След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав. Страница 17

— Отгрызу.

— Заказчик очень ценит ее, это видно. И понятно… Она может раздеться?

— Нет, не может, — с оттяжкой отказал Кэйсар. — Сколько времени займет подборка?

— Завтра предоставим варианты, — подал голос рыжий, все это время смотревший за Кэйсаром, а не его игрушкой. От лысого еще один прямой взгляд в глаза Глейну, потом он вернулся на место, приговаривая:

— Вы можете отдохнуть ночь здесь. Мы не выгоним гостя на улицу. Это за символическую плату. Как вам постелить?

— Нам в одной комнате.

Кэйсар еще остался на обед, Глейна отправили в комнату только потому, что есть то же самое он не будет. Возможно, кого-то пришлют с едой потом, а может, и вовсе забудут: он не такой важный гость.

Глейна проводил до комнаты в дальнем крыле сморщенный слуга из тех, которых Бедвир когда-то емко назвал «крысами». Слуги эти правда похожи на лысых бесхвостых крыс. Если такой нападет — Глейн может защищаться, и потом сказать, что так учил его хозяин. Главное не защищаться слишком профессионально. Ему и так все время казалось, что шелковая ткань плохо скрывает не по-женски сильные руки.

Оказавшись один в комнате, Глейн тренировал терпение. Теперь можно было расслабиться, прекратить изображать куклу без эмоций, начать тихо злиться. Проявлять свою злобу как-то еще — нельзя. Его могли подслушивать.

Вещи лежали в сундуке у кровати. Глейн чуть ослабил тугой ошейник, рассматривая крышку.

— Доброй ночи, — неуверенно поздоровался Глейн, и из клетки к нему обернулись несколько пар глаз. Говорили, что детей пропало пятеро. В клетке же человек двадцать обоих полов, возрастом лет до пятнадцати. Кто-то ахнул, младшие потянулись к прутьям, к Глейну ближе. Старшие неодобрительно посмотрели на задыхающуюся в руке Охотника «крысу». В подвалах, где стояла эта клетка, было сыро, чадили вставленные в стены факелы — кажется, свет и охрана тут были всегда, неотлучно.

Двадцать детей. И вокруг — земли нечисти. Стоит увести этих людей на пару метров, как за ними потянется хвост желающих полакомиться. Все в карету не влезут, а Глейну очень не хотелось выбирать, кого забрать с собой, а кого оставить тут, с мрачным будущим — рабство или стать мясом.

В этих землях давно пора было навести порядок, да только если послать сюда Охотников, они так и сгинут, потому что на одного придется по десятку-другому нечисти, причем не самой слабой.

Самое ужасное, что Глейн уже себя сдал — двое убитых охранников у подземелья, еще пятеро тут, все еще кряхтящий в его руке слуга, который согласился проводить под страхом смерти. Глейн выдохнул через зубы пару раз, его неуверенность не скрылась от более старших детей.

— Зачем ты это сделал? — зло спросил мальчик у прутьев. У него на руках пряталась маленькая девочка, похожая на него. Сестра? — Когда они злятся, становится хуже. Тебя просто убьют, а нас оставят без еды на неделю…

Вместе с этим к Глейну вернулась и решительность.

— Эй, я вас вытащить пришел. Так что рот закрой и готовься домой вернуться.

«Меня не просто убьют, — подумал в это время Глейн. — Когда это Охотников тут просто убивали? И Кэйсара вместе со мной засадят в соседнее помещение, где пыточные инструменты по столу разложены. Надо убить палача, на случай, если правда все провалится. Только толку-то, будто остальные не найдут, к чему раскаленное железо приложить».

— Были уже такие, — возразили недовольно из другого угла. — Спрашивали, чего сидим, чего ждем… Бежать надо. Их потом снова в клетку возвращали — с глазами выжженными.

«И мне тоже выжгут, — продолжил убеждать себя Глейн. — Купить их всех? Денег не так много осталось, на одного не хватит даже. Да и… этих всех купишь, а они новых притащат из-за стены. Прибыльное дело-то — они похищают, а Охотники выкупают. Так у всей церкви денег не хватит».

— Ну, значит и мне выжгут, так все не вам же, — пожал плечами Глейн, развернулся вернуться наверх, потому что здесь он пока ничего сделать не мог — там еще было опасно, чтобы выпускать детей. И, когда развернулся, сзади, со спины, раздалось отчаянное, в несколько голосов:

— Куда?

— Дяденька, а мы?

— Ты ведь вернешься? Ты нас не оставишь?

— Не уходи, они же убьют тебя.

— Дядя! Дядь! — позвал мальчишка лет восьми, вцепившись в прутья. — Я их настоящих видел! Иди сюда, тебе расскажу. А то ты же думаешь, они просто оборотни, а про таких раньше никто не слышал.

Глейн послушался, подошел ближе, опустился на колено.

Они ждали его у выхода из подвалов, в окружении всего троих слуг. Ждали смиренно, спокойно — лысый сложив руки на объемном животе, рыжий ковыряясь в зубах.

— Нельзя разгуливать по дому. Хозяин был прав, ты невоспитанный слуга.

Глейн закрыл за собой громоздкую дверь в подвал. Да, конечно, на нем по-прежнему был ошейник, но волосы забраны в хвост, да и одежда мужская. И скорее всего обман рухнул полностью, они знают и что не простой парень к ним явился, прикрываясь оборотнем. Просто для этих существ он — мышка, с которой можно поиграть.

— Ничего. Я перевоспитаю, — кивнул рыжий. Сейчас, когда они стояли, когда вокруг них находились слуги, стало заметно, что они на пол тела выше прочих людей. Глейн все еще молчал и выглядел все той же куклой без чувств. — Тем более, что хозяин твой погиб скоропостижно. Но мы позаботимся о тебе, не волнуйся.

— Я даже попросил его убить без мучений, — с улыбкой рассказал лысый, раздулся больше. Слуги отошли назад, уступили ему место. — Я в некотором роде даже благодарен ему. Привез к нам такой экземпляр.

— Ты же не думаешь, что мы можем продать его? — спросил рыжий, кошачьим движением упал на пол на четвереньки, выгнул спину и отрастил длинный гибкий хвост.

— После того как я с ним закончу? Если только на мясо, — ухмыльнулся лысый. На нем затрещал сюртук, лопнула кожа, как скорлупа.

— Мясо… Тоже неплохо. Говорят, охотничье мясо очень вкусное. Можно по хорошей цене продать.

— Я бы и сам поел, — расплылись черты лысого, словно лицо натягивалось на большой шар. Из-под скорлупы появились шесть ног, похожих на огромные паучьи. Рыжий стал чем-то вроде кошки со странной мордой. Ребенок все-таки сильно преувеличил, но Глейн почувствовал, как при внешней невозмутимости у него дрожала рука, когда он схватился за нож за спиной. В смерть Кэйсара он не верил, но если к нему кого-то подослали, то это его задержит. Сколько Глейн сможет сражаться с обоими?

Вторая проблема — эти оборотни на четвереньках в два раза выше человека, в своей собачьей форме против них Кэйсар как маленькая собачка против волкодава.

Но за спиной дети. Детство для Глейна больная тема. Нравилось смотреть, как бегали друг за другом стайки детей в деревнях, как дрались на палках в улочках городов и росли обычной, мирной жизнью. И страшно, когда что-то такое, мерзкое и убогое, пыталось перечеркнуть их детство. Это хуже жестокого отца, потому что оттуда еще можно было сбежать. Эти дети оказались в ситуации, из которой никуда не денешься. И когда Глейн представил себя на их месте, ему показалось, что он бы не стал сидеть сложа руки, и ему просто выжгли бы глаза.

Прошла дрожь, Глейн бросился вперед.

Нож выбивает искры из белого панциря паука, но не царапает его. Тот заходится смехом, белое пузо на тонких ножках подрагивает. Выскочив из-под этой махины, Глейн машинально, почти не глядя, разрубает череп одному из слуг, остальные опасливо отскакивают. Одна из паучьих лап в эти секунды подхватывает Глейна за ошейник, вздергивает вверх. Лапы более хрупкие, но рубятся тяжело, как кости. Срезав конечность, Глейн кончиком лезвия подцепляет и ошейник. Неаккуратно, и на подбородке остается царапина, но разрезанный ошейник падает на пол. Глейн видит, как бросается к нему рыжая кошачья морда, успевает достать из-за пояса пистолет и выстрелить в глаза. Существо падает на спину, орет, прикрыв морду лапами. Только после этого Глейн вспоминает, что выстрел лучше было потратить на то, чтобы пробить панцирь белого, а времени перезаряжать уже нет.