его просьбе, Мелли поспешила на помощь к Руни. Зная сумасбродство полукровки, она опасалась того, что та действительно может натворить дел, пытаясь спасти Арнульва. Но, когда Мелисса с трудом поднялась по лестнице и, тяжело дыша, свернула в нужный коридор, она поняла, что опоздала.

Потому что оборотень — её оборотень! — лежал на полу с расплывающимся вокруг раны на груди кровавым пятном на одежде, а Эдмер Сигестан удерживал Руни, прижимая её к себе.

— Вернулась? — усмехнулся он, увидев замершую на месте Мелли. — Кажется, твой защитник не дождался подмоги. Или предполагалась, что она сможет ему помочь? — произнёс маг, легко, как большую куклу, встряхнув девушку. — Увы… Она больше человек, чем волчица. Её эмоции должны быть хороши на вкус, — добавил он. — Правда, меня она ненавидит почти так же сильно, как и тебя.

— Отпусти её, — вымолвила Мелисса, со страхом бросив взгляд в сторону Арнульва. Показалось, он дышал, но слабо, едва заметно. — Тебе ведь нужна я, а не она.

— Если я оставлю в покое оборотней, ты уедешь со мной? — отозвался Сигестан. — Станешь моей женой? Будешь беспрекословно выполнять все мои требования?

— Да. Но ты больше никому не причинишь вреда. Пока я жива. Я — твой источник. И ты можешь забрать столько, сколько захочешь.

Разжав хватку, маг выпустил и небрежно оттолкнул в сторону Руни, а Мелли приблизилась и, положив ладони на его плечи, потянулась к нему. Сейчас она твёрдо знала, чего хочет всем сердцем. Попыталась представить себе наполнявшую её столь желанную для теней и этого человека магию в виде сияющего потока, который, ничем не сдерживаемый, хлынул из неё.

Судя по реакции Эдмера Сигестана, это возымело нужный эффект. Он блаженно зажмурился, наслаждаясь тем, что она отдавала добровольно, и выглядел опьяневшим от восторга. Ему больше не требовалось силой вытягивать из неё энергию, и потому Мелисса почти не чувствовала боли, лишь странное ощущение, в котором смешались всё увеличивающаяся слабость, головокружение и удивительная лёгкость, которая наполняла её тело.

Она держалась из последних сил, обхватив Сигестана за плечи, слившись с ним, будто в пародии на долгое любовное объятие. Даже когда ноги подкосились, Меллине разжала рук и соскользнула на пол, увлекая за собой мужчину, который с жадностью пил то, что до безумия жаждал от неё получить. Пил всё до капли, потому что не мог остановиться.

Как она и хотела.

«Я умираю… — подумала Мелисса, закрывая глаза и проваливаясь в похожий на кофейную гущу мрак. — Уходить навсегда вовсе не больно и нестрашно, ведь правда? Ничуть не…»

А затем её окутала темнота, бескрайняя, всепоглощающая, и никаких мыслей не осталось.

— Артуриус Тидхелм скончался, — доложил королю Сильвию Первому начальник тюрьмы, отводя взгляд.

— Того следовало ожидать, — пожав плечами, отозвался его величество.

— Простите, не хочу быть гонцом, приносящим дурные вести, но я должен сообщить… Перед смертью он кое-что сказал, — замявшись, продолжал собеседник. — Вам нужно это знать.

— И что же? — насторожился Сильвий. Плохое предчувствие снова напомнило о себе. Ему не спалось минувшей ночью, и даже самолично приготовленная придворным лекарем микстура не помогла от головной боли.

— Вы слышали о проклятии умирающего?

— Что?! Вы хотите сказать, он проклял меня?! — вскричал король. — Не может быть!

— Прошу меня извинить, но я сам слышал. Надзиратель позвал меня, и… Умирая, Артуриус проклял вас и придворного мага.

Его величество Сильвий Первый схватился за сердце.

Проклятие умирающего. Самое страшное, самое действенное. Нужно очень сильно ненавидеть того, кого проклинаешь, а у Тидхелма поводы для такого отношения имелись.

— Придворного мага ко мне! — закричал монарх в отчаянной надежде, что тот сможет что-нибудь сделать, чтобы, если не отвести, то хотя бы замедлить воздействие проклятия на них обоих.

Когда Мелисса открыла глаза, мир вокруг неё наполняли сумерки, но по сравнению с той ледяной тьмой, из которой она вырвалась, те казались светлыми и тёплыми.