Егерь (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович. Страница 56

— Ага, пару раз исподнее поменяют и враз научаться котлы через двери проталкивать, — заверил второй, и опять его желудок заурчал.

Когда голоса инквизиторов затихли вдали, один из людей Чаминга вынул дубликат ключа и отпер замок на решетке. После того как весь отряд проскочил за нее, он обратно запер замок. Пройдя несколько поворотов и спустившись на два уровня, люди Чаминга остановились.

— Говори где ковчег и я скажу где держат хрониста, — произнес главный тройки.

— Кабинет главы совета, там на противоположных стенах висят золотые кресты, их нужно одновременно надавить и тогда в полу появиться ковчег, — произнесла Селеста.

— Ты ничего не путаешь?

— Не думаю, что они что-то изменили с того момента когда я его туда положила.

— Ты видела ковчег? — удивился вор.

— Конечно видела, тебе нужны подробности или мы все же займемся делом? Говори где держат хрониста и я позволю тебе забрать ковчег.

— Следующий поворот, третья камера слева, — бросил вор и растворился в полумраке коридора вместе с парой своих подручных.

— Инквизиция смотрю не особо заботится об охране казематов, — заметил Волкер.

— В тюрьме она не особо нужна, — объяснила Селеста. — Мало кто из заключенных протягивает больше двух недель, — поделилась горькой правдой она подходя к нужной им двери.

Волкер осторожно открыл глазок на двери и заглянул в камеру. Она оказалась хорошо освещенной, у Перси находился посетитель, а сам он был прикован к стене так что его ноги едва касались пола. Селеста отодвинула Волкера и сама заглянула в отверстие для глаза.

— С ним брат Иохим, специалист по боли, — произнесла она.

— Есть еще кто-нибудь?

— Больше никого не вижу.

Брат Иохим стоял напротив Перси и смотрел на него, но потом решил что отдыхать хватит и пора приступать к работе.

— Время просыпаться, — произнес он. — Я тебе дал около четырех часов на сон, по моим меркам этого более чем достаточно чтобы выспаться. Благодари брата Кресса у него к тебе большой интерес, в противном случае ты бы умер еще в тот день когда меня попросили заняться тобой.

— Ты слишком высокого о себе мнения, — ответил Перси и из его уголка рта потекла струйка крови.

— Боюсь специфика моей работы отрицательно сказывается на моем слухе, — усмехнулся Иохим. — Ты не поверишь, но все с кем я работаю, почему-то непременно кричат. Я расслышал тебя, но на всякий случай тебе придется повторить это более громко, вдруг я что-то пропустил. Не волнуйся, я помогу найти тебе силы на это.

Иохим поставил на деревянный стол, стоящий возле распятого Перси чемоданчик и принялся доставать из него пугающего вида инструмент. Они не были большого размера, но от этого Волкеру смотрящему сквозь приоткрытую дверь становилось еще страшней. Наконец он не выдержал и открыв дверь осторожно вошел в камеру. Селеста последовала следом. Волкер показал жестом Перси, чтобы тот не волновался и вскоре он его вызволит. Но вместо спокойного поведения Перси закричал: — Не-е-ет!

Волкер удивился подобной реакции со стороны хрониста, но списал это на помутнение от боли, которую ему пришлось испытывать за все то время, пока они с Селестой добирались сюда. Брат Иохим стоящий спиной к двери и сосредоточено раскладывающий жуткого вида инструмент, тоже удивился крику.

— Хорошая попытка, но в любом случае я заставлю тебя повторить то что ты сказал, — произнес Иохим не поднимая головы и не отрываясь от раскладывания инвентаря.

Волкер вынул ножи и собрался поставить жирную точку в жизни мучителя хрониста, но на его руки неожиданно намотались тонкие и крепкие цепи. Он попытался дернуться но его горло стянула такая же цепь. На шее егеря вздулись канаты мышц и не позволили холодным звеньям окончательно перекрыть кислород. Но это было максимум на что он оказался способен. Селеста тоже не успела ничего предпринять, ее опутала сеть, что сбросили на нее сверху подопечные Даймона.

— А ты не так хорош как о тебе рассказывали, — произнес вышедший в центр камеры молодой человек с красивыми чертами лица.

Волкер как-то не вовремя подумал что этот тип, наверное пользуется большим вниманием у женщин.

— С вами хочет поговорить один человек, хотя называть его человеком довольно оскорбительно для него конечно, — заметил Даймон.

— Не думала что “Цепной отряд” будет подчиняться апостолу, я была о вас более высокого мнения, — бросила Селеста, когда ее подняли на ноги словно мумию, укутанную в сеть. — Великий Даймон на побегушках у того, которого он должен был уничтожить.

— Кто бы говорил, — парировал Даймон. — Но если мне не изменяет память не та ли это Селеста упрекает меня в измене, которая сама была в недавнем прошлом капитан-инквизитором и легко предала святую инквизицию?

Даймон ударил по больному и крыть ей было нечем.

— Возразить как я понимаю тебе нечем, — произнес командир отряда. — В отличие от тебя я не подчиняюсь человеку, которого должен был убить. Дело в том что апостол Кресс уже не человек, а высшее существо. Этот вид займет место слабых и глупых людишек, не достойных права на жизнь.

— Потрясающе, твои знакомые меня просто пугают, — обратился Волкер к Селесте.

— Не тебя одного, сама удивляюсь, как я могла связаться с такой компанией.

Иохим наблюдал за происходящим держа в руке тонкое лезвие, заканчивающееся на конце крючком и тяжело вздохнув, положил его обратно в чемоданчик.

— У тебя есть еще некоторое время на отдых, — обратился он к Перси и отошел в сторону.

Явление Кресса народу не заставило себя долго ждать, и как только егери заняли свободные места на стене возле хрониста, апостол вошел в камеру.

— Ну наконец-то все в сборе и можно покончить с этим вопросом, — произнес он подходя к трем подвешенным узникам. — Как я и говорил ранее, я выполню свое обещание, теперь у меня в руках Волкер и предательница Селеста. Хотя говоря по правде я ее не виню, инквизиция изменилась, а она просто встала не на ту сторону.

— Я всегда стою не на той стороне, — огрызнулась она.

— И в этом твоя ошибка, но сейчас не о тебе речь. Пока вы совершенно не торопясь добирались сюда у меня был откровенный разговор с хронистом. Правда с тех пор произошли некоторые изменения внутри меня и открывшиеся моему взору горизонты требуют непосредственного моего участия. Поэтому я не могу посвящать много времени человеческим эмоциям, таким как месть и тому подобному.

В дверь тихонько постучали и когда Даймон открыл ее в камеру протиснулся палач с топором и кожаной маской на голове, в левой руке он держал мешок для отрубленных голов.

— Подожди немного, я скоро закончу, — попросил его Кресс. — Как я и говорил времени у меня мало, вас казнят через несколько минут после нашего ухода. Брат Иохим проследит за этим.

Кресс вытянул правую руку в сторону Волкера и она мгновенно трансформировалась в покрытую чешуей когтистую лапу рептилии.

— Видишь в чем наше отличие? — обратился он к егерю.

— Конечно, с таким маникюром трудно наверное держать ложку, — догадался Волкер.

— Смешно, — с каменным выражением лица ответил Кресс, и провел когтем по щеке Волкера. — Этой раны недостаточно, чтобы ты начал умирать. Твоя проблема в том что ты не можешь самостоятельно пробудить силу, в отличие от меня.

Кресс убрал коготь от лица егеря и лапа опять превратилась в обычную человеческую руку.

— В этом твоя погибель, — произнес он. — Если позволить тебе умирать медленно, она пробудится, но если убить быстро, ничего уже тебя не спасет. Отрубленную голову при всем желании не прирастить обратно. Вот для этого и необходима его профессия.

Кресс указал рукой на стоящего в стороне палача.

— Я конечно могу и сам, но боюсь мое одеяние будет безвозвратно испорченно.

В дверь опять постучали и судя по удивленному выражению на лице Кресса, он явно никого больше не ждал. На пороге стоял испуганный инквизитор, увидев Кресса, он мгновенно опустился на одно колено.

— Ваше святейшество, ковчег пропал, — выпалил посыльный.