Чудовища не ошибаются (СИ) - Эрос Эви. Страница 33

— И как ты собираешься её проверять? — Разумовский мрачно посмотрел на друга.

— Увидишь. Точнее, услышишь. Я оставлю включённым мобильный телефон. Договорились?

Несколько секунд Влад раздумывал, хмуря брови, но потом всё же кивнул.

— Договорились.

Влад, вернувшийся со встречи с Юрьевским, весь день вёл себя как-то странно. Постоянно смотрел на меня задумчивым и каким-то тягучим взглядом, во время обеда посадил к себе на колени — и застыл, поглаживая меня по спине и явно о чём-то раздумывая.

— Что с тобой? — спросила я, но он только покачал головой.

— Ничего, Лесь. Так… ерунда.

Я не стала настаивать на ответе. Кто я такая, чтобы что-то требовать от него…

На следующий день Юрьевский пришёл опять. Причём к девяти утра.

Влада ещё не было на работе — он позвонил буквально пятнадцать минут назад и сообщил, что задержится на часик.

Так я и сказала Юрьевскому, когда он вошёл в приёмную.

— Ничего, Лесь, — ответил он, обворожительно улыбаясь, и я онемела от подобной наглости: второй день видит, а уже «Леся»! — Я подожду.

— Целый час? — уточнила я, и он кивнул.

— Да.

Видимо, может себе позволить. Большой начальник не опаздывает, он задерживается… Хотя ладно, пусть делает, что хочет. Мне не жалко.

— Свари-ка мне кофе, Леся, — попросил Юрьевский, садясь на диван.

Я кивнула, встала из-за стола и подошла к кофемашине.

— Вам какой?

— Любой. Я, в отличие от Влада, не привередлив.

Я чуть растянула губы в улыбке: по мне, так «любой» — это гораздо хуже, чем какой-то конкретный. Не привередливых людей не бывает, а угадывать чужие вкусы — не самое благодарное занятие.

Поэтому я сварила обычный чёрный кофе, положила на блюдечко сливки, два куска сахара, и в таком виде отдала всё Юрьевскому. Он кивнул, сделал глоток — скривился. (Да-да, это был тот самый гуталиновый кофе Влада.) Положил в чашку сахар, сливки, размешал, попробовал — и удовлетворённо вздохнул.

— Вот так лучше. Терпеть не могу эту чёрную кислятину. И как её Влад пьёт?

А говорил — не привередливый.

Не привередливых боссов не бывает, это я точно знаю…

— Могу я поговорить с тобой, Леся? — спросил вдруг Юрьевский, внимательно разглядывая меня своими холодными серыми глазами.

— Разумеется, — ответила я, и слегка удивилась, когда он кивнул на диван.

— Садись. В ногах правды нет.

Кажется, я уже начинала понимать, о чём он хочет поговорить. Что ж, послушаем…

Села, сложила руки на коленях, как примерная девочка.

— Не буду ходить вокруг да около, — сказал Юрьевский, усмехнувшись, и глаза его как-то нехорошо блеснули. — Я предлагаю тебе работу. Мне нужен секретарь, Леся. На тех же условиях, что у Разумовского. Зарплата… на пятьдесят процентов больше.

У меня дыхание перехватило. На пятьдесят процентов! Такого я нигде не найду.

Но… с какой стати так много?

— Вы… шутите? Это же бешеная зарплата для обычного секретаря.

— Ну так ты будешь необычным секретарём, Леся, — вновь усмехнулся Юрьевский. — Я ведь сказал — на тех же условиях, на которых ты находишься сейчас у Разумовского. Ты умная девочка, должна понимать, о чём я говорю.

Я кивнула. Конечно, я прекрасно помнила условия Влада. Приходить раньше, уходить позже, кофе, чай, никаких ошибок и личных звонков… Ерунда.

— Может быть, есть ещё какие-то дополнительные условия? — спросила я у Юрьевского, и он, кажется, слегка удивился. — Прибавка-то приличная, а условия те же…

— Хорошо, если ты настаиваешь… — протянул он, оглядел меня с ног до головы. — Бывает, я на время одалживаю свою секретаршу некоторым партнерам… Не всем, конечно, только элитным. Там попадаются люди с необычными вкусами…

— Ну уж после Влада мне ничьи вкусы не страшны, — улыбнулась я, имея в виду гуталиновый кофе, но Юрьевский почему-то не улыбнулся. Наоборот, посмотрел на меня с явным неодобрением.

— Значит, ты согласна?

— Думаю, да, — я кивнула. Всё равно ведь Влад меня рано или поздно уволит, почему бы не воспользоваться хорошим предложением? Тем более, что Юрьевский явно сманивает меня с его согласия и благословения. — Только я не знаю, нужно ли будет отрабатывать две недели…

— Вряд ли, — хмыкнул Юрьевский, поставил чашку с недопитым кофе на стол, встал и пошёл по направлению к выходу. — Очень сомневаюсь в этом, Леся. До свидания.

— До свидания, — протянула я растерянно.

Странный мужик. Ладно, привыкну. Не впервой.

Глупая ты всё-таки, Леся. Радоваться надо. Деньги тебе нужны, а тут такая удача… Зарплата намного больше. Ну, придётся иногда сидеть в качестве секретаря у каких-то партнеров Юрьевского, но это ничего страшного.

Что же так тошно?

Наверное, потому что я чувствовала — это конец. Какое-то время Влад, конечно, ещё поразвлекается со мной, но это время будет недолгим. Игрушка приестся, надоест… И Юрьевский, как настоящий друг, помог ему избавиться от проблемы заранее.

Всё правильно, Леся. У тебя совсем другая жизнь, другие проблемы. Влад — всего лишь эпизод.

Горько. Словно сырых кофейных зёрен наглоталась.

Хватит, не думай. Просто не думай, и всё. Встанешь, отряхнёшься — и пойдёшь дальше… Ничего нового.

Гулко хлопнула входная дверь. Я подняла глаза. Влад, мрачный и до ужаса злой, возвышался над моей секретарской стойкой, будто какая-то тёмная и опасная гора.

— Что случилось? — спросила я. Он искривил губы, кивнул на свой кабинет.

— Пойдём. Поговорим.

Узнал о моём разговоре с Юрьевским? Так он же сам меня ему «сватал». Наверное, дело в другом… но в чём?

Щёлкнула кнопка блокировки двери изнутри. И только я хотела спросить, зачем, как Влад схватил меня за подбородок, приподнял голову — и поцеловал, жадно и немного грубо.

Или много. Он никогда раньше не терзал так мои губы, не кусал их так, словно прокусить пытался…

Оторвался от меня, подтолкнул к дивану. Я сделала шаг — и почти свалилась лицом в подушки, когда Влад начал лихорадочно задирать мне юбку.

Что-то случилось… Поэтому он хочет спустить пар. Плохо, конечно, что посреди рабочего дня и не в обед — кто угодно может прийти в приёмную. Но я всё равно собираюсь увольняться… Плевать.

Колготки были спущены вниз резким движением вместе с трусами. Слишком резким… мне даже стало немножко больно.

Я хотела чуть раздвинуть ноги, но Влад не дал. Хлопнул меня по ягодице — сильно, гораздо сильнее, чем вчера, — и прохрипел с такой злостью, что стало страшно:

— На всё готова, да? Как ты вчера сказала — на любое неприличное, что я захочу сделать? Да, Лесь?

Что же с ним такое, господи?

— Конечно, на всё, — ответила, пытаясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Делай, что хочешь.

— Даже это?

Я вскрикнула, почувствовав, как он грубо ввёл в меня палец… но совсем не туда, куда следовало бы, а в попу. Задвигал им так неистово, что у меня слёзы брызнули из глаз. Но не от удовольствия — от боли.

— Что, Лесь? Разрешишь трахнуть себя в задницу? — он толкнулся в меня вторым пальцем, и я зашипела, попыталась отодвинуться — но вместо этого насадилась на его пальцы ещё сильнее. — Необычные вкусы у меня, понимаешь… Разве я делал что-то необычное, Леся? Разве я причинял тебе боль? За что ты так?!

Я не могла говорить, только хрипела, пытаясь отползти прочь от его мучающих меня пальцев. И всхлипнула, когда Разумовский наконец вынул их, хлопнул меня по ягодице, потом по другой…

— Больно… — прошептала я, вытирая слёзы с глаз. — Влад, мне больно…

Он вздохнул, положил ладони мне на попу, которая уже начинала гореть, легко погладил…

— Я всё равно хочу тебя, — шепнул с таким отчаянием, словно это было преступлением. — Ненавижу, но хочу.

— Нена… — начала я, но не договорила, услышав треск разрываемой упаковки от презерватива. Попыталась вскочить с дивана, но не успела.

Влад входил в моё тело медленно, поминутно смачивая ладонь и пытаясь облегчить себе вход в сухое лоно. Но только когда он начал массировать мне клитор, я наконец смогла расслабиться — и впустила его в себя.