Сон Смерти (ЛП) - Пайк Эприлинн. Страница 20

— Плохой разрыв?

— Наихудший, — говорю я, чувствуя себя честной, несмотря на полуправду. Я имею в виду, он никогда не был на самом деле со мной; мной просто манипулировал сверхъестественный маньяк-убийца?

— Он этого не стоит, — уверенно сказала Софи, её подбородок уверенно поднялся.

— Вот в чём проблема, — шепчу я. — Он очень этого стоит.

Она хочет спросить; Я вижу это в её глазах. Однако, то, что я считаю актом предельной дружбы, она закрывает рот, прижимает меня к себе и прислоняет щёку к моей голове.

— Ну, ты тоже.

Я не буду плакать в школе. Я не буду плакать в школе.

***

— Итак, — говорит Софи, деловито укутываясь в пальто плотнее. Мы за нашим столом — снаружи — и, если уж на то пошло, приближение весны, похоже, только ухудшило погоду. — Как ты думаешь, у нас есть ещё одна ночь, прежде чем это произойдёт?

Я сжимаю губы.

— Возможно? — говорю я, скорее это вопрос, чем заявление. — По-прежнему не идёт снег, и тропинку нужно было очистить, прежде чем лечь спать.

— Ты видела лопату? Может быть эта тропинка с подогревом, — размышляет Софи, и я даю себе мысленный удар. Она гораздо более ориентирована в деталях, чем я. — Тем не менее, нет снега, значит нет снега.

Я киваю.

— Я думаю, мы должны придумать сценарий и позвонить завтра. Мы позвоним утром, чтобы звонок не замели под стол под конец дня. Серьёзно, — говорит она, прежде чем я смогу начать спорить. — Мы не будем звонить после школы в три тридцать. Ближайший отдел по защите детей находится в Dry Bend, поэтому им нужно будет некоторое время, чтобы добраться сюда. Я сомневаюсь, что местные полицейские смогут быть полезны.

Я медленно киваю.

— Ты права. Вероятно, в этом случае у нас есть только одна попытка — и, если мы хотим, чтобы в дом пришли настоящие эксперты, чтобы увидеть, что родители Дафни сделали с её жизнью. И люди из Dry Bend будут экспертами, не так ли? Они обучены видеть, что имеет место плохое обращение, даже когда все это скрывают?

Софи кивает.

— В этом смысл. Теперь, я думаю, мы должны притвориться уборщицей миссис Уэлш. Это даст нам повод говорить о таких деталях, о которых может знать только тот, у кого имеется такого рода степень близости.

— Откуда ты знаешь, что у неё есть уборщица?

Софи закатывает глаза.

— У богатых сук в больших домах всегда они есть. Но даже если и нет, детали очень важны. Если они решат, что это достаточно серьезно, чтобы зайти и осмотреть вещи, они не остановятся у двери, потому что миссис Уэлш скажет, что у неё нет уборщицы. На самом деле, — говорит Софи, наклоняясь вперёд на локтях, — если она будет это отрицать, это, вероятно, будет более подозрительно.

— Чёрт, это умно.

Я бы в целом не так подошла к проблеме, но Софи хорошо все придумала. План имеет смысл, и я думаю, что у него есть достойный шанс на то, чтобы сработать. Это может не остановить убийство, но, по крайней мере, мы можем убедиться, что похищение теперь вне игры. Одна вещь за раз, делая всё возможное, мы можем делать то, что знаем, точно так же, как сказала Софи. — Ты уверена, что сегодня мы не можем позвонить? Например, прямо сейчас?

— Нет, пока не купим анонимный сотовый, — говорит Софи. — Они могут мгновенно отслеживать стационарные линии, а личные сотовые телефоны ненамного лучше. Это приводит к неудобным вопросам. Есть ли шанс, что завтра ты могла бы прогулять час другой?

— Мне не нужно прогуливать, — говорю я. — Я просто опоздаю. И у меня есть встроенное оправдание.

— В самом деле?

— В течение многих лет я рассказывала людям, что у меня тяжёлые мигрени, которые происходят очень быстро. Объясняя трансы, когда у меня есть видения.

Она смотрит на меня какое-то мгновение, и мне интересно, что я сделала неправильно, пока она не начинает смеяться.

— Это блестяще. Блин блестяще. Хорошо, давай составим список.

— Ладно, — говорю я, чувствуя, как мурашки бегут вверх по позвоночнику. — Время, чтобы спасти несколько жизней. Софи улыбается мне и выглядит такой здоровой, какой я еще никогда её не видела.

Глава 14

Но план не помогает мне заснуть. Я ложусь спать в десять, потом лежу, запутавшись в одеяле, часами смотрю в потолок, едва ли в состоянии сомкнуть веки.

Без обнадёживающей уверенности Софи, легко вернуться назад, теряясь в догадках — беспокоясь о родителях Дафни сейчас, когда у нас есть план по обеспечению безопасности Дафни. Просто потому, что миссис Уэлш может быть жестокой, это не значит, что она заслуживает того, чтобы её убили в её же постели. И из того, что я знаю, если увести из дома Дафни, ничего не изменится; её никогда не было в моем видении. Просто не закрытая входная дверь, очищенные дорожки и никаких следов проникновения.

Может быть, кто-то наблюдает за ними — преследует их — кто каждую ночь пытается открыть дверь, ожидая, что кто-то допустит ошибку.

И одну из этих ночей, кто-нибудь это сделает.

Я чувствую, что моя комната необычайно яркая, а мои простыни неудобно тёплые, я ворочаюсь и поворачиваюсь, тщетно пытаясь хорошенько выспаться, одержимая размышлениями о проблеме по всем возможным точкам зрения. Было бы более продуктивно смотреть на вещи из моей сверхъестественной области; по крайней мере, тогда я получаю некоторый физический отдых. Но сначала мне нужно будет уснуть, что кажется все менее вероятным, поскольку поздняя ночь измельчается ранним утром.

Вскоре тяну свои одеяла и отбросив их назад, возможно, в миллионный раз, я вылезаю из постели и спотыкаюсь в ванной пытаясь быстро попить. Когда я спотыкаясь возвращаясь в свою комнату, я понимаю, что яркость не была моим воображением; в моё окно просачивается необычное количество света.

В панике я тороплюсь и вглядываюсь через жалюзи, уже зная, что я увижу.

Снег.

Падая с неба, покрывая землю, освещая ночь постоянным отражённым свечением уличных фонарей — снег.

Уэлши лежат в постели. Они должны быть. Кто чистит снег в два часа ночи? Не богатые люди, это точно. И даже богатые люди имея тропинки с подогревом не оставят их включёнными на всю ночь...

Или оставят?

Я сопротивляюсь желанию написать сообщение Софи. Нет смысла будить её, предполагая, что её телефон может быть включён. Я должна что-то сделать, но я могу сделать это сама. Не похоже на то, что мне удастся выспаться.

На цыпочках я спустился по коридору мимо спальни мамы, а затем осторожно выхожу через входную дверь. Снег идёт не так уж сильно. Если он полностью остановится, это может быть той самой ночью. Впервые за всю жизнь я рада, что у нас нет гаража. Открытие двери гаража наверняка привело бы к тому, что меня бы поймали. Тем не менее, я включаю нейтралку и спускаюсь по нашей дороге, а затем выезжаю на улицу, прежде чем мне придётся завести двигатель. Я спускаюсь по улице в беззвучном режиме половину квартала, прежде чем включаю свет и направляюсь на автостраду, сопротивляюсь желанию прокатиться по свежевыпавшему снегу.

Я дважды почти поворачиваю назад.

Теперь, когда я на дороге, уличные фонари с перерывами мигают мне в лицо, я не совсем уверена, что, по-моему, я собираюсь сделать в ранние утренние часы в доме Уэлшей. Ворваться и совершенно безоружной посмотреть, может быть, может быть в доме есть убийца, который не против, чтобы его испугала шестнадцатилетняя девочка? Вряд ли.

Я думаю о том, что Дафна спала в той пустой комнате, запертой снаружи. Я ненавижу это. Это так несправедливо. И они должны были думать, что они чертовски в безопасности, установив так явно этот крюк за дверью на уровне глаз. Не говоря уже о решётках, стратегически повёрнутых на улицу. Красная горячая ненависть к этим родителям, которая, как я думала, должна была обжечь меня изнутри, пока, к тому времени, когда я выйду на их дорогу, я полна решимости что-то сделать.

Но я не знаю, что.

Я останавливаю машину в том же месте, где мы с Софи парковались вчера — прямо на наших предыдущими следах, наполовину утопая в мучнистом мягком снегу, и натянув моё пальто на себя я подталкиваю дверь автомобиля, закрыв ее, производя не более, чем глухой стук. Темно, и только когда я в двадцати футах от машины, я понимаю, что действительно нужно было взять фонарик. Но снег прекратил падать, и через редеющие облака появляется полумесяц, его серебристого света достаточно для того, чтобы направлять мои шаги.