След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав. Страница 36

— То ли ты вымахал, то ли я усох, — прокряхтел Хекк, глядя снизу вверх. Подошел почти вплотную и — быстрым ударом под ребра выбил из Охотника весь воздух. Хегана сложило пополам, и он, как и остальные, терпел, не сопротивлялся. Обычная картина, значит и Хегана есть за что, но все изменилось, когда выпрямившийся Хекк произнес:

— Графское поместье в Локрафте. К ним постучался высокий светловолосый Охотник. Без рясы, но крест-то твой видели… Хеган, ты понимаешь, что делаешь? — перехватил Охотника за волосы, заставив смотреть на себя. — Охотников после этого боялись в дом на ночь брать. Кто знает, может тоже что-то в голову взбредет, и зарежет хозяина по утру… Почему ты его убил, Хеган?

— Меня там не было, — спокойно отозвался тот, тут же получил удар в подбородок, от которого, должно быть, прикусил язык.

— Еще и врешь мне, — Хекк отшвырнул его, снова ударил в живот, в спину — прямо в позвоночник. Не жалел, с такой силой, что Хеган упал на пол, потом перевернулся на спину. Тогда учитель поставил ногу ему на горло. Что-то дернулось не только в Глейне, все Охотники подобрались ближе, но смотрели так, словно происходило все за прутьями клетки. Они хотели помочь, они верили, что какой бы сволочью ни был Хеган, он не станет убивать просто так. Потому что если сейчас скажут, что Хеган совсем рехнулся и теперь убивает направо и налево — это сломает весь смысл клана Охотников.

— Тебя ж повесят, — прошипел Хекк. — Соври, сука. Скажи, что он оборотням продался. Что он детей на завтрак жрал, тебе поверят.

Хеган молчал, цепляется за ногу учителя, но порыв освободиться затух. Охотник не сопротивлялся. Когда Хекк устало отступил, все выдохнули с облегчением. Держась за содранное грязное горло приподнялся Хеган, дышал с хрипом, и все ждали, что Хекк либо простит, либо прикажет подать веревку. Но казнь Хегана — нечто слишком страшное, чтобы быть правдой. Старым, безобидным дедушкой Хекк проковылял обратно к ученикам, и там, глубоко дыша, скомандовал устало:

— Ваша очередь. Если убьете — то заслужил.

Ученики заколебались, но взгляд Хекка подогнал их, как кнут. Двумя окаменевшими монументами они подошли ближе, пока Хеган снова поднимался на ноги.

— Он не станет сопротивляться, смелее, — напутствовал Хекк.

Бедвир выскочил на крыльцо, цеплялся за стену, стараясь оставаться под навесом. Дышал, как выброшенная на берег рыба, и Кэйсар, который хотел было пошутить, увидел, как до красных ссадин затягивался ошейник на шее вампира.

— Хегану плохо, — пояснил Бедвир глухо.

— Ну, — Кэйсар пожал плечом, накинул на него свое пальто, чтобы поберечь от солнца, — он заслужил.

— Ничего он не заслужил! — горячо возразил Бедвир. — Он все правильно сделал… И он знал, что его за это казнят.

— Так его там убивают? — Кэйсар попытался шутить, но по спине холодком — а если и Глейн в чем-то виновен? Если ездить за стену нельзя, даже чтобы кого-то спасти? Или ему припомнят убитых близнецов?

— Не могут его убить! — упрямо твердил Бедвир, съехал по стене на пол, но вроде отпустило, уже не задыхался. Ошейник выглядел вросшим в шею. — Это же Хеган.

— И что? Если он что-то натворил, то и его повесят, — возразил Кэйсар, и вампир перестал с ним спорить, как с недалеким, который не понимал.

Но прав Бедвир. Хегана принесли к вечеру — руки закинуты на плечи других Охотников, голова опущена. Он в сознании — вздернул подбородок, стоило пройти мимо Бедвира, и кончики разбитых губ подернулись, словно в улыбке.

Собрание кончилось, значит до следующего его не убьют. Бедвир собрался бежать следом, в спальню, куда волокли Хегана, но его перехватили остальные Охотники — их все еще слишком много: восемь человек, и среди них Глейн. Смотрели с примесью брезгливости и надежды.

— Что хозяин натворил? — мрачно спросил Мэтс, который держал Бедвира за руку. Тот осторожно попытался отобрать свой рукав, обернулся на лестницу, но та пуста: Хегана уже унесли.

— В деревне сказали… — Бедвир откашлялся, приглушил голос, — что лорд любит девочек молоденьких к себе в замок брать. Совсем молоденьких, не шестнадцати даже. Одной тринадцать было, когда она родила от него. Ребенка отдал ее родителям, девочку оставил при себе. И, вроде как, жаловаться на него некому…

— И они пожаловались Хегану, — кивнул Глейн. Охотники выглядели как мальчишки после драки — встрепанные, с ссадинами, треснувшими губами, у Вайса заплывал синяком правый глаз.

— Ну да… А у Хегана это просто больная тема. Если б он их убивал там, Хеган бы еще подумал. А тут его переклинило.

Мэтс отпустил, с облегчением сделал вывод:

— За дело, короче.

— Да по закону Хеган мимо пройти должен был, — напомнил Слайз, стоящий позади всех и просто задержавшийся посмотреть, не дойдет ли до драки.

— Хеган неприкасаемый для них, — произнес Глейн, часто моргая. Поодаль остановился Луц, который хотел подбежать к другу спросить, как все прошло. От перил наблюдал вышедший из комнаты Кэйсар, с ним еще несколько спутников Охотников. Ближе не подходили. Из спальни Хегана выбрались двое, спустились по лестнице к собравшимся, вокруг которых словно меловой круг, и внутрь войти могли только Охотники и Бедвир.

— Ни фига себе неприкасаемый. Как Бог черепаху отмудохали, — Мэтс сплюнул на пол, и видно было — ему жаль, невероятно стыдно, что не заступился.

— Так его просто так отпустить и не могли. Иначе мы бы вдруг решили, что…

— Эй.

Хеган стоял, опершись о перила, будто на прогулку вышел, а что лицо в кровь разбито — так он всегда так ходит, привык уже.

— От вампира отошли. И хорош меня обсуждать, как базарные бабы.

Наверное, из Хегана получится отличный учитель, если он доживет. Потому что ребята, все как один уже закаленные, некоторые и старше его, смутились, смешались, начали расходиться. Кэйсар перехватил Глейна на лестнице, шепотом спросил:

— Так что за богатая особа?

— Забудь, — так же глухо ответил Глейн. — Нам пора.

— Нет, Глейн, ну если тебе мешает, то просто скажи, я ей объясню.

— Никому ничего не надо объяснять. Собирайся.

— Что, и без праздника? Халявной выпивки? И за Хегана волноваться больше не будем?

— Кэйсар, какая к чертям выпивка и Хеган, если меня убьют, задержись я тут еще на несколько дней? — уже с отчаянием закончил Глейн. Кэйсар криво улыбнулся, уже без того задора продолжил:

— Что-то очень многие тебя убить пытаются.

Парень в пропыленном камзоле нагнал их уже у ворот, и сначала Глейн напрягся в ожидании беды, но слуга не к нему.

— Сэр Луц, — обратился он, и в интонации было что-то просящее, жалкое, — отец ваш при смерти.

Глейн сделал шаг назад, чтобы не мешать разговору, одернул заинтересованно прислушивающегося Кэйсара. Луц дважды порывался начать что-то говорить, и лицо его менялось, то морщилось, то разглаживалось. Он ответил выбранным:

— Он это заслужил…

— Луц, — осуждающе окликнул Глейн. Странно, Луц всегда был примером нравственности, но отчего-то Охотник знал, что в этой ситуации он именно это и ответит.

— Я не могу вернуться, — горячо возразил Луц. — Мне не нужен замок, не нужны деньги отца. Я хочу приносить пользу, а не сидеть на богатствах.

— Ты будешь очень полезным, если будешь Охотников пускать на ночлег, — серьезно объяснил Глейн. Луц полностью развернулся к нему:

— И слушать про их интересные приключения?! А самому оставаться там же? Глейн, пойдем со мной?!

— Ты еще женись на нем, — проворчал недовольно Кэйсар, выступил вперед, между Глейном и Луцом. Рыцарь паниковал не потому, что нужно было их покинуть, просто он понимал — если отец правда умрет, то из замка Луц будет выбираться только на охоту и в боевые походы, а гулять по стране с Охотником ему будет уже не по статусу. — Ты чего за Глейна цепляешься, как маленький? Без мамки уже ничего не можешь? А «при смерти» это такое дело — может ты прискачешь, а отец уже по дому в бархатном халате бегает, а «при смерти» — только похмельем и было.