След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав. Страница 47

— Веста, мальчик болен, — король был похож на большой шкаф — такой же фундаментальный, широкий в плечах, высокий. Впился в Глейна таким выразительным взглядом, словно мысленно свежевал его заживо. — Ему нужен покой. Вовсе ни к чему вокруг него бегать.

— Но он упал… — попыталась оправдаться королева. — И я услышала, прибежала на…

— Слуги бы справились, — король кивнул им так, что стало ясно — это его люди, они доложат обо всем, что слышали и видели.

— Я… — пытаясь спастись, заговорил Глейн, и после первого звука пошло уже лучше, уверенней, — Ваше Величество, в столице есть больница для Охотников. Я не герой, всего три года на посту и просто делаю свою работу. Я не заслуживаю находиться здесь, можно ли отправить меня в больницу?

— Но… — грустно начала Веста, повернулась к королю, — он ранен, его опасно лишний раз тревожить…

— Тогда нужно было сразу отправлять его в больницу. Ты, вроде, не тащишь сюда каждого Охотника, которого привозят в столицу с ранением.

— Да, но Глейн — другой. Ты же сам сказал «мальчик». А при этом он Охотник и…

— Я попрошу больницу прислать карету. А лучше отправлю его со своей, мягче и удобнее. Довезу его сам.

— Не стоит отвлекаться от своих дел ради… — начала Веста с улыбкой.

— Это вам не стоит отвлекаться, у вас гости, — напомнил король. Он не ушел, и даже Глейн понимал, что он ждал, когда Веста первой покинет спальню. У Глейна было чувство, что после этого его, раненного, зарежут слуги. Веста смутилась, словно фрейлина, которую отчитывал государь, поклонилась ему, быстро покинула комнату. Удивительно, как они уживались вместе — статный и суровый король и тонкая мягкая королева. Может, поэтому и тянуло ее к Глейну, который был младше, ниже, тем более теперь, когда он и слабее.

Слуги не бросились на него с ножами, они так же с поклоном вышли, и Глейн остался один на один с королем. Тот сел на дальний край кровати, продолжил взглядом свежевать Охотника, серьезно спросил:

— Боишься?

— Я избегал ее как мог.

— Я виноват, что тебя сюда привезли? — хмурясь, переспросил король.

— Всех раненных Охотников везут в столицу. Но не в замок. Я был без сознания и… — Глейн всего на секунду отвел глаза. Железная хватка сжалась на его шее, утопила его в подушках, король зашипел зло:

— Если я узнаю только… я не буду разбираться, кто из вас виноват. Я тебя распну, она этим достаточно будет наказана.

— Я помню, — прохрипел Глейн, после этого хватка разжалась. Когда король обернулся, в дверях снова стояла Веста, сжав бледные губы в линию. Как жаль, что Глейн не мог самостоятельно отсюда выйти. Что уж там, бежать отсюда через окно спальни, и даже не в больницу для Охотников, а в леса, от столицы подальше.

— Глейн — Охотник. Он браво сражался, был ранен. Ерсус, ты как король и просто человек не имеешь права угрожать ему.

— А как ревнивый супруг?

— Я не подойду больше к Глейну. Отправь его в больницу, и забудем о нем, — Веста попыталась улыбнуться. Глейну хотелось бы ей верить, но похожий разговор был и в прошлый раз. — Только со слугами отправь. Где это видано, чтобы король сам гостя в больницу отвозил.

Больница для Охотников — спокойное место, похожее на монастырь, да и врачевали там монахини. Для раненных Охотников — отдельные комнаты на втором этаже. Для бедняков, которым нечем заплатить лекарю — общие палаты на первом этаже. Все равно Охотников бывало не так много, чтобы переполнить больницу. Пока там лечился Глейн — на этаже еще двое. У Зара половина тела темная, как обгоревшая, он почти не приходил в себя, метался в бреду и иногда орал от кошмаров. Успокаивался только когда над ним читали молитвы, но стоило замолчать — и снова в крик, опять метаться. У Срея лохмотья вместо ноги, и надо бы их отрезать аккуратно, до культи, пока не загноилось, но он не давался. Его спутница не отходила от него, уговаривала, на весь коридор было слышно, как они то и дело начинали орать друг на друга. Глейн из пациентов второго этажа самый легкий, его не страшно оставить одного. Когда вечером снимали повязки, единственное, что он заметил — рана не такая ужасная, как была. Казалось, пока он был без сознания, внутренние органы срослись, но осталась брешь в коже, сшитая теперь нитками и кровоточащая вперемешку с желтым гноем. Рану промыли, снова смазали чем-то жгучим и забинтовали.

Тут не нужно было ни от кого убегать, никого бояться, и Глейн мог спокойно читать, лежа в кровати. Вечером первого дня в палату зашел Варин. Хотя Глейн спал до его визита, он проснулся, как только в комнате появился посторонний.

— Я надеялся, что это тебе ногу оторвало, — вздохнул учитель.

— Почему? — не понял Глейн.

— Ранение меньше, да и на покой после него отправляют… Но я рад, что ты не тот, которого прокляли и который теперь корчится в муках.

— Нельзя так говорить. Он мучается через комнату от меня, такой же Охотник, как я.

— Дыра сквозная? — спросил Варин. Глейн кончиками пальцев огладил вздувшуюся рану под повязками.

— Внутри зарастили… Там ведьма была…

— Ведьма, — кивнул Варин недовольно.

— Мы общались раньше.

— Общались, — с той же интонацией, и Глейну в этом послышался намек на что-то неприличное.

— Я думаю, что либо она залечила, либо попросила за меня, — закончил Глейн. — Рана только снаружи.

— И кто ее нанес?

Глейн про себя прикинул, может ли он говорить правду или лучше соврать, с тем же растерянным выражением лица обернулся к Варину.

— Это важно?

— Докатились, — вздохнул Варин. — Хекк волнуется. Говорят, ты искал Хегана. Он боится, что нашел.

Впервые за все время после того, как Глейн очнулся, его продрало морозом по коже от осознания:

— А Хеган?.. Разве не вернулся?

— Нет, — покачал головой Варин. — Хегана до сих пор никто не видел… Или стоит сказать, никто кроме тебя?..

Хекк появился в конце недели и выглядел так, словно все расстояние сюда он бежал. Для такого старика, как он, это пугающее зрелище, и Глейну казалось, что учитель сейчас же рухнет, цепляясь за сердце, хватая ртом воздух, и умрет. Удивленный Глейн даже попытался уступить ему свою кровать, но учителя наконец прорвало на слова:

— Хеган? Что с ним?

— Его нашел Кронос.

Хитрый старик, слишком активный для своих лет, всегда такой живой, упал лицом в одеяло, словно оплакивал Глейна. По лестнице загрохотало, двое учеников Хекка едва не промахнулись мимо комнаты, но вернулись, тяжело дышали в дверях, глядя на учителя.

— Об этом я и говорил, — просипел тот. — Как беда какая, так Хеган спасай, а как его спасти надо, так нет никого.

— Кронос не собирался делать ему больно.

— Если б Хеган с ним пошел. А тот ведь откажется! И тогда что?

Глейн молчал, на всякий случай прикусив язык.

— Вырастил, называется… Думал, этот если и помрет, то и счастлив тому будет. А у него вон какая страшная судьба… Он ведь живой. Где-то. Тогда чувствовал и теперь чувствую.

Глейн не мог перестать ждать Кэйсара. Ему представлялось, как где-то там, далеко, на землях, где больше нечисти, чем людей, до Кэйсара дойдут слухи о том, что Глейн ранен. Как тот бросится обратно, плюнув на все незаконченные дела. Или что Кэйсар сам ранен и кроме боли страдает еще и от того, что оставил Глейна одного, а тот как всегда сам себя уберечь не смог. Глейн думал об этом настолько часто, что, проснувшись среди ночи и заметив постороннего человека в комнате, окликнул именем оборотня.

— У тебя есть любимая? — удивленно спросила Веста, так и замерев над кроватью. Глейн едва не упал снова, но остался сидеть ближе к противоположному углу.

— Есть.

— Тогда почему она не здесь? — в голосе послышалась улыбка, Веста потянулась к нему, и Глейн, обнаглев, отбросил ее руку.

— Она не знает, что я ранен. Я не могу ей сообщить пока. Как только буду здоров — отправлюсь к ней.