Не надо меня обижать (СИ) - Воск Степанида. Страница 3

— Это как? — не выдержала. Слишком уж долгой была подводка.

— Он хочет прочувствовать себя и в качестве девочки, и в качестве мальчика.

— Нам опять изображать тройственный союз? А Родригес потом будет плеваться, что ничего на камере не видно из-за десятка ног, задниц и всего остального.

— Нет, Сладкие губки, — я скривилась, услышав сценическое прозвище.

Не любила я его, хоть и понимала, что его наличие необходимо. Пошлое оно было и гадкое.

— Трахать тебя сегодня будут только лишь языком.

— И на том спасибо, — оскалилась. Наверняка, у Лема из-за гейской натуры эрекция на женщин была слабой. И из-за этого придется стимулировать член. Со стороны же это выглядело не очень эстетично.

Хотя, о какой эстетике может идти речь при съемке порно фильма? Что-то я стала забываться и впадать в философствование.

— Для этого у него есть нос, язык и губы, — продолжила Рози.

— А моя, моя задача в чем заключается? — подал голос Сержик, видя, что Рози на меня не шипит за уточняющие вопросы.

— А твоя милок — трахать все что движется, тогда, когда я скажу. И попробуй только не быть готовым, ссылаясь на какое-то там недомогание, — рыкнула женщина, строго глядя на парня.

Почему-то она недолюбливала Сержика. В чем была причина этого мне не ясно.

Просто не любила и все. Это замечала не только я, но и другие члены съемочной группы. Сержик по этому поводу упорно отмалчивался. У меня же было подозрение, что когда-то, в самом начале между Рози и парнем был конфликт. А вот что они не поделили, можно было только догадываться.

— Ладно, не буду вас томить. Сержик будет наяривать тебя Лем, пока ты будешь ублажать Ирму, — Рози обратила все свое внимание на новенького.

— Во, бля, опять мне трахать мужика в тощий зад, — Сержику совсем не понравилась перспектива. Все же парень предпочитал стандартные отношения, даже при всей их витиеватости и необычности.

Рози сделала вид, что не слышит последнего высказывания Сержика. Иногда на нее находила вселенская благодать.

— А теперь, за работу. Всем все понятно? — народ загудел, понимая, что ничего не понимает.

Все разбрелись по своим местам. Светотехники принялись настраивать оборудование, то включая, то выключая свет. У операторов была похожая задача, так что они тоже были при деле. Гример по имени Лука усердно делал вид, что занят, в сто пятидесятый раз проводя кисточкой мне по лицу. Ассистентка Мими что-то перебирала в ящике, где хранились игрушки для взрослых и различного рода смазки. Зачастую только с их помощью удавалось доиграть сцену.

— Итак, все покинули съемочную площадку. Ирма ты должна встретить богатого клиента возле двери, показав на камеру свою радость от общения с ним. И, пожалуйста, сделай так, чтобы эту сцену мы сняли с первого дубля. Не хотелось бы ее переснимать несколько раз. Нам еще много работать, — принялся командовать Родригес.

— Ты меня с кем-то путаешь, мой генерал, — парировала в ответ, стоя возле бутафорской стены, за которой уже должен был занять позицию Лем.

— Будешь много болтать. Отшлепаю, — пригрозил Родригес, усаживаясь на свой любимый стул. — Камера. Поехали, — прозвучала команда.

На съемочной площадке все замерли, понимая, что сейчас начнется то, ради чего все собрались, а именно съемки фильма.

Я, одетая в шикарный халат персикового цвета, неспешно покачивая бедрами, прошла вдоль стены, имитируя дефиле по коридору. Прозвучал звонок. Я замерла, радостно улыбнувшись в камеру, и словно птичка, вспорхнувшая с ветки, понеслась открывать дверь.

Почему я должна была радоваться до того, как дверь откроется, мне было не понятно. Будь я на месте моей героини, я бы не радовалась, спеша к двери, а на цыпочках приближалась к ней, чтобы с осторожностью заглянуть в дверной глазок и узнать кто же стоит с той стороны.

С осторожностью дернув за ручку двери, чтобы не сорвать ее с петель, выглянула в импровизированный коридор.

Через порог от меня стоял улыбающийся Лем, одетый в черный смокинг с красной гвоздикой в петлице. По всей видимости, он тоже был безумно рад нашей встрече. Мужчина поздоровался. Я отвечая ему давным-давно заученной фразой, подумала, что не заметила когда новенький ходил переодеваться. Обычно в фильмах для взрослых не требовалось, чтобы актеры были одеты с иголочки. Достаточно было в самом начале прикрыть гениталии. Впрочем, иной раз и этого не надо было делать. Зачем лишние телодвижения?

Однако при съемках для господина Липавски надо было делать все так, как происходит в жизни. Заказчик был заядлым перфекционистом и любил, чтобы все было по правилам. Правила же устанавливались им.

— Проходите, — сделала радушный жест.

Мужчина замялся на пороге.

— Вы что-то хотели? — спросила у него.

— Да. А где.? — Лем делал вид, что замешкался, не зная как сказать.

— Еще один партнер? — «догадалась».

— Да, — засмущался мужчина.

— Он будет с минуты на минуту. А пока я могу вам предложить выпить.

На этом сцена заканчивалась.

— Стоп. Снято, — услышала и немного расслабилась, ожидая что скажет Родригес.

Мне на самом деле не хотелось вновь прогонять бессмысленный текст, потому как я реально понимала, что в фильмах для взрослых не на это обращают внимание.

— А ты шикарно выглядишь в смокинге, — сделала комплимент Лему.

От удивления мужчина даже поперхнулся, видимо, не ожидал ничего подобного от меня. Прежде чем ответить, сглотнул пару раз, отчего кадык новенького дернулся вверх-вниз.

— Сп-спасибо, — он потянулся рукой к сорочке, чтобы ослабить воротник.

Внезапно я поняла, что Лем меня боится и мое присутствие его нервирует.

Открытие было не самым приятным.

И как после этого играть с ним откровенную сцену? Господину Липавски надо все самое лучшее, иначе смысл платить огромные деньги за картины низкого качества.

Пожалуй, непосвященные обыватели скажут, что фильмы для взрослых все являются низкопробным видео, но те кто разбираются в теме смогут оценить разницу.

— Лем, я не кусаюсь, — улыбнулась от души, а не так, как обычно требовал Родригес, на все тридцать два зуба.

Новенький смотрел на меня как на диковинку, будто видел в первый раз.

— Я з-знаю, — мне в голову пришла мысль, которую я тут же и озвучила.

— Ты заикаешься? — удивилась. Я никогда не разговаривала с Лемом, а потому не знала его манеру речи. В принципе, от нас того и не требовали на съемочной площадке. Однозначные фразы, междометия, частицы речи в расчет не шли.

— Да, — Лем стушевался.

— Тебя это совершенно не портит, — я не знала что сказать, а потому произнесла, что первое пришлось на ум.

— Ирма, ты какого хрена не идешь на вторую точку? — судя по всему, Родригес начал терять терпение, подходя ко мне. Наш маленький Наполеон не был парнем с ангельским характером. Он мог наорать да так, что мало не покажется.

— Милый, — с придыханием произнесла, заставляя свой голос вибрировать на той частоте, от которой у мужчин по спине бежали мурашки. И это не моя выдумка, а откровения сильного пола, — я лечу на крыльях ночи. Как ты можешь мне так грубо говорить? — я подплыла павой к режиссеру.

— Ирма, ты это брось. Хватит. Со мной не надо играть в кошки-мышки, — мужчина провел рукой по волосам.

— Александр, — назвала режиссера по имени, раскрывая полы сексуального халата, — не шуми на меня.

Мои груди выигрышно смотрелись в черном кружевном белье.

Кружева были моей слабостью. Я всегда особенно тщательно подбирала сценическое «обмундирование», не надеясь на костюмеров. На съемочной площадке об этом знали и позволяли использовать свои вещи, даже если они не всегда соответствовали задумке режиссера, оставляя право выбора за мной.

— Ир-рма, — глаза Родригеса поймали в фокус мои груди, да там и «застряли». Из-за разницы в росте Александру не надо было ни опускать взгляд, ни поднимать, все самое интересное находилось перед ним.

Я томно вздохнула, приковывая к себе взгляд мужчины еще крепче. Я знала слабость нашего режиссера и пользовалась ею при необходимости. Девочки, коллеги по съемочной площадки, пытались за мной повторять, вот только у них ничего не получалось. То ли груди были другие, то ли природного магнетизма не хватало.