Карнавал сомнений (СИ) - Кармон Карин "Karin Carmon". Страница 28
— В каком смысле ненастоящий? — Глумливая улыбка исчезает. Лински хмурится и наклоняется вперёд, скрещивая на груди руки.
— В прямом, — продолжая натянуто улыбаться, поясняю я. — Мы не состоим с мистером Спенсером в любовной связи. И никогда не состояли. — Рано или поздно они обязательно допросят и его. Не факт, что Ридж солжёт. И не должен. В конце концов теперь, когда речь идёт об убийстве, а его так называемая «невеста» объявлена главной подозреваемой, наш глупый обман — не просто невинная ложь во спасение. Уж лучше я признаюсь первой и избавлю его от необходимости лжесвидетельствовать. — Ридж Спенсер — всего лишь мой друг и сосед в Торонто. Я попросила его об одолжении поехать вместе со мной на свадьбу сестры.
— Значит, — встревает в разговор щупленький помощник шерифа, — вы признаете, что обманули… — он замолкает, видимо, мысленно подбирая правильную «целевую аудиторию» для моей лжи.
— Я признаю, что несколько преувеличила нашу с ним связь в глазах своей семьи. Понимаете, — я, не сдержавшись, горько усмехаюсь. Ирония судьбы. Боялась, что пьяный Ридж проговорится Майку, а в итоге рассказываю об этом сама и не где-нибудь, а в полицейском участке на допросе: — В определённом возрасте при определённых обстоятельствах незамужней женщине приходится идти на ухищрения, чтобы избежать дотошных расспросов родственников о своей личной жизни, особенно, если такая женщина присутствует на свадьбе младшей сестры и не собирается замуж в ближайшем будущем.
— Так. Значит… — Шериф мрачно глазеет на меня. Складывается впечатление, что он изо всех сил старается добавить новый кусочек пазла в общую схему и так, чтобы тот не разрушил общую картину. Но судя по недовольной гримасе у Лински не получается. — Что именно ты пыталась скрыть о своей личной жизни?
— Её полное отсутствие.
— Кто ещё знал об этом обмане?
— Надеюсь, никто, кроме Эми. Это мо…
— Я в курсе, кто такая Эми, — перебивает шериф. Переглядывается с помощником. Тот едва заметно кивает и выходит. — Хорошо, — продолжает он, когда мы остаёмся одни в комнате. — Давай вернёмся к сегодняшним событиям, — Лински пробегается глазами по собственным записям от руки на обычном, печатном листе, вложенным в бумажную папку. Пытливо смотрит на меня: — В каких отношениях ты состоишь с мужем убитой — Майком Бэком?
— Ни в каких.
— Неужели? — саркастически протягивает Лински, и желание отходить его по физиономии вспыхивает с новой силой. — Я слышал, у вас, напротив, очень богатая история.
— Мы встречались. Собирались пожениться, но расстались семь лет назад, и я уехала в Торонто, — холодно бросаю я. Не то чтобы не догадывалась, что в конечном итоге придётся обсуждать и это тоже, но удовольствия от процесса не получаю. — Вот и вся наша богатая история. С тех пор мы с Майком не общались и не виделись. Встретились позавчера, когда он привёз с мальчишника Риджа к нам домой.
— Почему вы расстались? — Тон, каким шериф задаёт вопросы, подсказывает, что эта часть допроса ему определённо доставляет удовольствие. О себе такого я сказать не могу. Как выразился Скотт, сейчас мы топчемся на самой больной моей мозоли.
— Это не имеет отношения к тому, что случилось с Мишель. Я не…
— А, по-моему, имеет, и самое прямое, — грубо перебивает Лински. Ударяет по столу кулаком, невольно вынуждая меня вздрогнуть. Его глаза, как совсем недавно в беседке, опять наливаются безумным и плохо контролируемым гневом: — Здесь я решаю! Ты отвечаешь на вопросы! Ясно? Почему вы, чёрт побери, расстались?
У меня получается выдержать его взгляд. Страха нет, зато появляется стойкая уверенность: для шерифа гибель Мишель — не просто жестокое преступление, каких за всю историю Риверстоуна не случалось, не считая убийства Стива. Это что-то очень личное.
В памяти всплывает последний разговор с подругой.
— Теперь я люблю другого мужчину и собираюсь развестись, — заявила Мишель.
Следом спокойный, без намёка на раздражение или злость голос Майка:
— Я понимаю твоё горе, Брайан.
А затем язвительный, переполненный болью и ненавистью выпад шерифа:
— Тебе бы хотелось, правда, Майки? Чтобы всё начать сначала, да? Исправить недоразумение под названием «брак»!
И пазл складывается.
Брайан Лински и есть тот самый мужчина, ради которого Мишель собиралась развестись. А Майк, конечно же, обо всём знает или догадывается и с точки зрения полиции прекрасно подходит на роль мстительного, ревнивого мужа, убедившего любовницу избавиться от назойливой, неверной жены, вместе и разом решить все проблемы. Это объясняет злость, граничащую с ненавистью к нам обоим, потому что в глазах шерифа, заставшего нас в обнимку у тела убитой любимой женщины, виноваты только мы с Майком. А чтобы увидеть всю иррациональность версии, её нелогичность, он должен, как минимум, успокоиться, осмыслить и пережить случившееся.
— Мы расстались, потому что после гибели брата я была… несколько не в себе.
С кем бы Майк не поделился моими последними откровениями, от меня никто не получит подтверждения. Я буду всё отрицать. Да, я была не в себе. Да, запуталась и слетела с катушек. Именно так, как уже считает добрая половина города и только уверится в этом, услышав, кого задержали за убийство Мишель. В конце концов данные об обращении к психологу, рецепты на сильные антидепрессанты легко подтверждаются. Пусть лучше проверяют, насколько прошлое могло повлиять на настоящее, пусть проводят психическую экспертизу на мою вменяемость. На всё это понадобится время, за которое, вполне возможно, шериф успеет трезво взглянуть на ситуацию. Или же появятся упрямые факты, улики, которые он отрицать не сможет и откажется от идиотской версии.
— Что вы делали вместе с мужем погибшей в беседке?
Переживали одно из страшнейших мгновений в жизни — то, что я могла была ответить, и это была бы самая настоящая правда. Стояли, обнявшись, рядом с телом Мишель — другая правда, которую увидел шериф, и которая прекрасно вписывается в его бредовую теорию.
— В тот момент я плохо соображала, что происходит. Даже не заметила, когда Майк появился. Но, — я встречаюсь взглядом с полицейским, уверенно добавляю: — Ни один из нас её не убивал. Это я помню точно.
— Говори за себя! — озлобленно бросает Лински.
— Хорошо. Я не убивала. Когда я пришла в беседку, Мишель уже была ранена. Майка там не было, — твёрдо добавляю: — Значит, он тоже не мог этого сделать.
— Он мог выйти как раз перед твоим приходом, а затем вернуться.
— Зачем?
— Чтобы убедиться, что… жертва мертва, — с запинкой произносит шериф. Пожимает плечами, цинично хмыкая: — Или добить. Надеюсь, он сам всё расскажет. Хотя настоятельно рекомендую тебе сделать это первой.
— То есть… — я решаю озвучить догадку: — Ты считаешь Майка убийцей, но арестовал меня, чтобы я обвинила во всём его? По-твоему, мы — сообщники?
— Мой опыт не раз подтверждал, что влюблённая женщина готова пойти ради любимого на очень и очень большие безумства. Врать, скрывать улики, покрывать преступление — сущая мелочь, — он буравит меня пристальным взглядом.
Чёрт, дорого бы я дала сейчас, чтобы знать наверняка, что известно Брайану о нашем с Майком прошлом. Да и о настоящем тоже. Вполне возможно, Майк поделился вчера с Мишель правдой об истинной причине расставания. Почему нет? Она ведь рассказала ему про видео. Может, они и не были идеальными супругами, но врагами — вряд ли. В любом случае, мне не стоит показывать, насколько я в курсе событий и жизни Бэков. Тем более упоминать про возможный развод, неисчезнувшие чувства, неизвестно от кого неизвестно почему не родившегося ребёнка Мишель, которого Майк считал своим. Я — чужая в городе. Ничего не знаю и узнавать не планировала. Приехала только на свадьбу и собираюсь вернуться в Торонто. Конец истории. Не хватает, чтобы нелепыми откровениями я только усилила подозрения в адрес Майка.