Не влюбляйтесь в негодяев (СИ) - Эрос Эви. Страница 27
— Это какой же? — озадачился Макс.
— Оргазм! — громко возвестила я, и Юрьевский засмеялся.
— Намёк понят…
Перед тем, как отправиться в ванную, я потребовала у Макса тапочки. В колготках по кафелю ходить можно — неприятно, но можно, — а вот босиком совсем противно, да и грохнуться недолго.
В качестве ночнушки он предложил мне свою рубашку, но я отказалась.
— Там же пуговицы. Они будут врезаться в моё нежное тельце, как горошина в принцессу. Так что придётся тебе терпеть рядом с собой до безобразия голую женщину.
— Переживу как-нибудь, — фыркнул Макс, а я засмеялась, вспомнив вдруг, как он говорил то же самое, когда я не хотела открывать ему дверь после своей грандиозной попойки.
Я так и вышла из ванной — в одних только тапках на голое тело. Юрьевский внимательно посмотрел на меня, но вместо того, чтобы возбудиться, вдруг нахмурился.
— Это что у тебя такое? — он подошёл ближе и стал разглядывать мою грудь. Надо же, углядел… А в спальне-то полумрак, я думала, не рассмотрит… Надо было всё же попросить рубашку… — Синяки?
— Ерунда, — ответила я, пытаясь прикрыться, но Макс не дал. Осторожно отвёл мои руки в стороны, потом перевернул спиной к себе, внимательно изучил попу и бёдра…
Я прекрасно знала, что он там увидит. У меня всегда была нежная кожа, а если учесть то, как он мощно меня лапал во время секса… синяки были неизбежны. Просто в прошлый раз он не успел их разглядеть — сбежал.
— Это что же — я? — спросил Макс тихо, осторожно проводя кончиками пальцев по особенно заметному синяку на груди.
— Не переживай, совсем не больно. Пройдёт.
Он вздохнул, покачал головой.
— Я дебил.
— Да нет, — я засмеялась. — Это я просто нежная очень. Пройдёт, — повторила я ещё раз.
Макс не ответил, молча отправился в ванную — умываться перед сном. А я, постояв несколько секунд в нерешительности перед большой и незнакомой кроватью, скинула тапочки и нырнула внутрь.
Бельё было свежим и пахло соответствующе, как положено любому свежестиранному белью. Даже жаль — мне хотелось ощутить запах Макса…
Ну ничего. Сейчас он вернётся — и понюхаю его самого.
Сама кровать была гораздо мягче нашей с Андреем, и шире. Интересно, зачем Юрьевскому такая широкая кровать, если он живёт один? Девочек сюда водит?
Меня кольнуло глупой ревностью, а потом стало до ужаса смешно.
Никого он не водит, Светка. Ты же понимаешь…
Вода в ванной перестала литься, а через пару секунд я увидела в дверях силуэт Макса. Он подошёл к напольной лампе, что стояла возле кровати, выключил её и залез под одеяло.
— Спишь? — спросил негромко, и его дыхание, пахнущее мятой, коснулось моей щеки.
— Нет.
А в следующее мгновение я почувствовала себя такой счастливой, что едва не умерла.
Макс поцеловал меня. Сам. Сначала очень мягко, почти нерешительно, а потом глубже и горячее…
Воспользовавшись случаем, я обвила его руками и ногами, прижалась всем телом, ощущая удивительное тепло, которое укутывало меня, словно мягкое одеяло. Вот только это тепло было не снаружи, а внутри.
— Светик, — прошептал Макс, на секунду отстраняясь, — скажи, если тебе будет больно, хорошо?
— Хорошо, — я даже слегка забеспокоилась. Синяки только почти перестали болеть…
Но оказалось, что Юрьевский не собирается делать всё то, что он обычно творил с моим телом. Спустившись ниже, Макс начал осторожно и очень легко целовать меня в шею, потом осыпал невесомыми поцелуями грудь, лизнул оба соска…
Я нетерпеливо поёрзала, повздыхала. Надо же, я умудрилась привыкнуть к бешеному темпу секса и малейшее промедление теперь вызывало у меня ощущение сосущей пустоты между ног…
А Макс между тем гладил ладонями мой живот, целовал его, спускаясь к бёдрам… и когда дыхание мужчины коснулось моего лона, я протяжно застонала, стараясь раскрыться как можно сильнее…
Горячий язык скользил по моей коже, уже влажной от возбуждения, ласкал клитор, проникал внутрь меня. Нежно, безумно нежно, и так неторопливо…
Я горела в огне, ничего не соображая, только впивалась пальцами в простыни, громко вздыхала, стонала и повторяла его имя.
— Ма-а-акс…
Но он по-прежнему не торопился, доводя меня до исступления только одним своим языком и ладонями, легко касающимися бедёр.
В какой-то момент мне показалось, что я лечу. Лечу по небу, а вокруг — одни только звёзды, которые горят и взрываются вокруг и внутри меня…
— Ма-а-акс…
Он наконец-то приподнялся, лёг сверху — и начал медленное погружение, настолько медленное, что я нетерпеливо подалась вперёд и охнула, когда наконец почувствовала его на полную глубину.
Но Макс удивил меня и дальше… Он поднял руки, обхватил ладонями моё лицо, погладил по щекам, заглянул в глаза — и мне почудился в них какой-то немой вопрос — а потом опять поцеловал.
И одновременно задвигался.
Это было потрясающе… Ничего особенного — медленные тягучие движения внутри меня и требовательные мужские губы на моих губах — но я сходила с ума от наслаждения.
Потому что Макс впервые не трахал меня. Нет. Он занимался со мной любовью. Впервые…
Впервые он поминутно, отрываясь от моих губ, смотрел мне в глаза. В те мгновения он ускорял движения, хрипло дыша и глядя на меня, словно изучая реакцию. А потом вновь наклонялся — и целовал… И стонал в унисон со мной, и ласково гладил мои бёдра, и легко сжимал ладони…
И пика наслаждения мы на этот раз достигли одновременно… впервые.
А потом уснули, так и не сказав друг другу ни слова. Не знаю, почему молчал Макс, а я просто боялась, что если открою рот — выдам то единственное, что вертелось у меня на языке последние несколько часов.
Люблю.
Мне ничего не снилось. Пару раз ночью я просыпалась, смотрела на спящего Макса, подползала к нему поближе, вдыхала его терпко-солёный запах — и вновь засыпала.
А утром я проснулась от незнакомого, но очень настойчивого звонка будильника. С трудом продрала глаза — и увидела, что Макс быстро натягивает на себя одежду, стоя возле кровати.
— Спи, Светик, — сказал он, когда заметил, что я смотрю на него, — мне просто надо Жульку вывести. Я скоро вернусь.
Я кивнула и даже повернулась на другой бок, но минут через пять, как хлопнула входная дверь, мне стало безумно стыдно. Валяюсь тут, а Макс там с собакой гуляет… Надо вставать, готовить завтрак. Интересно, он омлет любит?..
Я поднялась с постели и направилась в ванную. Умывшись, я накинула на себя халат Макса, сразу же почувствовав себя лилипутом в гостях у Гулливера, и только собиралась пойти на кухню, как в дверь позвонили.
Мой мозг ещё не совсем проснулся, поэтому я не колебалась, полагая, будто за дверью Макс. Ну конечно, он не стал бы звонить, сказав мне «спи» и захватив ключи.
Закрыл Юрьевский только на верхний замок, который изнутри открывался при помощи обыкновенной вертушки. И на третьем обороте в моей голове появилась невнятная полусонная мысль: я делаю что-то не так…
Я уверилась в этом, когда распахнула дверь и уставилась круглыми, как монеты, глазами на человека, стоявшего на пороге.
Это была Олеся. И она смотрела на меня с не меньшим удивлением.
— Доброе утро, — она отошла от ступора первой. — А где Макс?
— С Жулькой гуляет, — ответила я честно. Сглотнула и добавила: — А я тут это…
— Я поняла, — быстро сказала Олеся. — Я тогда подожду Макса возле подъезда, пожалуй…
— Нет-нет, что ты, зачем мёрзнуть… Заходи…
Она с сомнением покосилась на мой внешний вид.
— Ну… не знаю…
— Заходи-заходи. Я как раз завтрак собиралась готовить. Ты не знаешь, Макс омлет ест?
— Ест, — кивнула Олеся, и губы её чуть дрогнули. — Он вообще любит яйца. В любом виде.
— Даже сырые? — ужаснулась я.
— Хм, — она явно задумалась, — не помню. Сейчас он вернётся — спросим.
— Спросим, — подтвердила я, пропуская Олесю в квартиру.