Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 107
Его большие ладони у нее на груди, они нежно ласкают и вдруг грубо, властно сжимают, и внутри вдруг раскрывается, как цветок, наслаждение. Оно катится волной от края до края, до кончиков пальцев, и вырывает из горла крик.
И потом…
…она падает, падает с небес, обессилено падает на него, окутав своими кудрями. Он гладит ее по голове.
— Ты как?
Слов нет.
Есть только он.
— Ты куда? — наконец среагировала она, когда Зимин вдруг встал с постели.
Ольга невольно залюбовалась, как под смуглой кожей играют мышцы, и сглотнула. Ну, вот, опять! Хочется еще. Заполучила его в свое безраздельное пользование, и все мало. Что это с ней? Как кошка по весне. Настоящий гормональный всплеск.
— Лежи, я сейчас, — ответил он. — Забыл кое-что показать.
— Что?
Она лениво, пресыщено вздохнула и нехотя повернулась на звук. Муж рылся в большой спортивной сумке. Достав оттуда картонную сумку с логотипом ювелирного магазина, он вернулся обратно.
— Это тебе.
— Что это? — тут же встрепенулась женщина.
Было ощущение нежданного праздника с подарками под елкой и мандаринами.
— Открой да посмотри, — поощрительно улыбнулся Зимин, подвинув ближе сумку.
Внутри обнаружилось три футляра, а в них… О, боже!!! Мерцающее чудо со дна морского.
— Какая красота! — осторожно дотронулась до ожерелья Ольга. — Слав, это все мне?
— Тебе.
«— А за что? — Просто так». Как в мультике. Она ведь не просила. Просто подарок, потому что он хотел сделать ей приятное. Дело даже не в подарке, а в отношении. Это ухаживание, самое настоящее. Без лишних слов.
Мужчина, глядя в ее сияющие глаза, достал ожерелье и собственноручно застегнул у нее на шее. Потом пришел черед серег и часиков, которые Ольга сначала приняла за браслет.
— Вау. Ух ты! Ну и ну… — коснулась она неожиданно тяжелых подвесок в ушах. — Спасибо.
Как в какой-то эротической фантазии. На ней сейчас нет ничего из одежды, кроме украшений. Ольга коснулась жемчуга на шее и провела пальцами по бусинам, которые постепенно впитывали тепло ее тела. Значит, будет что завтра надеть на ипподром? Ура!
Но Зимин не смотрел на драгоценности. Он как завороженный уставился на ее руку в ложбинке декольте. Мужчина наклонился и поцеловал ее туда, в моментально затвердевший сосок. Когда он приник к ее груди, Ольга тихо выдохнула. Внутри все просто плавилось от желания. Она свела колени и сжала ноги, пытаясь удержать стон.
Не удалось.
И опять все завертелось, закрутилось по нарастающей. Страсть, желание, близость… Он, пьянея от вседозволенности, целовал ее везде. Зимин развел ее ноги, поглаживая и лаская в самых чувствительных местах, а когда Ольга совсем потеряла голову от страсти, наконец овладел ею.
Его крепкое, мускулистое тело, так не похожее на ее нежные округлости, удивительно подходило к ней, как ключ к замку. Он брал свое, но не забывал о ее удовольствии. Мужчина уже утолил первый голод. В этот раз все было дольше и пронзительнее.
— Слав!
Как же хорошо.
Ольга заснула. Зимин тихо выбрался из постели, оделся и спустился вниз. Надо было перетереть с братвой. Серого он привлекать пока не решался. Все-таки конкуренту надо дать последний шанс одуматься.
Мирослав всегда долго наблюдал, изучал, и только потом молниеносно действовал. Оттого многие враги его недооценивали, принимая терпение за слабость.
Детей и брата Калаша уже уложили, женщины сплетничали и пили «бейлис» у камина, юрист дрых в кресле. Мужики спустились в подвал, в бильярдную, чтобы все обсудить без чужих ушей. Там постановили дождаться действий от подполковника, а уже после этого решать, кончать Кузина или нет.
Крагин, кстати, выяснил, кто ему покровительствовал. Депутат Борисов. О чем Зимин не замедлил сообщить присутствующим.
— Может, лучше его? — спросил Иванченко. — Некому будет крышевать в администрации.
— Может, и его. Но пока нет.
Чутье говорило Зимину подождать еще немного. Что-то затевалось, и не хотелось попасть под раздачу. В случае смерти конкурента он станет главным подозреваемым. Смерть депутата так просто не спустят на тормозах. И то, и другое одинаково рискованно.
И потом. Нужны были железобетонные доказательства, что Кузин действует не по понятиям. Сейчас не те времена, чтобы просто идти на физическое устранение.
— Базиль обещал помочь. Подождем недельку, вдруг само рассосется, — добавил Мирослав. — Аудиторская проверка грядет.
Серый подумал, что он бы не стал заморачиваться и просто кончил их всех — и депутата, и конкурента, и даже мента, который дело вел. Но хозяин барин. Зима осторожничает, это его обычная линия поведения. Он редко ошибался.
Потом была ранняя побудка. Надо было еще успеть домой переодеться. Ольга, пока завтракали, отошла с Надей на кухню и завела беседу о своей проблеме. На что получила внимательный взгляд и встречный вопрос:
— Вы предохраняетесь?
— Нет, — ответила Ольга. — Зачем? Смысла нет.
— Во-от! — подняла указательный палец подруга. — Ты привлекательна, он чертовски привлекателен, чего зря время терять? — процитировала она.
— При чем здесь это? — не поняла Ольга.
— Ты бы лучше тест в аптеке купила.
— Надя! Как ты можешь…
— Могу. Вон, полюбуйся, — указала она рукой на младшего сына. — Мой сбой цикла играет с твоей собакой. Ты же знаешь, что мне ставили поликистоз. И вот, на тебе.
Ванюшка, сидящий на ковре, вовсю тискал бедного пекинеса, обнимал, тянул за уши и хвост. Пес возмущенно повизгивал, но терпел.
— Ой! Ты не рассказывала.
Дробышева тяжело вздохнула. Ее сын родился, когда она разводилась со вторым мужем, и не стал причиной примирения. Разве что отец любил второго мальчика еще больше, словно пытаясь скомпенсировать редкие встречи.
— Знаешь, у нас там столько случаев необъяснимых. Медики говорят одно, а в итоге три килограмма счастья. Давай, я тебя запишу на прием? — предложила Надя.
— Да, пожалуйста, я как раз собиралась на ежегодный осмотр к Вагиной.
Ее уже несколько лет вела доктор с очень подходящей для гинеколога фамилией. Пациентки зависали перед табличкой на двери, стесняясь произносить имя доктора вслух, и постоянно ошибались с ударением.
— Она в отпуске, так что к Бронштейну.
— Что? Нет, к мужчине я на прием не пойду, — взвилась на месте Ольга.
— Да он не мужик, он врач, ты пойми.
— Нет!
Там ее видит только ее мужчина и больше никто. Такой вот у Ольги был пунктик. Если врач, то только женщина.
— Ну, жди тогда до десятого числа, — сказала подруга и крикнула уже вслед уходящей Ольге: — Тест все-таки купи!
Они ехали домой. Пекинеса по дороге укачало, и пришлось пару раз остановиться, чтобы он не испачкал салон автомобиля.
— Кажется, он переел, — обеспокоенно заключила Ольга, открывая окно, чтобы было не так душно.
— Дети закормили, — ответил Мирослав.
Калаш ему рассказал, как они недосмотрели, и ребята скормили псу тазик жареных колбасок. Непонятно только, как в нем все это поместилось.
— Когда забег?
— Скачки, — поправил он. — В час.
— Успеем?
— Если дома не застрянем.
Она сложила руки на коленях, не глядя на мужа, иначе он бы прочитал в ее взгляде такое, что они точно останутся дома и никуда потом не поедут. А, может, ну его… ипподром этот? Ах, нет. Большаков. Большаков же приедет. Наверняка еще Ибрагимов будет.
Все одно к одному. Еще один неприятный день, в котором надо выискивать крупицы того, что сделает его более-менее терпимым. Она посмотрит на Глорию.
— А этот… Базилевский. Он сегодня будет? — спросила Ольга и искоса взглянула на мужа.
— Да. Интересуешься? — улыбнулся тот. — Можем посмотреть на его вороного. Призовой ахалтекинец, ему уже пять лет.
Ей опять стало не по себе. Значит, кобылу будут знакомить с этим незнакомым жеребцом. И не только.