Сердцебиение (СИ) - Ш. Наталья "natali-sh". Страница 13

— Помогите! — только и успеваю выкрикнуть я. Сильная рука Яра хватает меня за блузку, и зашвыривает назад в квартиру.

— Пошел вон! — кричит он мужчине и захлопывает двери перед его носом. Все происходит настолько быстро, что я не успеваю опомниться. Он впечатывает меня в стену, вжимаясь всем телом, прожигая тяжелым пугающим взглядом. И мой страх возвращается. Я полная дура! И у меня, наверное, действительно нет инстинкта самосохранения, раз я только сейчас поняла, насколько глупа и ничтожна моя попытка сбежать. Он сдавливает меня настолько, что мне становится нечем дышать. А когда мой убийца обхватывает мою шею, немного сдавливая, меня парализует страхом как тогда, на крыше.

— Малышка, — вкрадчиво произносит он, сильнее сжимая шею. — Разве я не предупреждал, не злить меня? Скажи мне, ты хочешь умереть?! — уже раздраженно, со злостью спрашивает он, а я не могу сказать ни слова, кажется, он еще немного сдавит мою шею, и я задохнусь.

Ярослав

Смотрю в ее расширенные от ужаса глаза, и задыхаюсь от злости, не в силах совладать с собой. Я знаю, стоит мне применить всю силу и Злата задохнется. Ее глаза закатятся, а рот широко распахнется в надежде вдохнуть кислород. Больно не будет. Она просто отключится и уже не придет в сознание, и все вернется на круги своя. Мой мир вновь станет прежним. Но я сам себе нагло вру. Я не смогу. Уже никогда не смогу лишить ее жизни.

Меня одолевает ярость от глупости и наивности этой девочки. От того, что предприняла очередную попытку вырваться. Но это не главное. Меня словно перемыкает, снося все планки от мысли, что девочка не так проста, как кажется. И то, что она отвечала на мои ласки и поцелуи, кажется огромной ложью, лишь для того, чтобы усыпить мою бдительность и заставить поверить в ее кротость и наивность. Еще несколько минут назад мне казалось, что эта девочка — насмешка судьбы и наказание за мои грехи, потому что со мной еще никогда не происходило ничего настолько чистого и настоящего. А сейчас мне все это кажется банальной фальшью, к которой я привык. Хочется встряхнуть ее, и потребовать каких-то ответов. Только вот вопросы куда-то потерялись, как только я вновь утонул в ее бездонных небесных глазах.

Я немного ослабил хватку, но тонкую шею так и не отпустил. Во мне бушует тысяча чувств и эмоций, и мне нужно срочно выплеснуть все наружу, иначе я взорвусь. И дрожащее тело Златы, которое я прижимаю к стене, подсказывает мне выход. Ее чертово сердце барабанит мне в грудь, словно хочет пробудить мое — холодное и расчетливое. А она даже не пытается вырваться, просто смотрит на меня во все глаза и дрожит как осиновый лист. Боится.

Подогретый яростью, я теряю контроль и набрасываюсь на ее приоткрытые розовые губы. Вновь ощущаю медовый вкус и окончательно схожу с ума. Она невероятно вкусная, сладкая и податливая. Ее руки упираются в мою грудь, пытаясь оттолкнуть. А губы отвечают на поцелуй, наши языки сплетаются в горячем безумном танце. Интересно, она осознает, что сейчас отвечает мне так же страстно и безумно, как и я? Она прекращает трепыхаться, всхлипывает в мои губы, сдается, и обхватывает мою шею руками, зарывается в волосы, сжимая их нежными пальчиками. И все! Меня срывает! Срывает от того, что она прекращает сопротивляться и молчаливо, податливым телом, дает мне разрешение делать с ней все, что хочу. А я так много хочу! Целую ее, словно одержимый, чувствуя, как на нежной шее заходится пульс, вторя ритму ее громкого сердца.

— Ты такая вкусная, малышка, ты понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — спрашиваю ее, прерывая поцелуй и не узнаю собственного голоса. Смотрю в слегка поплывшие глаза, и вижу, что ни черта она не понимает. Сжимаю ее стройную талию, забираюсь под кофточку, чувствуя, как жжет пальцы от ее нежной кожи. Дышу ей в губы и веду руками выше, к небольшой округлой груди, накрывая упругие полушария. Она всхлипывает, и последние капли контроля летят к черту. Рывком распахиваю ее шелковую блузку, слышу, как маленькие пуговки рассыпаются по полу. Смотрю на грудь, вздымающуюся под простым белым бюстгальтером, и меня начинает трясти от возбуждения. Таким как она не нужно носить дорогое кружевное белье, не нужно сексуальных нарядов, они покоряют простотой и чистотой. Она настоящая.

Веду пальцами по ее соскам через бюстгальтер, а она прогибается, запрокидывает голову, предлагая мне себя, полностью сдаваясь в мой плен. Вожу пальцами по груди, находя застежку между грудей. Одно движение, и я распахиваю бюстгальтер, высвобождаю наружу красивую грудь с небольшими розовыми сосками. Опираюсь рукой на стену, теряя равновесие от нереальной красоты. Смотрю на нее, а у самого сводит скулы от желания втянуть в рот маленькие острые соски. Она, наверное, сама не понимает, что со мной делает. Девочка облизывает свои губы, и я вновь набрасываюсь на ее рот. И она отвечает, сбивчиво, но отвечает.

Накрываю ладонями грудь, немного сжимаю соски, перекатывая их между пальцами, чувствую, как они становятся еще тверже. Боже, она нереально чувствительна, стонет мне в рот от каждого прикосновения, зарывается в волосы на затылке и немного царапает ногтями. Член пульсирует до мучительной боли и дергается от каждого ее сладкого стона, который я пожираю ртом. Уже сам не понимаю, что творю, действую, ведомый инстинктами и бешеным желанием трогать и ласкать ее тело. Хаотично целую скулы, шею, из горла вырывается гортанный стон от того, что она нереально вкусная, медовая. Веду губами ниже, к груди, обхватываю соски, всасываю и почти кончаю от того, как она протяжно, красиво стонет. Расстегиваю ее джинсы, врываюсь в трусики, накрывая горячую плоть. Продолжаю ласкать грудь, слегка кусая маленькие бусинки сосков. Златовласка сжимает ножки, не позволяя мне пробраться к ее складочкам, и клитору, который я хочу поласкать и узнать, как малышка кончает.

— Расслабься, впусти меня, — хрипло прошу я, отрываясь от ее груди. — Открой глаза, смотри на меня, — и она подчиняется, впивается в меня слегка пьяным взглядом и кусает губки.

— Раздвинь ножки! — почти приказываю, а другой рукой щипаю за сосок, оттягивая его. И малышка позволяет мне пробраться к горячим, влажным складочкам, раскрыть их и нащупать клитор.

— Вот так, Златовласка, смотри мне в глаза, — говорю я, начиная обводить твердую вершинку. Она такая нежная, маленькая, красивая, отдается мне, подчиняется. Я смотрю ей в глаза, ласкаю клитор, а сам рисую в голове картины, как беру ее, на полной скорости вхожу в податливое тело, а она вот так же стонет и смотрит мне в глаза. Отпускаю клитор, вожу по складочкам, распределяя влагу, и подбираюсь к самому входу, скольжу пальцем, немного входя, и малышка рывком сжимает ноги, цепляясь пальчиками за мое запястье.

— Твою же мать! Златовласка! — почти кричу от понимания, что она действительно невинна. Читаю в широко распахнутых глазах, что ее еще никто не трогал. Со всей дури бью в стену возле ее головы, понимая, что это чистота не для меня. Не мне она должна подарить свою невинность! Кому угодно, только не мне.

— Ты девственница? — спрашиваю я, хотя давно знаю ответ. А она молчит и отворачивается от меня, продолжая дрожать. К чертям все! Я не стану ее первым мужиком. Но хочу подарить ей наслаждение, и освободить от этой жажды. Вновь накрываю мокрую плоть, хватаю за подбородок, и впиваюсь в губы, не давая опомниться. Растираю клитор круговыми движениями, и глотаю ее стоны. А самого рвет от желания. Хочу ее до одури, в разных позах.

Хочу нежно и грубо, чтобы не стонала, а кричала мое имя. Возможно в другой жизни, я бы так и сделал: заласкал, зацеловал, делая ее только моей. Но не могу… Пусть эта чистота достанется кому-нибудь другому. И зверею от мысли, что кто-то другой вот так будет смотреть в ее небесно-голубые глаза с поволокой и входить в ее отзывчивое тело. Нежно, аккуратно ласкаю ее клитор, и грубо сминаю губы, кусаю их от злости, что у девочки все будет… только не со мной. Она достойна лучшего. Она — рай, а я — ад. И мы так далеки друг от друга. Наши жизни никогда не переплетутся, образуя одно целое.