Я тебя не хочу (СИ) - Эрос Эви. Страница 11

— Почти.

— В смысле?

Вместо ответа Лебедев вновь атаковал мой рот. Иначе я это не могу назвать… Раздвинул губы — властно и почти грубо — и ринулся на завоевание неизведанных территорий. Ласкал так, что у меня даже голова закружилась… и внизу живота затянуло — требовательно и почти невыносимо.

— Перестань, — я оттолкнула его, испугавшись этого чувства. — Натренируешься ещё, Саш. У меня губы уже болят.

— Прости, — он улыбнулся. — Нравится мне тебя дразнить.

— Тебе это всегда нравилось, — я фыркнула. — С самого первого курса.

— Но ты никогда не обижалась, Стась. Другие девушки обижались.

— На что? — я недоуменно сдвинула брови. — Ты же злобно не шутил, не подставлял никого. Мне даже нравилось. Смешно! Только вот сегодня, — я вновь сдвинула брови, но теперь уже угрожающе, — смешно не было.

— Это когда? — Сашка сделал вид, что не понимает. Вот козявка!

— А в холле твоего дома.

— Ах, ты про это… Ну, тогда и не должно было быть смешно. Не для смеха делалось.

И только я хотела сказать ещё что-нибудь возмущённое, как Лебедев, нагло щёлкнув меня по носу, шепнул «до завтра» — и убежал, топая, как стадо бизонов.

Козявка, нагляшка и гадяшка…

Спала я той ночью плохо. Поминутно просыпалась от терзающих тело и душу воспоминаний о том, как Сашка гладил меня по животу, прикасался к щеке, целовал в губы. Что-то глубоко внутри меня требовало продолжения банкета, и я шикала на это «что-то», пытаясь уснуть.

Природа, мать наша… и физиология. Лебедев, конечно, физически привлекал меня — да какую девушку он мог бы не привлекать с его-то внешностью и обаянием? Наверное, только если эта девушка бревно. Но я не бревно. Просто так получилось — не сложились у меня ни с кем отношения, но бесчувственной я никогда не была. И реагировала и на прикосновения, и на ласки.

Но Сашка — друг. Будет обидно, если из-за обыкновенной физиологии мы потеряем то, что у нас есть. Дружбу. Так что… буду держать себя в руках, а его — на расстоянии. Хотя для него это всё равно не более, чем игра. Очередная интересная авантюра.

Перед Сашкиным приходом мама с папой страшно волновались, я диву на них давалась. Носились по квартире, протирали всё, мыли, переставляли с места на место. С учётом того, что Лебедев у нас дома был и родителей моих знал — удивительно. Как будто статус моего жениха сделал его каким-то особенным, другим, и перед ним теперь надо было ковры стелить и туалеты духами брызгать.

Больше всех усердствовала Ленка, но уже в другом смысле. Переодевалась раза три в самые разные платья, красилась, потом смывала с себя всё и перекрашивалась. Смотрелась в зеркало, кривилась — и по новой.

Я была единственным нормальным человеком в этом дурдоме. Сидела, читала книжку, а за полчаса до Сашкиного прихода надела светло-голубой льняной сарафан, по-простому заколола волосы, чтобы в глаза не лезли, и чуть подкрасилась.

— Ты так будешь?! — завопила размалёванная Ленка, оглядывая меня с ног до головы.

— Почти, — кивнула я. — Ещё туфли осталось нацепить.

— Но… совсем же не празднично!

Ну да. Её красное пышное платье с кучей оборок и боевая раскраска на лице, конечно, лучше. Клоунского носа только не хватает. Тогда будет по-настоящему празднично!

— Мне нравится, — пожала плечами я. — Да и вообще, Лен… Сашка знает меня уже почти десять лет. Сейчас он просто наносит визит вежливости, ну и заодно о свадьбе поговорим. Чего ради наряжаться куклой Барби? С меня и свадьбы хватит.

При слове «свадьба» Ленка оживилась.

— А какое ты платье хочешь?

Я фыркнула.

— Белое. А там посмотрим.

«Главное, чтобы стоило не как целый свадебный самолёт…» — подумала я, и в этот момент в дверь позвонили. Одновременно со звонком в дверь где-то на кухне что-то разбилось. Видимо, мама в пятый раз решила протереть вазочку с конфетами…

— Лен, иди в комнату.

— А можно, я с тобой пойду открывать?!

— Нет, нельзя. Иди.

Под возмущённое сопение сестры я таки вытолкнула её в большую комнату, где мама с папой нервно проверяли, всё ли поставили на стол. Они решили Сашку полноценным обедом накормить. Хотя… судя по количеству наготовленного, там хватит даже на нескольких таких Сашек.

Лебедев за дверью выглядел, в отличие от моих родителей, абсолютно расслабленно. Голубая рубашка — как это он угадал с цветом сарафана? — бежевые брюки, кожаный пояс. Причёска небрежная, руки в карманах.

— Привет, Стаська, — улыбнулся друг, заходя в прихожую. — Отлично выглядишь.

Я хмыкнула. Громко, конечно, сказано, но пусть будет.

— Ты тоже ничего.

Впрочем, Сашка всегда классно выглядел. Даже когда на какой-то Новый год переоделся Дедом Морозом, запутался в собственном костюме и смачно грохнулся, разбив себе нос. Да, даже тогда — с разбитым носом, заляпанной кровью белой бородой и матерящийся, как последний пьяный тракторист, Лебедев классно выглядел. Мужественно и совсем не жалко.

Пока я вспоминала тот случай, Сашка сделал шаг вперёд, одной рукой обнял меня за талию, второй взял окольцованную ладонь, улыбнулся и спросил:

— Ну, пошли?

— Пошли, — кивнула я. Свободной рукой поправила очки и толкнула дверь, ведущую в большую комнату, где нас уже ждали взволнованные родители и размалёванная Ленка.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Сашка, подводя меня к накрытому столу. Мне захотелось растянуть губы в глупой улыбке и заявить: «Тётя Ася приехала!», но я сдержалась. То, что родители не очень хорошо понимают мои шутки, я осознала ещё в далёком детстве.

— Добрый, Саша, — ответили они хором, смущаясь, почти как я накануне. Я беспомощно посмотрела на Лебедева, не представляя, как разрядить обстановку.

Сашка всё понял. Улыбнулся ободряюще и с предвкушением, а в следующую секунду плюхнулся передо мной на колени, заставив вздрогнуть, и с придыханием сказал:

— Милая моя Стася, перед лицом твоих несравненных родителей прошу ещё раз подтвердить мне, рабу твоему смиренному, что ты не передумала выходить за меня замуж! Скажи, о любимая, что сделаешь меня счастливейшим человеком на земле!

Интересно, у меня глаз не дёргается?..

Но Лебедев своего добился — родители наконец заулыбались, а Ленка вообще восторженно взвизгнула и хлопнула в ладоши.

— Конечно, сделаю, — ответила я Сашке, секунду поколебалась и добавила: — Любимый.

Он поцеловал мне руку — ту самую, окольцованную, — поднялся с колен и обратился уже к маме с папой:

— А вы, уважаемые Ольга Викторовна и Игорь Максимович, отдадите ли мне свою несравненную драгоценность в жёны? Прошу, ответьте согласием, а то я прям тут упаду замертво!

Я не выдержала и фыркнула. Сашка покосился на меня с укоризной — мол, молчи, женщина, не мешай развлекаться.

— Конечно, отдадим, Саш, — ответила мама, а папа просто кивнул. И тут Ленка закричала:

— Нет! Не отдадим, пока не поцелуешь!

Я хотела съязвить, спросив, кого Сашка должен поцеловать, но не успела — Лебедев резко развернул меня лицом к себе и буквально обрушился на мои губы, заставив забыть всё на свете слова.

Даже очки запотели…

— Вот! Теперь отдадим! — заключила Ленка. Убью засранку!

Нет. Сначала Сашку убью, потом её!

Дальше диалог покатился уже нормально. И Ленка вела себя прилично — ну, если не считать её размалёванного вида, конечно, — и родители не смущались, и Сашка почти не дурачился, отвечал спокойно и честно.

Что жить будем у него, что свадьбу хотим скромную, что он меня всем обеспечит, и если я захочу уйти с работы — пожалуйста…

На этом моменте я даже закашлялась. Конечно, Лебедев это для красного словца сказал, но всё же… Я ведь говорила родителям, как хочу перебраться на внештатный режим работы, меня останавливало только одно: деньги. Чтобы заработать на внештатном редактировании более-менее приличную сумму, нужно пахать день и ночь. А мне была нужна эта приличная сумма, иначе на ипотеку не накопить.

И как я буду потом оправдываться, почему не ухожу от Шульца и продолжаю горбатиться в офисе? Ох…