След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав. Страница 18

Глейн отбивается от одной лапы, от второй, успевает увернуться от третьей, четвертая больно клюет его в бок, и следующая, только-только отбитая, хватает Глейна за ногу, тянет снова под твердое брюхо. Если его хотели убить сразу, достаточно было бы сейчас ткнуть в печень или сердце, но белая скорлупа нависает, лицо опускается ниже, чтобы лучше рассмотреть Глейна. Свободная лапа подцепляет его правую руку за запястье, сжимает и тянет, намереваясь оторвать.

Глейн видит только, как что-то продолговатое, железное, с громким стуком ударяется об лысую голову, отвлекает противника. Он разворачивается, не отпуская Глейна, и в это же время в спину ему ударяется что-то мягкое, похожее на шерстяной мешок.

— Я сказал, руки отгрызу, если его тронешь, — Кэйсар стоял на верху лестницы, у перил. Щека была разорвана, в дыру проглядывали зубы, но в целом держался на ногах уверенно, чего не скажешь о Глейне. Паук только теперь всмотрелся в то, что Кэйсар в него швырнул, узнал кого-то из слуг. Глейна он бросил по полу коту, который уже стоял на всех лапах, с морды у того струйкой стекала вязкая темно-вишневая кровь. Пока Глейн до него катился, он успел переложить нож в левую, здоровую руку и рубануть в мягкую подушку потянувшейся к нему лапы. Тут Глейн справится, а вот как Кэйсар собрался драться с чудовищем, которого даже охотничий нож не брал — непонятно.

— Я передумал, — прорычал рыжий, стряхивая кровь с лапы крупными каплями. Глейн впервые видел, чтобы оборотень в зверином облике разговаривал. — Я башку тебе отгрызу, остальное доедим. Тебя проще убить сразу, чем возиться.

«Хеган бы справился». Эта мысль окончательно помогла ему собраться. Кэйсар не победит, Кэйсар может только задержать. И единственная надежда сейчас и для людей в подвале, и для Кэйсара, не великий Хеган, а сам Глейн. Хеган в этот момент даже не человек, а переходящий титул спасителя, который сделал нечто невозможное. Глейн сам стал этим светом.

Пес слишком юркий, чтобы попасть по нему, и белое существо паучьими лапками делало дыры в мраморном полу, роняло вазы, а зацепить не могло. Кэйсар, словно издеваясь, отскакивал, но оставался в пределах досягаемости, он играл с противником.

— Отгрызешь, значит, — прогремел паук, всем корпусом развернулся туда, где должен был сражаться Охотник. И замер — в лоб ему смотрело дуло пистолета. Но выстрел же был уже? Охотнику некогда было перезаряжать.

Рыжая меховая глыба дышала часто, глубоко, загребала пол лапами, но только размазывала по нему кляксы крови. Глейн выстрелил.

После этого, считая, что драка окончена, Кэйсар приподнялся снова превратиться, потому что осталась только мелюзга, но Глейн скомандовал, как хозяин, словно это на Кэйсаре его ошейник:

— Не упусти никого из слуг! Если они сбегут и расскажут о случившемся, тут появятся твари похуже.

Кэйсар мог бы возразить, мог бы послать Глейна к черту, но Охотник был прав, и Кэйсар бросился к Глейну. Убивать, чтобы защитить его.

Пока Кэйсар пытался отдышаться, вином полоскал рот от гнилой крови, Глейн, сидя на лестнице, заматывал обрывком грубой ткани правую руку, ощупывал ее и морщился.

— Не сломана, — выдохнул он, мгновенно от покоя перешел к новым действиям — поднялся, скомандовал: — Всех сразу не увезем… Придется два раза съездить. Те, кого ты нанял, либо разбежались, либо мертвые уже. Сможешь один управлять?

— А ты? — поморщился Кэйсар, прикладывая платок к порванной щеке. Дня за три эта рана зарастет, а пока так.

— Побуду тут, — спокойно ответил Глейн.

— Что значит «побуду»? — тут же сорвался Кэйсар, попытался поймать забинтованную руку, но Глейн отступил от него на несколько шагов. — Тебя сожрут тут.

— Не сожрут. Возвращайся скорее, и не сожрут, — отрицательно покачал головой Глейн. — А что ты предлагаешь? Взять самых молодых? Забрать только девочек? Считалкой выбрать, кого спасать? В карету все не поместятся.

— Туда и обратно — это сутки, даже если менять тут лошадей. За сутки сюда много чего приползти может.

— Это замок, — пожал плечами Глейн. — Просто не буду открывать.

— И кого они кликнут, если ты не будешь открывать? Глейн, тут другие звери. Тебя как человека тут сожрут и не подавятся. Да ладно сожрут, ты же видел, что тут водится! Они могут тебя на части рвать и при еще живом конечности доесть!

Глейн почти не слушал — перезарядил пистолет, пошел открывать подвал.

— Глейн! — окликнул Кэйсар, и в голосе его послышалось рычание. Но, когда Глейн обернулся, оборотень выглядел растерянным, бессильным. — Не умирай, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Глейн. Спокойный, уравновешенный и совершенно лишенный эмоций, словно копировал кого-то.

А все же первыми отправили детей помладше — их и поместилось в карету больше, и старшие более понимающие. Глейн снова запер их в клетке, пообещал:

— Я постараюсь вернуться, если что-то пойдет не так.

— Зачем? — спросил один из остающихся парней, но поджал губы, зная ответ, покачал головой. — Спасибо.

Глейн сам убьет всех оставшихся, если его прижмут. Это будет лучше, чем когда до них доберутся чудовища.

Кэйсара он еще провожал. Оборотень переоделся в более простую одежду, чтобы не вызывать подозрений, управляя лошадьми в богатом камзоле. Он больше не нервничал и, сверкнув в сторону Глейна взглядом ярких глаз, пообещал:

— Ох и должен ты мне будешь за это, не расплатишься.

— Возвращайся, чтобы я смог расплатиться, — кивнул Глейн и улыбнулся, пожалуй, впервые с начала этой авантюры.

Трупы свалили в пыточную, причем главные оборотни закрыли вход в нее. Глейн занимался тем, что отмывал от крови мраморные полы, убирал осколки. После наступления темноты он услышал крик у подъемного моста — новый покупатель приехал.

Глейн быстро сполоснул руки, насухо вытер, снова застегнул дорогую рубашку, оставшуюся от Кэйсара, распустил волосы и вышел к воротам встретить гостей.

Из кареты вывалился двухметровый оборотень в шубе из другого оборотня. Что-то вроде знака силы, которого Глейн никогда не понимал. Развеселый гость был пьян и едва держался на ногах, посмотрел на Глейна свысока, но с интересом.

— Хозяев зови! — приказал он.

— Они ожидают в общем зале, пройдемте, — кивнул Глейн и по возникшей паузе понял — что-то не то. Не доиграл, не дотянул. После этого он поклонился низко, втянул голову в плечи, чтобы не видно было разреза на ошейнике.

— А выпить там есть? — повеселел оборотень.

— Все для гостей.

Глейну, наверное, стоило улыбнуться, но он не мог решить — учат слуг быть приветливыми и делать вид, что им все нравится, или нет?

Остались у кареты слуги, довольные тем, что отдохнут наконец, за Глейном по пятам топала широкоплечая туша в шубе.

— А что, — доверчиво начал гость, — хороши у хозяев девочки?

Глейн посмотрел на него через плечо, кивнул молча, поджав губы.

— Что-нибудь светлое есть? Чтобы и волосы, и кожа молочного цвета.

— Это сложнее, придется подождать, — мягко продолжил Глейн, открыл дверь в главный зал и остался за порогом. — Проходите.

Оборотень вошел, но сделал только два шага, заметил подвох.

— Э, а хозяева-то… — начал он, а договорить или развернуться полностью не успел — лезвие воткнулось в подбородок, вышло в переносице.

Утром подморозило, и земля покрылась инеем. Глейн почти заснул, поджидая новых гостей в пустой карете недавнего гостя. А потом услышал: кто-то подгонял лошадей, спешил, как на пожар. Отчего-то он и не подумал, что это могла быть опасность, что кто-то пришел отомстить.

Кэйсар спрыгнул, помчался к открытым воротам, и Глейну пришлось окликнуть его, показавшись из кареты.

— Меня заметили, — обеспокоенно сообщил бледный Кэйсар. Сонливость как рукой сняло, Глейн побежал внутрь, к запертым в подвале детям.

Может, им везло вплоть до полей вблизи врат, может, засада ждала именно там, но первое, что заметил Глейн — пыль. Потом уже волчью свору. Где-то позади нее светлело что-то еще, более громоздкое, но из-за пыли неразборчивое.