Я тебя не хочу (СИ) - Эрос Эви. Страница 10
Голова кружилась, губы и щёки горели, а внизу живота вообще было больно… Я хотела вырваться — трепыхалась в объятиях Лебедева — но он только сильнее прижимал меня к себе и целовал всё глубже…
— Кх-хм, — вдруг раздалось сверху, и я от неожиданности чуть на пол не свалилась. Благо, Сашка подхватил. Посмотрел на меня расфокусированным и каким-то мутным взглядом, поднял голову.
На лестнице стояли Алексей Михайлович и ещё один мужчина. И оба смотрели на нас с большим таким интересом…
— Вот блин, — вырвалось у меня. Я вновь захотела плюхнуться на пол, но мне не дали. Лебедев перехватил меня за талию, опять прижал к себе.
Интересно… вот это твёрдое возле моего бедра — то самое, о чём я думаю?
Нет, не может быть.
— Знакомься, Стася, это Гриша, наш шофёр, — продолжал между тем Алексей Михайлович. Так, будто перед ним только что не разыгрывалась фактически сцена из порнофильма… — Он отвезёт домой сначала тебя, потом Александра. Спокойной ночи… хм… дети.
— Спокойной, — ответили мы хором.
И я впервые подумала о том, что, оказывается, издевательским может быть пожелание не только доброго утра, но и спокойной ночи тоже…
Какая уж тут спокойная ночь?! После таких поцелуев…
***
У Алексея Михайловича давно не было такого весёлого настроения. Он бы даже сказал — шикарного настроения.
Провести Лебедева-старшего всегда было очень сложно, и как бы ни старался в этот вечер его собственный сын, у Сашки так ничего и не вышло.
Алексей Михайлович видел всё, как на ладони: добрая и милая Стася, смущающаяся оттого, что вляпалась в подобную авантюру, и Сашка — наглец без стыда и совести. Уговорил подругу подыграть, чтобы отделаться от надоедливых родителей. И Лебедев-старший непременно разоблачил бы эту парочку, если бы не одно «но»…
Он вдруг заметил, что Сашке доставляет удовольствие обнимать Стасю. И целовать тоже.
Вот она — наглядная иллюстрация к пословице «Не рой другому яму — сам в неё попадёшь».
И теперь Алексей Михайлович просто предвкушал интересное и увлекательное развитие событий. Ему было любопытно, в какой момент до его сына дойдёт весь ужас собственного положения и что он будет в связи с этим предпринимать.
А вспомнив, как растерянно, но весьма отчаянно отбивалась от Сашки Стася в холле их дома, Алексей Михайлович понимал: легко Лебедеву-младшему не будет точно.
***
А жаль, что мы не поехали в такси. Там бы я промыла Сашке мозги по полной программе. Хоть бы предупредил нормально! А то схватил и начал… Как, блин, изнасилование.
Но увы — в машине с нами ехал ещё некий шофёр Гриша, и нам следовало соблюдать всё ту же осторожность, будь она неладна.
Кажется, Лебедева это тоже напрягало. А может, и нет. В любом случае он притянул меня к себе поближе — кажется, я уже начинаю к этому привыкать… — скользнул губами по виску и шепнул в ухо:
— Прости.
Я сразу напряглась. Так. Это за что «прости»? За то, что было? Или за то, что будет?!
Видимо, за всё.
— Вас можно поздравить, Александр Алексеевич?
Кто-кто?! А-а-а, это же Сашка у нас Александр Алексеевич.
— Можно, — друг обнял меня теперь уже обеими руками, почти распластав на себе. Может, закрыть глазки и поспать?.. А то стыдно пипец. — Через месяц стану семейным человеком.
— Это прекрасно, — кажется, шофёр улыбался. — Тогда поздравляю. И примите комплимент невесте. Очень красивая.
Я распахнула глаза и уставилась на затылок шофёра с удивлением. Красивая? Наверное, это он в темноте просто меня не рассмотрел. Я не страшная, конечно, но до красивой мне далеко. Сашка с такими девушками даже близко не встречался, у него все «возлюбленные» были как на подбор — Царевны Лебедева.
— Спасибо, — сказала я, когда отошла от шока.
— Не за что.
Сашка между тем тёрся носом о мой висок, вызывая мурашки по всему телу. Зачем? Вполне достаточно же объятий… Хотя… Может, он и прав? Гриша этот наверняка Алексею Михайловичу обо всём донесёт, а переиграть в нашем случае невозможно.
Да… Видимо, Лебедев тоже так считает. Ещё и живот начал гладить… круговыми движениями… Приятно.
Только неловко до ужаса.
— А куда на свадебное путешествие поедете?
Упс.
Ещё и свадебное путешествие… Как же это я забыла…
— Не думали пока, — Сашкина рука поползла вверх, чуть щекоча мне рёбра, и я улыбнулась. — Не хмурься так, — шепнул он мне на ухо, а потом поцеловал в щёку. — Ты как хочешь, Стась?
Я? Я хочу оказаться дома в своей тёплой кровати, и чтобы всё это был сон.
Вообще всё!
— Я… не знаю. Не думала совсем…
— На море вам надо, — посоветовал шофёр Гриша. — Свадебное путешествие и медовый месяц лучше всего проводить на море.
— Я тоже так думаю, — кивнул Лебедев. — Может, Таиланд…
Я подняла голову и посмотрела на Сашку несчастными глазами. Ещё и свадебное путешествие! Боже, за что?!
Он удивлённо вскинул брови.
— Не хочешь Таиланд? Поедем в Турцию.
Я сделала глаза ещё более несчастными.
— В Египет?
И ещё.
— В Крым?
И ещё немного…
— Стась, мы поедем туда, куда ты захочешь, — твёрдо сказал Сашка, и я чуть не взвыла: да никуда я не хочу! И так стыдно твои деньги тратить, а ты меня ещё отдыхать за свой счёт собираешься!
Но я промолчала. Ну, почти.
— Давай в Карелию поедем.
Шофёр закашлялся, а Лебедев просто очень удивился. Даже перестал меня по животу поглаживать.
— Куда-а-а?
— В Карелию, — кротко продолжила я. — Я люблю Ладожское озеро очень. И Онежское тоже люблю. И песня мне нравится.
— Какая песня? — Сашка удивился ещё больше.
— Про Карелию. «Долго будет Карелия сниться… Будут сниться с этих пор… Остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озёр…» Проникновенно так. Поедем?
Лебедев заржал, наклонил голову и ткнулся своим лбом в мой.
— Стаська… — выдохнул он словно бы с восхищением. — Белочка ты моя… карельская…
— Тогда не белочка, а берёзка. Слышал когда-нибудь про карельские берёзы? У меня из такой берёзы вазочка есть маленькая. И шкатулка.
— Слышал, Стась, — Сашка всё ржал. — Поедем туда, если так хочешь. Куда угодно поедем. Только… там не холодно ли в августе?
— А тебя любовь согреет, — буркнула я мстительно, и теперь они ржали уже хором с шофёром.
Пусть и правда будет Карелия. Не так дорого, как какой-нибудь Таиланд… ну и я действительно её люблю.
Главное, чтобы Сашкины родители не подарили нам путёвки добровольно-принудительно. С них станется…
Лебедев высадил меня возле подъезда и, как настоящий жених, довёл до квартиры. Я даже на часы смотреть боялась… судя по моему внутреннему часовому механизму, время было далеко за полночь. Очень далеко.
— Завтра приеду к вам часиков в пять вечера, — сказал Сашка почти шёпотом, когда мы остановились возле двери в мою квартиру. — Ты только не трясись так, как сегодня.
Я поморщилась.
— Сильно было заметно, да?
— Не страшно, — отмахнулся Лебедев. — Вполне даже объяснимо. К тому же, ты скромняшка.
Я фыркнула.
— А ты нагляшка.
— Как-как? — развеселился Сашка. — Интересное слово. Нагляшка… надо запомнить.
— Ещё гадяшка.
— Ка-а-ак?
— Гадяшка.
Лебедев опять расхохотался… и вдруг схватил меня в охапку.
— Сашка… здесь зрителей нет, — напомнила ему я, непроизвольно напрягаясь. Чего это он?
— Здесь есть я, — сказал он мне на ухо, потом опустил голову и коснулся губами шеи. — И ты. И ты должна перестать уже вздрагивать от моих прикосновений. Давай, расслабься. Считай это учениями перед боевыми действиями.
— Нагляшка и гадяшка.
— Да-да, я такой, — Лебедев усмехнулся и поцеловал меня в шею. В какое-то до ужаса чувствительное место — я даже чуть всхлипнула. — Что ж ты сладкая-то такая, Стась? Ты мёдом не мажешься, нет?
— Мёдом нет. Вареньем мажусь, — ответила я, пока Сашка втягивал носом воздух возле моей шеи и уха, легко целовал в щёку. — Может… достаточно?