Кладоискатель и доспехи нацистов - Гаврюченков Юрий Фёдорович. Страница 70

Сикофант подъехал на серебристой «ауди» к половине десятого. Его появление предварил секьюрити с рацией, толстый от бронежилета под пиджаком. Я оттянул крючок ударника и поставил ПТРД на боевой взвод. Мощный дульный тормоз лег на подоконник. Из этой позиции стрелять предстояло с рук, и я не хотел раньше времени утомлять мышцы, чтобы в нужный момент мушка не дрожала. Ружье весило больше пуда, долго держать его на весу попросту не представлялось возможным.

До офиса «Ресурсов» было недалеко – метров двадцать. Идея садануть через подвальное окошко из ПТРД пришла мне вчера вечером и была немедленно воплощена в жизнь. Идея оказалась гениальной.

Дверь подвала располагалась на другой стороне дома, и мое отступление не могло быть замечено охраной.

О безопасности своей Остап Прохорович теперь заботился с величайшим тщанием. Стекла на «аудишке» были заменены на тонированные, а выскочившие из передней и задней дверцы телохранители развернули похожие на чемоданчики компактные бронещиты, закрывая объект с обеих сторон. Но что такое их жалкие пластины супротив пули, способной поразить броню легкого танка! Я дождался, когда из машины появится пан Стаценко, вскинул ружье и шмальнул сквозь бронещиты. Тяжеленный ПТРД вихлялся в руках, поэтому целиться пришлось по стволу. Но я не промахнулся. Щиты колыхнулись, Стаценко упал, а секьюрити с рацией, стоящего за ними, сбило с ног. Должно быть, пуля попала в бронежилет. Пластины и тушку стукача она пробила беспрепятственно. Я бросил ружье и, оглушенный грохотом в тесном помещении, ринулся вон из подвала.

– Запомни, скотина, девиз следопыта: «Никто не забыт и ничто не забыто!» – прошипел я сквозь зубы, покидая пахнущий порохом и смертью район.

В это холодное утро Доспехи грели меня, и я чувствовал, что на сей раз акция удалась.

Теща с Маринкой явно догадывались о чем-то по моему виду. Разумеется, к ним я приехал, завернув предварительно к себе домой и немного отдышавшись после мокрухи. Ставить в известность Валерию Львовну о том, что ее супруг отомщен, я не решился, но на душе у меня стало значительно легче; теща тоже заметно приободрилась.

Вечером мне позвонил Пухлый.

– Есть новости, – сказал он. – Давай встретимся. Не хочу по телефону.

Вести Чачелов принес скверные. Он едва не взорвал Рыжего. Но не взорвал все-таки. Дело было так.

Возвращаясь с тусовки казачьей стражи, Вован заметил слежку, но вида не подал. Его дьявольская наблюдательность не подвела и на сей раз. Он заметил, как Богунов вошел в его парадное.

Чачелов понял, что другого такого случая покончить с засадным гансом может не быть. Он присел на скамеечку и раскрыл сумку. Оружие у него с собой было, но весьма специфическое – противопехотная мина, которую он носил показывать казакам. Впрочем, в руках Пухлого она легко превратилась в наступательное оружие.

Вставив в корпус толовый цилиндрик, Пухлый заклинил его щепкой, чтобы не выпал. Затем вытолкнул из запала предохранительную проволоку стержневой чекой, за кольцо которой уже был пристегнут карабин с тросиком, и вомчал взрыватель в мину с другой стороны корпуса. На конце троса Вова сделал петлю и захлестнул вокруг запястья. Открыл дверь парадного и бросил свою приправу внутрь.

ПОМЗ-2М сработала как осколочная граната мгновенного действия. Трос натянулся, чека выскочила, боек ударил по капсюлю, и рвануло так, что с древолазом засадным должно было быть покончено навсегда. Если Рыжий ждал жертву в парадном, у него не могло остаться времени для бегства.

Тем не менее трупа в доме не обнаружили.

– Должно быть, понял, что ты его выкупил, – предположил я.

– Наверное, – кивнул Вова. – Мыслим мы одинаково. Прочухал, что если меня долго нет, значит, я готовлю ему пакость, и смотал. Поднялся по лестнице, осколки его не задели. Толовая шашка там маленькая – пятьдесят грамм. Даже не оглушило, наверное.

– Ну а потом шум, гам, переполох. Он знал, что тебя к этому времени не будет, и удрал во всеобщей суете.

– Так и было. – Пухлый затянулся сигаретой. – Надо прятаться на даче. В Синяву он не сунется. Будет ждать, когда я в город вернусь. А там что-нибудь придумается.

– Димону звонил? – спросил я.

– Толку от него, – махнул рукой Пухлый.

– У Крейзи, не знаешь, когда похороны?

– Не знаю и знать не хочу. Будь уверен, Рыжий на них придет… посмотреть. Со стороны. И возьмет всех присутствующих на заметку, а заодно на прицел. Это его шанс.

– И наш тоже, – сказал я.

– Ты его не выловишь, – отрицательно заметил Вова. – Даже я не могу с Рыжим справиться, хотя и думаю, как он.

– Так ведь и он думает, как ты. Может быть, нам сработать в паре? Спланируем его действия заранее…

– Бесполезно, – поморщился Пухлый. – Чисто по жизни, он опытнее. Он нас просчитает. Таскайся потом с тобой. Уж лучше я один.

– Как хочешь, – сказал я.

– Уеду на дачу, – повторил Пухлый. – А если он и там будет меня искать, тогда совсем другое дело. В Синяве один на один я его слеплю как Глинку.

– Ню-ню, – насмешливо заключил я, – вольному воля. Я бы составил тебе компанию, если бы знал, что там безопаснее. Но за последнее поручиться не могу. Влепит он тебе пулю в зад, как Димону. Будешь ползать по лесу кругами, словно летчик Маресьев, который ползет-ползет, шишку съест, дальше поползет. Только ты кровью быстрее истечешь и подохнешь, а мосталыги твои откопают новые трофейщики в двадцать первом веке и решат, что это ганс такой был бездарный. Из черепа сделают себе ночной горшок. Участь незавидная.

– А ты что намереваешься делать? – Пухлый щелчком отправил окурок за окно.

– Я попробую подловить Рыжего в городе. На живца. На тебя же он клюнул. Использую себя вместо приманки.

– Дерзайте, деточка. Флаг вам в руки.

– А тебе счастливо отдохнуть на даче.

– Лучше б я женился на этой дуре с Рыбацкого! – печально вздохнул Чачелов.

Я оставил Пухлого собирать манатки и поехал к родным пенатам, ларам и прочим добрым домашним духам.

Запарковавшись у тещиного логова, я по привычке осмотрелся. Дворовой гопоты в зоне видимости не оказалось. Что ж, их счастье, иначе не сносить бакланам головы. Под курткой у меня были надеты Доспехи, за спиной висел меч «светлого брата», вот только волыну я не захватил. Пистолет остался дома. Таскать в кармане громоздкую железину было несподручно, меч на ладно пригнанной портупее сидел куда удобнее.

Я открыл высокую старинную дверь и вошел в гулкий парадняк. Неимоверной силы удар швырнул меня обратно на дверь, которая уже закрылась и не позволила вылететь на улицу. Словно в страшном кошмаре, напротив лица возникла оскаленная пасть Богунова. Инстинктивно (откуда только силы взялись?) я вцепился в свесившееся с потолка тело и рванул его вниз.

Засадный древолаз обрушился на пол. Я устоял, пинком отправил под батарею выроненный нож, которым Вова хотел меня распороть, как синявинского лесника. Тактика древолаза осталась прежней. Наверняка отследил меня от дома Пухлого, обогнал на машине и устроил ловушку в парадном, зацепившись ногами за трубу над дверью. Так и ждал, пропуская всех посторонних. В темном подъезде никому бы и в голову не пришло искать притаившегося Предэйтора. Расчет наемника был точен, только он не учел Доспехи.

Рыжий вскочил, вытаскивая из-за спины арийский меч. Я выхватил свой. Пистолет он, к счастью, не взял, видимо, не хотел шуметь. Ну и ладно, управимся втихую. У меня появилась несгибаемая уверенность в победе. Я рванулся в бой, клинки со звоном столкнулись. Вова бросился вверх по лестнице, я за ним, пытаясь поразить на бегу его незащищенную спину. Не удалось. На середине пролета Богунов развернулся и рубанул меня, целясь в голову. Я успешно парировал. Позиция у Рыжего была превосходящей, он лупил меня сверху, вкладывая в удар тяжесть тела, я же мог только обороняться. Куртка была уже рассечена в трех местах, но меня спасали латы.

– Хак! – Клинок обрушился на мою ключицу и отскочил от гибкой пластины Доспехов.