Дороже золота (СИ) - Мун Эми. Страница 20

— Девочка моя! Любимая!

В голосе Хельги звенели слезы. Маршэль и сама шмыгала носом, крепче сжимая руки и глубоко вдыхая любимый запах травяного мыла и свежего хлеба. Матушка что-то шептала, гладила ее по волосам, но девушка ничего не слышала. Все ее усилия были направлены на то, чтобы позорно не разревется от, в прямом смысле, свалившегося с неба счастья.

Хвала Творцу, никто не пытался помешать их семейной идиллии. И когда буря в душе немного улеглась, а сердце уже не грозилось лопнуть от переполнявших его эмоций, Маршэль, наконец, оторвала голову от теплого плеча. Чтобы тут же с возмущенным возгласом задвинуть охнувшую матушку за спину.

— Ты! Ты что здесь делаешь?! Сволочь! Негодяй! — шипела Маршэль, пытаясь взглядом испепелить стоявшего в нескольких шагах мужчину. О, почему у нее нет драконьего дыхания? Один плевок — и от мерзавца-короля осталась бы горстка пепла!

— Что ты за гадость притащил, Рэйнард?! Головой по пути ударился?! — перепало и коварному возлюбленному. Видимо, ее гневные реплики подействовали. Оба мужчины выглядели совершенно обескуражено.

— Милая, это твой отец, — робко донеслось из-за спины, — Наверняка ты уже знаешь…

— Этот насильник мне не отец! — зло обрубила Маршэль.

Король поперхнулся. Серые, совсем как у нее, глаза удивленно распахнулись.

— Я… Кто?

Матушка тихо ахнула, а Реэнард дернулся в ее сторону.

— Маршэль, ты все не так поняла…

— Да что тут понимать! Заделал простолюдинке ребенка и был таков!

— Твоя мать не простолюдинка, — рискнул открыть рот его сволочное Величество, — Она аристократка. Но это не имеет значения. Главное — мы любим друг друга.

И матушка, ее милая матушка, выскользнула из-за спины и уверенно подошла к королю. А том имел наглость обнять ее за плечи!

— Мама…, - теперь настала очередь Маршэль ахать и в довесок хвататься за сердце, — Он… Он тебе угрожал? Да?!

Рэйнарду очень бы хотелось посмеяться над нелепостью ситуации, но дело грозилось принять скверный оборот.

— Пташка, — на его обращение к возлюбленной король подозрительно нахмурился, но сцен устраивать не стал. И правильно, — Твои мать и отец действительно любят друг друга. Я прекрасно чувствую ложь. А еще страх. Но леди Хельга совершенно не испугана. И уж точно ей никто не угрожал. Я никогда бы не принес сюда обидчика.

Он видел отражение внутренней борьбы на милом личике. И действительно сочувствовал любимой, которая при столь быстро меняющихся событиях держалась еще относительно неплохо. Однако, когда краткий разговор внизу дал Рэйнарду понимание, что его пташка обманута в своих суждениях, им было решено сразу предоставить девушке всю правду. А иначе бы любимая просто не поверила.

— Дай его Величеству шанс оправдаться, — тут он намеренно не назвал короля отцом, чтобы лишний раз не тревожить девушку, — Ведь даже преступникам положено слово перед судом.

Маршэль не испытывала к королю и сотой унции доверия. Но верила Рэйнарду. С трудом, но заглушив истерично вопящее чувство негодования, она все же кивнула. В самом деле, не убудет с нее выслушать мерзавца.

Заручившись ее согласием, мужчина повел новых гостей во дворец.

Глава 16

Маршэль пристально поглядывала на узорчатый пол, надеясь отыскать дыру, в которую можно было бы провалиться. Так стыдно ей не было еще ни разу в жизни. Как часто она представляла встречу с отцом, но даже в самых обиженных фантазиях не думала, что будет всерьез желать его убить, а в довесок обзовет сволочью.

А ведь всего то и нужно было усомниться в правоте слов Урсулы. С чего вообще она ей поверила?

История Хельги и Альрана оказалась до банальности проста и печальна. Юная дебютантка была представлена ко двору в возрасте пятнадцати лет. Там ее увидел семнадцатилетний юноша. Который оказался младшим сыном ныне покойного Франка Хитрого. Любви все возраста покорны и при первом же взгляде два сердца встрепенулись и застучали в унисон. Но счастье влюбленных было не долгим. В тот же год грянул неурожай и мор, которые случились, как объяснил Рэйнард, из-за нарушения Договора. Позже на войне погиб старший брат Альнара, затем смерть унесла и отца. А совсем молодой юноша оказался перед сложнейшим выбором — жизнь сотен и сотен тысяч или личное счастье.

— За Урсулой давали огромнейшее наследство, Маршэль, — серые глаза смотрели твердо, но чуточку виновато, — Ни я, ни твоя мать не могли ставить личные интересы выше государственных. Понимаешь?

Она-то понимала, но вот принять — это был другой вопрос.

— Но как можно было с ней жить? Ладно — наследство, а… а сестра? — все же Маршэль поморщилась. Называть эту лизоблюдку и подхалимку сестрой было противно, — Для того чтобы трон не остался пустым?

Однако король вдруг улыбнулся.

— Николь не твоя сестра, дорогая. Жить в браке — не значит делить ложе. Я всегда оставался верен твоей матери, а Урсула шла под венец уже беременной. Потому за ней и давали столько золота. Распутный нрав принцессы утомил правителя Церизана и он поспешил избавиться от паршивой овцы. Конечно, меня хотели ввести в заблуждение. И я даже сделал вид, что поверил. И до поры до времени хранил свои знания как козырь, против этой злобной мегеры. Твое право осудить мой поступок, но ради выживания своих подданных я был готов на все.

Маршэль вопросительно взглянула на Рэйнарда, но тот лишь кивнул, подтверждая правоту прозвучавших слов.

— Но перед этим твой отец побеспокоился о безопасности моей семьи, — предупреждая ее вопрос, произнесла Хельга, — Урсула не только поклонница мужского внимания, но и отъявленная стерва. Змея прекрасно понимала, что на ней женятся не от большой любви. И могла в угоду собственной злобы начать мстить. Мои родители, граф Жак де Санжер и его супруга Александра поддержали план короля и однажды, во время путешествия между поместьями на графскую карету было совершено дерзко разбойное нападение. Три обезображенных тела и тлеющие обломки — вот все, что оставили жестокие бандиты. Вопреки всем слухам король недолго был безутешен. Очень скоро его заметили сначала с одной, а потом другой придворной дамой. О семье де Санжер посудачили еще немного и благополучно забыли.

— Но… Но почему деревня, мама? Нет, я очень люблю наше поселение, но…

Маршэль запнулась и вопросительно глянула на Хельгу. Однако вместо нее ответил король

— Оставлять жить в столице столь примелькавшихся людей было нельзя. И уж совсем невозможно было отправить любовь всей моей жизни неизвестно куда. Лесное поселение — идеальный вариант. Я мог навещать свою единственную под предлогом вылазки на охоту. К тому же была еще одна причина. Моя любимая, — нежный взгляд в сторону Хельги заставил сердце дрогнуть, — взяла с меня клятву, что я соглашусь дать ей с собой то, что она пожелает. Но откуда же мне было знать, что это будет не украшение или что-либо иное, а… ребенок.

Маршэль густо покраснела.

— Королевское слово — закон, — ласково продолжил король, — Но как же невыносимо мучительно было понимать, что желанное, и горячо любимое дитя растет, не зная о твоем существовании. Я как мог часто сопровождал тебя во время прогулок по лесу и слушал твой милый щебет. На расстоянии, конечно, но это лучше чем вообще ничего.

Нет, она ошиблась. Минуту назад щеки пылали не достаточно сильно. А вот теперь они просто сгорали.

— Я выглядела перед собственным отцом, как дура! — схватилась за голову Маршэль.

— Как милая, неизбалованная девушка с добрым сердцем. Которая всегда готова была помочь старой Кэт или накормить верного мне Вульфа. Он так полюбил тебя и места себе не находил узнав, что нас предал один из верных и проверенных союзников.

— Я не ждала этого от Ричарда, — зеленые глаза Хельги вновь стали влажными, — Только не от него!

Маршэль вспомнила грустное лицо мужчины и ту боль, что звучала в его прощальных словах.

— Ричард не виноват! — выпалила она прежде, чем до конца обдумать мысль, — Он прощения просил! А Урсула, она ему — «услуга за услугу» понимаете? А еще она не знала, что матушка аристократка! Точно не знала! Это ведь не просто так, да? Он… он ведь еще жив? — совсем испугавшись, прошептала Маршэль.