Офисный планктон или РУсалки тоже плачут (СИ) - Лазарева Светлана. Страница 2

— А’Соль, ты снова летаешь в облаках? — мадмуазель Флибустьера внимательно смотрела на меня, задумчиво помахивая широким плавником.

— Нет, главная фрейлина, — плавно поклонилась, соблюдая этикет при обращении к вышестоящему начальству, — я внимательно вас слушаю, — однако, вовремя пришла в себя и достойно ответила, пытаясь сосредоточиться на сказанном русалкой. Увы, я не слышала ни словечка. А стало быть, вспоминать мне было совершенно нечего. Оставалось счастливо улыбаться и периодически хлопать глазами, заполняя неуютную тишину, повисшую среди хрустальных стен огромной залы.

Что ж, на этот раз мне несказанно повезло, старшая фрейлина не стала заострять внимание на моем отсутствующем виде и, продолжая нервно подергивать боковым плавником, тихонько произнесла:

— А’Соль, коронация принца не за горами. Мы входим в число ответственных за данное мероприятие сельдей. Непредвиденных ситуаций быть не должно. Случись чего вовремя этой процедуры принятия власти — не сносить нам головы, надеюсь, ты, это понимаешь!

Конечно, я все прекрасно понимала. А чего тут неясного?. Наглый, взбалмошный, надутый «карась», гордо именуемый принцем Урсулом, обязательно за любую оплошность отыграется на мне. Впрочем, этот «ползучий гад» вряд ли обойдет своим вниманием других сельдей. Всем достанется по ядовитой медузе промеж плавников. Но мне, скорее всего, перепадет намного больше остальных. Я, знаете ли, пользуюсь особой «любовью» со стороны принца, названного в честь Великого и Ужасного Урсула Регента (не знаю, кому пришло в голову) святого старца — повелителя морей и океанов всей Андалусии.

Тяжело вздохнув и поклонившись ещё раз, с чувством выполненного долга и с присущим мне достоинством, вознамерилась покинуть эту холодную, блестящую комнату. Но дотошная фрейлина решила все же прояснить кое-какие моменты.

— Солярия, прекрати играть с огнем. Послушай умудренную опытом… — закончить я не дала, резко прерывая все попытки вторгнуться в мое личное пространство. Впрочем, только слепая сельдь была не в курсе дел, творящихся вокруг моей персоны.

— А’Флибуста, — громко и четко произнесла я, опуская все условности. — Прошу тебя, не сыпь мне соль на рану. Я прекрасно знаю, что единственный шанс жить в тишине и покое — убраться из этого «чудного» местечка, — обвела руками комнату, — подобру-поздорову. Но он меня не отпустит, ты же знаешь. Убегу — найдет… Под присмотром отца существовать все же надежнее, ты не находишь?. Опять же, власть накладывает свой отпечаток на судьбу сельди, и ему придется с этим считаться.

— Урсул не оставит тебя в покое. Либо ты принимаешь его плавник, либо исчезаешь — другого не дано. В данном конкретном случае стоит подумать над побегом. Это пусть небольшой, но все же шанс на спасение. Обладание огромной властью лишь усугубит ситуацию.

Кому как не мне знать об этом?. Но кто мог предположить, что из девяти сильных, могущественных единокровных братьев корону презентуют именно противному, слащавому и хитрому субъекту, не обладающему ни умом, ни сообразительностью, ни всеми перечисленными выше качествами. Черная жемчужина признала в нем носителя великой силы морей, выбрав его своим владыкой. Против этого не попрешь даже на акуле!

— Я надеюсь на лучшее, мадмуазель Флибустьера, — меланхолично произнесла, переходя на официальный тон. Что толку от моих жалоб. Как правильно заметила пожилая, умудренная опытом сельдь, — нужно решать этот вопрос прямо сейчас, без промедления, иначе с короной на голове и скипетром в плавнике Урсул станет мне не по зубам. А вот я, совсем наоборот, окажусь в полной власти этого невыносимого типа, этаким суповым набором для возомнившего себя если не святым, то, как минимум, властителем всей Андалусии.

— Подумай, Солярия. Если выбирать между жизнью и смертью — я бы выбрала жизнь, пусть и далеко, может быть, среди варваров, но все же… Впрочем, смерть тебе не грозит. Скорее море удовольствий… — меланхоличный взмах плавника и сельдь с присущей ей грацией удалилась, оставляя меня раздумывать над ее словами.

Шутница, однако. Волны бешенства накатывали одна за другой, будоража сознание. Плавник чесался от желания съездить по одной лощеной физиономии, возникшей перед мысленным взглядом с максимальной точностью, благодаря хорошей природной памяти. Урсул «нарисовался» как живой и медленно вращался перед глазами, поворачиваясь то одной стороной, то демонстрируя другую. Представляла его я лишь с одной целью — пусть и в мечтах, но все же съездить по этой наглой физиономии своим не пропорциональным хвостом, дабы заранее ощутил всю мощь и силу, скрытую в моем маленьком теле. Очень жаль, что я уродилась крошечной русалочкой, совершенно не похожей на представителей своего рода. Великие сельди красивый народ, обладающий длинными, стройными и, самое главное, пластичными телами, созданными для жизни в глубинах моря. Гладкие чешуйчатые хвосты, переливающиеся в закатном солнце, огромные блестящие глаза с расширенными зрачками, в которых затаилась буря и исполинский, по сравнению, со мной рост, делали наш вид не просто прекрасным, а восхитительным. Впрочем, в моей внешности есть свои плюсы, такие как индивидуальность… К слову, уродливой я не была, но все же стоит признать, значительно отличалась от других представителей нашей расы.

Однако, стоит прерваться и подумать над словами, сказанными седой русалкой. Кажется, в них есть определенный смысл, скрытый, тайный, понятный лишь ей и мне…

Смерть или море удовольствий… Здесь все просто — Урсул вряд ли позволит погибнуть своей планируемой игрушке, рассчитывая на что-то более фееричное, заманчивое и, естественно, продолжительное. «Самоубиться» не получится, если учесть размеры «трагедии». Власть дает определенные преимущества по сравнению с простыми жителями морских глубин. За свою безопасность, пусть даже от самой себя, я могу не беспокоиться. Урсул позаботится об этом. И о море удовольствий, однозначно, тоже. А, значит, мадмуазель Флибустьера из двух зол намекала на более радостную и перспективную — жизнь. Жизнь среди варваров… Интересная идея, но, к сожалению, трудновыполнимая.

Люди — довольно странная и, я бы сказала, не очень добрая раса. Они обосновались в межгорье большой долины Северных гор, позже заполонили всю земную твердь, периодически покушаясь и на морские просторы, землистые подземелья и даже скалистые уступы, принадлежавшие драконам. Но быстро поняв тщетность своих завоеваний, успокоились и обосновались на небольшом кусочке земли, образовав скромное, по меркам русалок, королевство со звучным названием Моравия. Людское королевство славилось отличным ромом, великолепным шелком и варварскими обычаями, касающимися не только поедания сырой рыбы и обряда бракосочетания, но и существования в целом. Впрочем, о людях я знала не много — русалки жили своей жизнью, не вмешиваясь и не заостряя внимание на других расах, религиях, культах… Оно и понятно, нет конкуренции — ни к чему лишняя информация. Желающих населить морские глубины было не много, да и связываться с нами, обладающими склизким, мстительным характером и магией воды, желания ни у кого не возникало. Конечно, с повелителями морских глубин лучше дружить, торговать и надеяться на покровительство. Одним словом, Моравия как будущее место жительства мной не рассматривалась, и если быть до конца честной — не привлекала.

Мир варваров пугал до пузырьков в горле, но в то же время манил, завораживал как любое неизведанное. Флибустьера в чем-то была права, намекая на эту закрытую страну в качестве будущего политического убежища. Сельди и люди практически не имеют общих интересов, а значит, два государства почти не соприкасаются, редко взаимодействуют, что лишь на руку будущей скиталице. Опять же, природа щедро наградила наш вид. Мы идеально приспособлены к выживанию, независимо от среды обитания.

Сельди умеют менять облик, находясь на суше, превращаясь в двуногих существ в момент испарения последней капли жидкости с чешуйчатого плавника. Все просто, нет воды — нет хвоста. Правда, чисто внешне русалки во второй ипостаси все же существенно отличаются от людей — высокий рост, узкие плечи и бедра, молочно-землистый цвет кожи, лишенной загара и приятной розовизны. Впрочем, последнее легко исправимо, а в моем случае затесаться в людскую расу труда не составит. Кажется, Флибустьера была права — существование среди варваров не самый худший выбор жизненного пути.