Демон и Фиалка (СИ) - Гуйда Елена Владимировна. Страница 16

Я втянул носом воздух, принюхиваясь. Едва ощутимый запах магии. Если её не выследили сразу, то вряд ли теперь смогут отыскать. Ключевое слово - «если». Эх, Фиалка.

Непонятное чувство неоправданной радости в груди отступало. Медленно. Нехотя. Вытесняемое не менее сильным чувством - злостью.

Но глядя на неё - бледную, тревожно и рвано дышащую даже в бессознательном состоянии - злиться на неё не получалось.

Проклятая тьма! Зато хорошо получалось злиться на себя. Между прочим, тоже парадокс. Мы, демоны, на себя не злимся. Мы вообще не злимся - сразу отрываем конечности.

Вот только не Фиалке же голову откручивать!

Не стоило оставлять её. Понадеялся на бабулино мастерство. А она облажалась. Хотя...

Ладно! Назовём это нелепым и досадным стечением обстоятельств и будем надеяться, что всё обойдётся.

Нужно прибраться за ней теперь.

На лестничной клетке всё так же лежало подобие гусеницы-переростка, извивалось и мычало. И как оно ещё с лестницы не скатилось. По выпученным от натуги глазам можно было сделать несколько выводов к ряду - первый, что мне пытаются что-то сказать, второе - наш гость несколько шокирован событиями и желает уползти отсюда куда подальше, ну и третье - мужчине просто требуется по нужде. А может, всё вместе.

Одно понятно без слов - герой-любовник больше сюда не явится. Вот только...

- Что же вы к невинным беззащитным девушкам без разрешения лезете, уважаемый? - получилось зло и сквозь зубы.

Ответом мне была тишина и такой ужас в глазах, что я не удержался от довольной улыбки. Уже немного потерявшее краски чувство всесилия снова пробежало по венам уверенностью, азартом хищника, загоняющего дичь.

- Я думаю, мы можем с вами договориться, уважаемый. У вас есть два варианта - подписать договор о неразглашении или стать кормом для червей. Что вам больше по душе? М-м?

****

Мне редко кто отказывает, я умею убеждать. Вот и герой-любовник, от вида которого у меня почему-то сводило челюсти и возникало дикое желание оторвать ему хоть что-нибудь, покрылся потом и задрожал так, что листья плюща зашелестели, а взгляд беспомощно заметался по сторонам в поисках хоть какого выхода.

Очень правильная реакция на демона высшего ранга в ярости. Собственно, с чего это я в ярости? Ладно, я - демон, у меня это в порядке вещей.

- Голубчик,   если  вы   думаете,   что  сейчас  кто-то   выскочит   из-за   угла  и   сообщит,   что  всё   это  розыгрыш,  то  спешу  вас   огорчить  -  всё   очень серьёзно. Если вы молите высшие силы, чтоб к вам явился ангел-хранитель, и вы вышли сухим из воды, увы - спешу вас разуверить, вас ждёт разочарование и неминуемая расплата. Я не терплю, когда топчутся грязными сапогами там, где мне нравится. В мире и без того слишком мало мест, которые мне нравятся, - к слову, здесь я говорил чистую правду, что само по себе редкость. - Сейчас я вас распутаю. И вы подпишете контракт сроком на пять лет, в котором обязуетесь ничего никому не рассказывать о том, что здесь произошло. И, так и быть, я не стану вас убивать. Сегодня не стану. Но это только в том случае, если больше здесь вас не увижу. Я нервный в последнее время немного. Частые стрессы и непривычное питание. Подозреваю, вы и сами не воспылаете желанием приехать и, наконец, получить по физиономии. И... да, не надоедайте своим навязчивым вниманием людям. Иногда “не хочу тебя ни видеть, ни слышать” - означает именно то, что вам говорят. Я понятно выражаюсь?

Гусеница мелко закивала, ровно настолько, насколько позволял ослабевающий от оттока магии плющ.

Вот и чудненько. Какие нынче разумные должники у нас. Я подарю ему жизнь, которую мог бы отнять... Какая ирония. Надо бы запомнить на будущее.

Особо не церемонясь, я дёрнул веточку плюща, и остаточная магия шарахнула лёгким колючим разрядом. Сильна! Впечатляет. А меня уже лет восемьсот удивить практически невозможно. Пришлось обходиться с комнатным горшечным растением осторожней.

Не помню, когда это мне за мой век приходилось договариваться с кустом. Но чёрт с ним, всё бывает в первый раз. У меня вообще как-то за последние пару дней новых впечатлений больше, чем за предыдущие пару тысяч лет. Везде есть положительные стороны.

Оттянув одну из лиан, которая закрывала тщедушному рот, я решил всё же предупредить во избежание недоразумений:

- Заорёшь - вырву язык и заставлю его съесть! Сразу такая экономия и времени, и нервов, даже потребность в договоре отпадёт.

- Э-э-это по-по-почему же? - полюбопытствовал должник, заикаясь и выпучив глаза, а оттого напоминая оглушённую рыбину. М-да. Что-то из меня сегодня метафоры прямо-таки сыплются, как из рога изобилия.

- Говорить не сможешь, - как полному кретину, пояснил я ему.

- Писать смогу, - какой грамотный камикадзе. Так и напрашивается, чтобы я ему ещё и пальчики отрубил. Или, может, сразу ручки. Чтобы не тянул их к кому не следует.

Почему-то от мысли, что он лапал Соню, у меня внутри разгорелся такой пожар, что адское пламя по сравнению с ним - лишь слабые искры. Проклятье. Только этого мне и не хватало. Это я ревную, что ли?! Как интересно!

- Дорогой друг, вы можете писать всё, что вашей душе заблагорассудится. Но хочу вас предупредить - в вашем мире к инвалидам обычно не очень-то прислушиваются. Потому им приходится писать книги, картины, музыку, изобретать невероятные вещи, делать гениальные открытия. Всё это для того, чтобы их услышали. Но! Что-то мне подсказывает, что вы без языка и с переломанными ногами подохнете с голоду в провонявшей нечистотами постели. Мелкий вы человек, уважаемый. Вы завещание лучше пишите, пока можете. Мало ли, моё терпение не резиновое, - камикадзе шумно сглотнул и затравленно уставился на пуговицы на моей рубашке. - Потому лучше подписывайте договор и валите куда подальше, пока у меня хорошее настроение.

Тщедушный моргнул, снова вздрогнул и кивнул.

- Я подпишу! - горячо заверил он, вскочив на ноги и отряхивая прилипшие к джинсам сухие мелкие листики.

- ...И забуду! - подсказал я, выуживая договор из кармана брюк. - И больше никогда в жизни не появлюсь в этом городе. Даже в этой части страны!

После каждого слова задохлик кивал, внимательно глядя на носки моих  туфель.

Проклятые пески Хаоса! Туфли ещё как-то купить надо! А то как-то нехорошо! Страшноватенькие какие-то.

- Подписывайте, голубчик. И валите уже на все четыре стороны. Вы мне, право слово, надоели.

- У меня ручки нет... - проблеяло это нечто.

Ручки у него нет. А кто сказал, что нужна ручка?

Именно в это момент я сделал то, что хотел сделать с самого начала нашего с ним знакомства - врезал ему в нос.

***

- Твою мать! - прогундосил должник, зажав раненое место рукой и тихо поскуливая от боли.

Как-то мне говорил один боксёр, что нос - одна из самых болезненных точек в теле человека. Правда, он называл ещё одну, но предупредил, что это запрещённый удар. Ну и ещё добавил, что если не складывается никак - то грызи уши. Если и проиграешь, то хоть не так обидно будет.

Смотрю, не соврал боксёр. В нос - больно.

Кровь хлынула так, что кисти рук мгновенно располосовало красными лентами.

- Я ше фказал - подпифу, - неразборчиво стенал тщедушный, закидывая голову.

- Простите, но мне просто некогда с вами играться. А уж тем более ждать, пока вы будете искать ручку. Как, вы говорите, ваше имя?

- Колесников Алексей, - решил не испытывать судьбу Алёшенька.

- Вот и прекрасно.

И, не дожидаясь, когда он там одумается, я взял его руку, приложил к листу и тут же отбросил. Фи, как это мерзко.

Тщедушный зашипел, растирая запястье с выведенным красивыми вензелями долговым знаком - Демоновой печатью. Я свою часть сделки выполнил по умолчанию - не убил.

Хотя тут тоже всё не очень. Если вдруг убью, то договор расторгается сам собой. Печально, но терпимо. Если что, найду его в Аду, когда вернусь. Вот тогда и поиздеваюсь от души. С размахом.

- Теперь собирайтесь и можете быть свободны. И да, нарушение условий договора повлечёт за собой мгновенную неминуемую смерть. На вашем месте я бы судьбу не испытывал.