Медиум для банкира (СИ) - Мор Дэлия. Страница 27

«Кто бы сомневался, – фыркнул дух. – Хитрый итальяшка решил опустить твоего Конта на деньги. Топорно, кстати, сработал. От крупного бизнесмена я такого не ожидал».

Я тоже, но свое мнение оставила при себе. Патриций взял паузу на то, чтобы съесть эклер, а потом коснулся губ салфеткой и снова заговорил.

– Я догадывался, что так будет. Поэтому перед тем, как пустить специалиста в цех, приказал поставить возле новой линии наш рекламный щит. Оценщик попросил передвинуть его так, чтобы не загораживал станки, но в кадр он должен был попасть. Теперь о главном, Наталья Игоревна.

Конт отодвинул в сторону пустую чашку и положил на стол ладони, соединив подушечки пальцев. Я заворожено смотрела, как бликуют на солнце его часы. Абсолютно черный циферблат, хромированный обод и тонкие нити стрелок.

Тик-так, тик-так.

– Я готов торговаться и подвинуться по цене, но не ниже определенного уровня. Новая стоимость складских помещений планку пробивает. В другой ситуации я бы закрыл глаза, но сейчас нет. Принципиальный момент. Я хочу обвинить друга в мошенничестве, и мне нужны доказательства.

Тон патриция стал ледяным, а во взгляд вернулась та тяжесть, что придавливала меня к полу в наше первое знакомство. Больше не было обаятельных улыбок, веселых смайлов в мессенджере и рассказов о юности. Передо мной сидел Конт Сергей Геннадьевич. Хозяин заводов, газет, пароходов. Банкир и миллионер. Он собирался с моей помощью выгрызть у другого миллионера свои деньги.

– Раз уж вы находите спрятанные платки и пропавшие документы, Наталья Игоревна, то сможете разглядеть отчет об оценке до того, как Франко выложит его на стол вместе с договором на подпись. Если там будут фотографии с рекламным щитом, значит, я зря думаю о друге плохо и мои оценщики на самом деле ошиблись. Но такие документы за несколько часов на коленке не делаются. Я подозреваю, что второй оценки просто не было. Франко прислал актера, он изобразил специалиста, а в моем отчете, предоставленном с самого начала, просто изменили цифры. Тогда и фотографии будут старыми. Без рекламного щита.

Лихо. Снова в стиле булгаковской Фриды и её платка. Если Конт такие комбинации придумывает между утренними чашками кофе, то что он воротит в реально серьезных схемах?

«Лучше не спрашивай, – взвился Индис. – А если Франко узнает, что ты помогала и решит отомстить? Тебе не выставят счет на разницу между первым и вторым отчетом?»

Разницу еще нужно разглядеть. Я находила отчеты об оценке квартир в договорах ипотечного кредитования. Действительно увесистый талмуд с цифрами, расчетами и фотографиями объекта оценки. Если бы его можно было незаметно полистать до начала переговоров, то Конт не охмурял бы меня все это время. Закрытые книги Индис читать не умел, а на выключенных экранах смартфонов и планшетов тем более ничего не видел. Но это полбеды.

– Мне нужно лично присутствовать на встрече, – предупредила я, – или хотя бы стоять не дальше десяти метров от зала для переговоров. У моих способностей ограниченный радиус действия.

Конт медленно кивнул и задумался. Та еще задачка, согласна. На крупные сделки не берут посторонних. Охрана Франко близко не подпустит непонятную девицу к дверям закрытого зала.

– Значит, вы будете сопровождать моего управляющего, – сказал патриций. – После сделки он будет еще какое-то время исполнять прежние обязанности, пока ему не найдут замену. Я уговорю Франко познакомиться с ним сегодня. Вас представлю, как его помощника. Жаль, что вы не говорите по-итальянски. Переводчик был бы уместнее. Без посторонней помощи Антон и Франко не поймут друг друга, а мне самому переводить их разговор несолидно.

Очень жаль, согласна. Но я не выучу язык за половину дня даже с помощью Индиса. Хотя забавно было бы распечатать русско—итальянский словарь, как лекции по философии, и разложить листы в коридоре возле зала переговоров. Белое море с черными барашками слов—волн и дух, который мечется по ним взглядом, собирая фразы по кусочкам.

«У меня нет глаз, – сказал Индис, – а, значит, взгляда, остроты зрения и всего подобного. Я вижу текст целиком, как бы мелко он не был распечатан хоть на панели в десять на десять метров».

Я замерла, склонившись над чашкой кофе и беззвучно прошептала: «Ничего себе!»

«Это еще не все, – вздохнул дух и его голос зазвучал с нехарактерной для давно мертвого существа обреченностью. – Я помогу тебе сейчас в обмен на обещание больше не иметь дел с Контом. Наташа, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты страдала».

Говорят, если боишься нарушить слово, то не стоит его давать. Еще вчера я бы уверенно ответила да, но сомневалась, что получив желаемое, Конт оставит меня в покое. Нет, я не набивалась ему в любовницы, но личный Медиум под рукой это всегда удобно.

«Я не могу обещать, Индис. Кто знает, чем кончится авантюра. Может, Конту придется спасать меня от Франко, и тогда ты снова понадобишься».

«Для тебя все, что угодно. Для него – нет»

Дух думал, я молчала, Конт ждал, поглаживая черный циферблат. Тик-так, тик-так, тик и если бы знать, что все будет так.

«Я обещаю. Выйдем сухими из этой аферы и больше никаких банкиров и миллионеров».

«Хорошо, – тихо согласился Индис, – мне не нужен словарь. У духов нет языковых барьеров. Я одинаково хорошо понимаю всех живых и могу произносить любые слова. Иначе мы бы с тобой никогда не услышали друг друга».

Невероятно. Так просто и логично, но я сама никогда бы не догадалась. Я слишком человек для этого. С глазами, языком и привычкой изъясняться определенными, выученными еще в детстве словами.

– Лучше переводчиком, – ответила я Конту, мысленно подписав свою с ним сделку, – я говорю по-итальянски, проблем не будет.

– Перфетто, – улыбнулся банкир. – И негоциати си терранно ла сера. Инвьеро линдириццо. Чи ведьямо допо.

«Прекрасно, – перевел дух. – Переговоры состоятся вечером. Я пришлю адрес. Увидимся. Ответь ему: «Хорошо. До скорого». Бенэ. А престо».

– Бенэ. А престо, – послушно повторила я.

Глава 11. Случайность одиннадцатая – тонер

Конт сказал, что у меня ужасное произношение. Дворовая шпана говорила по-итальянски лучше. Но переводила я прекрасно. Настолько точно по смыслу, что к концу нашего диалога на чужом языке патриций довольно улыбался. Да, конечно, у меня хромала языковая практика. Нет, учителя у меня не было вообще. Скачала материалы из интернета и сама занималась. Да, возможно поэтому я не чувствовала некоторых нюансов звучания слов и зависала как работ в середине фраз.

Конт придумал, что с этим делать. Поскольку Франко – типичный итальянец и говорит, как дышит, то не стоило ему мешать. Пусть разливается соловьем, экспрессивно выражая даже самые тривиальные мысли и активно помогая себе жестами. А управляющий Антон будет молчать. Изредка кивать или отвечать односложно. На коротких фразах огрехи моего произношения не так заметны, а на русский я переводила практически идеально. Еще бы, просто повторяла вслед за Индисом. Дух вел себя паинькой и не разбавлял итальянскую речь патриция едкими комментариями. Мы будто заключили перемирие на один день. Ровно до конца важных переговоров. А потом я повторила обещание больше не связываться с опасным и влиятельным банкиром.

Боже, вечером я буду сидеть между двумя людьми, чьих денег хватило бы, чтобы купить все наши общаги вместе с универом, а продавался «Полосатик»? Жаль, мне нравились их творожные сырки с печеньем. Конт обмолвился, что Франко интересует только производство, продукт на рынок он собирается продвигать свой. Будет какая-нибудь «Долче Вита» или «Коза ностра» вместо рыжего тигренка. Впрочем, посмотрим.

Из кабинета я вышла вся в раздумьях, какую сделать прическу, чтобы не опозорить перед итальянцем всех русских девушек сразу. Платье у меня по—прежнему было одно. Заемное. И туфли с выпускного. А еще Эльдар сидел в моем кресле и нервно поправлял очки на носу.

– Ты бросила приемную. Я пришел, стол пустой, бумаги кучей. Кофе никак не могла сварить Конту? На полчаса у него застряла.