Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита. Страница 28

— Убить нас всех или нет, — поправила Лючия, насупилась и сложила руки на груди. А она дерзкая и очень сообразительная, надо признать. — Такое вложение сил! А потом мы стали вам нужны.

— И завод нужен. Скоро у нас появится больше машин. И механики тем более нам понадобятся. Завязываем трепаться. Я и так разболтал тут слишком много. Я принял решение, и вы обе свободны. Убирайтесь работать и не мешайте мне. Тетрадку я передам куда следует. Опробуем изобретение на вашем лагере. Если дело пойдёт, запустят массово. С утра получите первые образцы этих выпрямителей.

Иону трясло. Особенно всё колотилось в районе груди и шеи, так что дышать удавалось с трудом.

Схватить бы сейчас тетрадь и уничтожить, голыми руками разорвать на миллион кусочков. Но сперва заехать Главе по кумполу, да так, чтобы глаза выскочили! Он опять решил показать характер и свою власть, но почему именно в этом вопросе, почему сейчас, почему? Бестолочь несчастная! Если бы она только знала, что так получится, лучше бы пустила свою земляную тетрадь на топливо для гэллонского кострища! Залезть бы сейчас им всем в головы и вытравить оттуда любое упоминание о другом выпрямителе! Земля забери её изобретения и её проклятую жалость к серым мерзавцам! Если потребуется, Иона и до ночи будет ждать, когда они закончат, чтобы потом всё перепроверить, да она… она…

— Я закончил, — напомнил Глава и показал пальцем на дверь. — Вон пошли.

— Да чтоб вам всем в земле сгнить! — заорала Иона и вылетела из кабинета, напоследок так хлопнув дверью, что если внутри не полопались окна, то уж барабанные перепонки точно.

Она не смогла далеко уйти — колени задрожали, и Иона привалилась к стене, ощущая себя кучей бескостного желе. Мало того, что Глава намертво закрепил место полугэллонов на Даскерии, так он ещё и отнял у Ионы любимое дело, то, для чего она годилась лучше всего на свете, то, к чему её определила Амна, советница Даскерии. И почему! Иона прекрасно всё успевала и работала, как он сам признал, очень хорошо. Но Глава всё равно передал её жизнь пришельцам и чужакам, которые отличились только тем, что из-за них целый городок людей наложил в штаны и оставил свои дома на полгода. Нашлись гении механики! Да понимай они хоть что-то, давно бы сами придумали себе другой выпрямитель. Полугэллоны — посредственные выскочки, вот и всё! Они не имеют права даже чихать на ракты!

Кто-то испуганно охнул, и Иона подняла голову. Лючия вышла из кабинета Главы и, естественно, наткнулась на Иону. Дура набитая, тут всего один коридор, нужно было уйти подальше, а потом разваливаться на куски. Иона выпрямилась, держась за стену, постаралась выровнять дыхание. Лючия по обыкновению уставилась на неё во все чёрные глазищи с нечитаемым выражением лица. Полугэллонка неловко отступила назад, видимо, сообразила, что увидела что-то, чего ей не полагалось видеть, но ничего не сказала.

Ну, довольна она теперь? Рада, что не только избавится от боли, но и взберётся выше головы и выше Ионы?

Конечно, Лючия злорадствует её потере. Иона бы злорадствовала.

— Мы любим машины, — тихонько проговорила Лючия и крепко обхватила себя, будто в попытке защититься от холода. — Иногда мы тут ходили на них посмотреть, когда в ангаре никого не было. Скучали по ним. Мы будем хорошо о них заботиться. Мы не как ты, мы не придумали такой выпрямитель. Но мы умеем заботиться. Мы всё сделаем.

Говорит она отчего-то совсем не радостно, но ведь так можно и сыграть. Злорадствуя открыто, она рискует получить от Ионы в ухо, и, конечно, всё понимает.

— Ты не представляешь, что ты сделала нам, — Лючия шагнула вперёд, но остановилась и замерла в нерешительности. Правильно сделала.

Ионе и на метр её не хотелось подпускать к себе.

— О, я представляю, — сказала Иона и хохотнула, поборов едкую горечь во рту. — Я всё хорошо представляю. Наслаждайтесь! Хорошо вам тут провести время!

Иона окрепла и овладела собой, потому пошла прочь от Лючии твёрдой и уверенной походкой. Но внутри она всё равно несла такую пустоту, что при желании без труда смогла бы взлететь, как шарик.

Выходит, сегодня последний вечер, когда она будет подготавливать машины к работе, смотреть, чтобы они исправно работали и чувствовали себя хорошо, чтобы были чистыми и счастливыми. Дальше прекрасное и самое честное из всех честных дел перейдёт в серые руки полугэллонов собственными стараниями Ионы. До тех пор, пока безумная гонка по восстановлению не окончится, Иона будет рактом только рулить, а ещё будет пахать и собирать урожай в поле.

Началось. Чужаки уже начали устраиваться на Даскерии с комфортом, как у себя дома.

Она сама заварила это всё, руководствуясь проклятым сочувствием — отвратительная вещь! И все эти поступки на эмоциях, все эти благие намерения приводят только к боли. В землю всё это. В землю их всех. Чего бы там все не лопотали, отдыхать она не станет.

Придумает, как можно по-другому себя применить. Но они все подавятся своими приказами раньше, чем отстранят её от дел. Глава не пересилит её. Она командир, она продолжит трудиться, она составит план, её оставят при проверке, и она, наконец, избавится от непроходимой глупости решений Главы. Другого исхода и быть не может, ничто и никто не помешает ей. Если потребуется, после окончания восстановления она лично отвезёт каждого полугэллона, куда тот пожелает, но они не посмеют обжиться и установить на Даскерии свои порядки, пока Иона жива.

Глава 10

Иона шла к ангару так медленно, как раньше даже не считала возможным ходить. Переставляла ноги, словно тяжеленные батареи. Сегодня Иона встала, как всегда, рано и, только одевшись, вспомнила, что ей больше не нужно осматривать ракты. Сегодня никто не махал Ионе. Все поглядывали на неё исподтишка и умолкали, когда она проходила мимо. Соседи по комнате, может, вечером ещё не поняли, что произошло, или молчали из уважения, но теперь-то информация уж точно разлетелась по всему лагерю, и можно было ожидать самых разных реакций.

В основном, тут думать нечего, встретится осуждение. Люди не поняли её поблажку для Ллойда, и уж тем более не поймут идеи с другим выпрямителем.

Как будто она сама себя не осуждала! Будто мало было ей сухого горла, сухих глаз и пустой головы весь прошедший вечер и полночи. Иона глядела в потолок, и ей казалось, что, если она провалится в сухой рыхлый сон, то уже никогда больше не проснётся. Но она проснулась, и снова шла на работу, переставляя ноги-батареи. Если и существовала вещь, способная сделать это утро более недобрым, то Иона такой не знала.

Кто-то схватил Иону за руку, и она чуть инстинктивно не отвесила наугад оплеуху. Это Амбер стояла у стены и поджидала её, а Иона даже не заметила бы, не поймай её подруга.

Сегодня целительница демонстрировала миру крикливую кофту с таким безумным количеством цветов, что хотелось при виде неё отвернуться или зажмуриться. Особенно ярко светили оранжевый, едкий салатовый и розовый. Щёки Амбер покрывал лёгкий румянец, и сама она сияла и выглядела отдохнувшей.

— Привет, Ио! А я тебя жду. Поговоришь со мной пару минут? Это важно. В кабинете. Ты мне нужна.

— Ты таки сшила мне вещь, что ли?

— Почти.

Не дав Ионе возможности ответить ни согласием, ни отказом, Амбер тоненькой, но уверенной ручкой взяла Иону под руку и повела в сторону кабинета.

Оставаться один на один с целительницей в таком отвратительном настроении не хотелось категорически — слишком легко было сгоряча наговорить Амбер вещей, которых Иона на самом деле не думала.

Но она покорилась мёртвой хватке подруги. Точно так же, под руку, грея своим теплом, Амбер водила её в укромные уголки, чтобы поделиться секретом или послушать переживания Ионы. С самого детства этот жест означал, что подруга рядом, и Иона ей нужна. Иона никогда не решалась первой взять её так, и всегда боялась того момента, когда они переключатся на другие занятия и расцепятся. Иона никогда не отпускала первой, и сейчас они будто снова шли в детство, по-настоящему близкие и важные друг для друга. Вот бы путь до кабинета не заканчивался никогда, как и детство, когда перед ними открывалось будущее, совсем не такое, каким оно им досталось в реальности. И когда они помогали друг другу его ожидать.