Демон и Фиалка (СИ) - Гуйда Елена Владимировна. Страница 18

- Тогда повторяю вопрос. Кто. Ты. Чёрт возьми. Такой?!

- Роман! Полное имя Тарион иль Сарах Раор Хаос.

***

Он замялся и, тяжело вздохнув, добавил:

- Старый добрый друг твоей покойной бабушки. Раз мы уже на «ты».

Тари... что? Что за имя такое странное? Упоминания о бабушке окончательно выбили меня из колеи. Я прижалась спиной к стене и устало откинула голову назад. Ноги отказывались держать меня вместе со всем ворохом новой информации.

- И откуда же ты, Тарион, знал мою бабушку? - я, наконец, перевела настороженный взгляд на “партнёра”, проигнорировав его ехидное замечание. Внутри словно что-то оборвалось. Он стоял прямо напротив и открыто смотрел мне в глаза. Пристально. Спокойно. Уверенно. В чёрном омуте его бездонных глаз не было ни капли сомнения. Не лгал... Наверное. - Не припомню, чтобы она когда-либо вспоминала твоё такое редкое имя.

- Боюсь, Людмила Николаевна вообще мало о чём тебе говорила. Может, потому, что берегла от потрясений психологического характера. А может, просто не хотела тебя беспокоить раньше времени. Но, Сонечка, она была чародейкой. Очень известной личностью в определённых кругах. Полагаю, ты унаследовала её умения. Возможно, ты даже с ними родилась, но... Сила чародейки - не сила ведьмы. Ведьму инициируют, чародейка вырастает сама и в определённый момент просто входит в силу. Хорошо хоть, ничего не натворила. Так, по мелочи... - поморщился он, словно эта самая мелочь ещё находилась где-то рядом. - В общем, я так думаю, что именно тебе для пробуждения нужно было эмоциональное потрясение в связке определённых событий.

Роман умолк, ожидая от меня хоть какой-то реакции.

Я же медленно оседала на пол, ощущая за спиной твёрдую прохладу стены. Перед глазами заплясали разноцветные круги. Происходящее всё больше напоминало театр абсурда. Плохую комедию! Или драму?

- Это что, вы так шутите, да? Тоже слышали её сказки про богов, демонов и чародеек, да?

- Сонечка, порой сказки - это не сказки, а способ защитить нас от тяжкой реальности. Твоя бабушка любила тебя, потому, похоже, и называла съезды одарённых - походами за черникой. Мне почему-то кажется, что историю вашего рода она представила, как сказку на ночь, - от его слов сердце предательски пропустило удар. - А когда ты замечала, что у бабушки странно шевелятся цветочки в руках, говорила, что тебе показалось. Я прав? Думаю - прав. Да и вообще, ты сама всё видела, и теперь отмахнуться от своего наследия просто так, увы, не получится. Может печально закончиться. Ещё вопросы, пока у меня приступ честности и красноречия?

- То есть ты хочешь сказать... - я окончательно отмела все правила приличия к чертям. Да и о каких правилах может идти сейчас речь? - Ты хочешь сказать что я.... ведьма? Это бред какой-то... Все эти молнии, ожившие цветы.... моих рук дело?

Я недоверчиво уставилась на свои ладони. В темноте они казались чересчур бледными, но вполне себе человеческими. Никаких ведьминских когтей или бородавок не наблюдалось.

- Сонечка, я не хочу сказать - я говорю. К чему эти полутона и полунамёки? Не ведьма, конечно. У них уровень не тот. Так порчу навес... то есть снять. Ты же маг, чародейка, если быть точным. Но если будешь так неосторожна с силой, то скоро ею быть перестанешь. Можешь вообще перестать быть... Такое тоже случается.

- И что, ты тоже... этот... маг-чародей? - кто ещё мог появиться в языках пламени из воздуха прямо перед моим носом? Явно не человек. Я поёжилась. С самого начала следовало понять, что он появился на мосту не просто так. И не просто так он начал мне помогать... И этот случай в банке явно был из ряда вон выходящим... Хотя... я могла бы предположить всё, что угодно, но не такое.

Ниточки мыслей связывались, спутывались одна с другой, образуя целый ворох из вопросов.

- Ну, можно и так сказать... Сонечка, воспаление лёгких тебе сейчас совершенно ни к чему, - Роман в одно мгновение оказался рядом и галантно подал мне руку. - Поднимайся.

Нужно собраться. Привести себя в чувства. И разобраться, наконец, кто передо мной стоит. Моя ледяная ладонь нерешительно скользнула в его обжигающе горячую руку и по коже в ту же секунду пульсирующими волнами прокатилась знакомая дрожь. Одним рывком Роман (или как там его на самом деле зовут) привёл моё тело в вертикальное положение и тут же отстранился. А после направился к окну и раздвинул шторы, глядя на посвежевший после грозы город.

- Угнетающая обстановочка здесь. Гхм... И, если тебе всё ещё интересно, я маг. Был им, пока... До конфликта с моими родственниками.  Но мне так сложно об этом говорить... - он тяжело вздохнул, словно само упоминание об этом причиняло ему боль и мне стало жутко не по себе. - Меня практически лишили сил и выбросили сюда. Последние крохи ушли на то, чтобы вовремя успеть к тебе на помощь. Ну вот, теперь единственное, что у меня осталось - знания. Если быть честным и без ложной скромности - не на один бабулин гримуар хватит, - он кивнул на книгу, так и оставшуюся сиротливо лежать на кровати, время от времени подмигивая мне лиловыми мелкими разрядами. - Могу и практические занятия организовать...

Я нахмурилась и коротко мотнула головой. Какие практические уроки? Какие знания и гримуары? Какая магия? Что за чушь вообще? Может меня в мои двадцать пять ещё и в Хогвартс пригласят письмом с совой? Бабушкины сказки это просто сказки. Всё. И точка. Но... какого чёрта тогда произошло там, на лестнице? Это явно выбивается из представления “нормы”.

***

Роман развернулся и медленно, будто боясь спугнуть, приблизился ко мне, осторожно взяв за руку. Наши пальцы переплелись, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

- Соня, от того, что ты сейчас будешь всё отрицать - лучше не станет. Только хуже, - голос мужчины стал мягким, обволакивающим, успокаивающим. Словно он разговаривал с маленьким капризным ребёнком. И от этого волны стыда опять нахлынули на мои щёки легким румянцем. - Сонечка, душенька, в этом нет совершенно ничего ужасного. Наоборот.

Он, осторожно поддерживая меня за талию, подвёл к почти высохшему кусту герани, который остался незамеченным Клавдией Семёновной, и положил мою ладонь на сухие скрученные листья.

- Ты боишься, правда? Он тоже. Ему страшно умирать. Чувствуешь? Ему больно, - голос Романа звучал прямо над ухом.

Я заворожённо провела пальцами по жёстким ссохшимся стеблям, ощущая, как внутри с каждой секундой крепнет странное болезненное ощущение. Словно жизнь мучительно медленно покидает моё тело. Жажда стала попросту невыносимой. С каждой секундой нарастал... страх. Струился по венам, заставляя тело цепенеть.

- Ты можешь ему помочь, - снова раздался спокойный уверенный голос моего партнёра, коснувшись горячим дыханием моей шеи. - Ты ведь хочешь помочь?

- Да, - сипло прошептала я растрескавшимися губами, - хочу.

- Сосредоточься на ощущениях, - тёплая ладонь Романа уверенно скользнула на талию, второй рукой он продолжал сжимать мои пальцы, - Представь, что сила течёт по венам вместе с кровью и, замирая на кончиках пальцев, перетекает в цветок. Делится с ним твоей силой. Чувствуешь?

Я не чувствовала совершенно ничего, кроме его горячей ладони у себя на спине, шумного дыхания над ухом. Внутри всё затрепетало, будто я вновь стала невинной школьницей. И, кажется, он каким-то образом это понял, убрав руку и сделав шаг в сторону.

- Попробуй сама! Кажется, я тебе мешаю.

Снова стало стыдно, и кровь прилила к щекам. Спокойно, Соня. Нужно просто взять себя в руки. Нужно просто немного... поколдовать. Оживить цветок. Что в этом такого? Ничего сложного... с ума сойти. Магия реальна?

Я прикрыла веки. Сделала глубокий вдох, позволяя кислороду полностью заполнить лёгкие. Пальцы всё ещё касались хрупкого растения. Осиротевшего, умирающего, но... Жизнь! Я ясно ощущала её под ладонями. Нужно помочь. Нужно дать ему частичку себя. Я сильная. Я справлюсь.

Ощущения перемешались, заставляя нервную дрожь прокатываться по телу сотней искр. Всё продолжалось бесконечно долго, бесконечно напряжённо. Меня будто разрывало на части. К глазам подступили слёзы. И... В какой-то момент под кончиками пальцев я ясно ощутила, что... умирающая герань затрепетала.  Веки распахнулись. В тусклом свете из окна было хорошо различимо свечение, окутывающее цветок. Он дрогнул. Затем ещё раз, и ещё... и медленно выровнялся, расправляя закрученные листья. Розовые зонтики ожили и распустились, всё ещё излучая свет, словно вдохнув капельку жизни.