Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 11

Капитан так и остается стоять в проходе как вкопанный. То-то же, пора бы ему вспомнить о законах гостеприимства.

Медотсек — самое чистое место на "Старой ласточке", которое мне пока что довелось увидеть. Все белое и стерильное, как и полагается. А стоит нам войти, как и сама Маргарет облачается в белый халат поверх черной формы.

— Можешь звать меня Мэг, — бросает через плечо, копаясь в одном из ящиков.

— Тайлер.

— Помню. На кушетку садись.

Меня веселит командный тон этой хрупкой женщины, от которого здоровые мужики становятся по струнке. Тоже не спорю и выполняю указание.

Мэг поворачивается, надевает перчатки.

— Свитер снимай.

Стягиваю через голову, кладу рядом, остаюсь в одной майке. Прохладно тут.

Брови Маргарет приподнимаются. Смотрит на мою правую руку. Ну да, не заметить трудно.

Когда я сбежал от Билли Боба в тринадцать лет (что он до сих пор не может простить), мне так хотелось сделать что-нибудь экстраординарное, доказывающее, что я уже совсем взрослый, и мне не требуется надзор взрослых, что в голову не пришло ничего умнее, как податься в один из самых опасных кварталов и сделать себе татуировку. Да-да, не временную, а самую что ни на есть настоящую. Деньги у меня были, возраст и разрешение родителей мастера не интересовали.

Так на моей правой руке от запястья до локтевого сгиба появилась надпись на латыни: "Саrре diеm". Все дело в том, что мастер-татуировщик утверждал, что мертвый язык с Земли — последний писк моды.

— Лови момент? — хмыкает Маргарет.

— Или "Живи настоящим". У этой фразы много переводов.

— Твое жизненное кредо? — улыбается, смотрит оценивающе. Кажется, пытается определить, хвастун я или идиот.

— Ага, — смеюсь, — выбил на руке, чтобы не забыть, — потом становлюсь серьезнее: — Детская шалость, сделал, не подумав.

— Татуировку можно легко свести, — подходит ближе, обрабатывает ватным тампоном рану. Задираю голову.

— Свести — значит признать, что был не прав, — возражаю. Я тогда столько выслушал от Рикардо на тему: "Ты позоришь честь семьи", что эта татуировка точно останется со мной до конца моих дней. Чисто из вредности.

— Интересная точка зрения, — качает головой. Похоже, решила, что я все-таки идиот.

У Маргарет чуткие руки, и действует она очень аккуратно. А через несколько минут на моей шее уже красуется пластырь.

— Это правда, что Дилан взял тебя в заложники? — смотрит прямо в глаза, привычным жестом снимает перчатки. — На него не похоже.

— Я сам предложил.

Усмехается:

— Лови момент, да?

— Что-то вроде.

— Ну, и зачем?

— Хотел познакомиться с Дилайлой, — не вижу смысла врать. Вообще не люблю это дело.

— И как? — лицо серьезное, а глаза смеются. — Ди впечатлилась?

Делаю себе в голове пометку: все здесь зовут капитанскую дочку именно "Ди". Морщусь:

— Не особо.

— Потому что девушку нужно мозгами, а не дуростью завоевывать, — выдает назидательно.

Пожимаю плечами, не спорю. Не думаю, что аргумент "так же скучно" она воспримет всерьез.

— Все, свободен, — отпускает меня медик. — Завтра забеги, посмотрим, как заживает. Или заменим пластырь, или совсем уберем.

— Спасибо, — искренне благодарю и спрыгиваю с койки.

Свитер в крови, надевать его не хочется, поэтому просто накидываю на спину, свешивая рукава на грудь.

Дохожу до двери и останавливаюсь. А куда мне идти-то? Мэг так стремительно утащила меня из кают-компании, что капитан толком не успел определиться с моим дальнейшим местом пребывания на "Старой ласточке".

— Мэг, а вы не подскажете, где я могу найти капитана Роу?

Маргарет снова упирает руки в бока, хмурится.

— Я что, такая старая?

Поднимаю руки ладонями от себя.

— И в мыслях не было.

— Тогда нечего мне "выкать".

Расплываюсь в улыбке:

— Как скажешь, — она мне нравится все больше.

— То-то же, — удовлетворенно кивает и подносит к губам запястье с коммуникатором: — Джонатан, забирай нашего гостя.

— Уже спасла больного и обездоленного? — сварливо раздается в ответ.

— Пошути мне тут, — отвечает Мэг и отключает связь. Подмигивает мне: — Сейчас прибежит.

Топчусь на пороге. Ловлю на себе изучающий взгляд.

Поощрительно приподнимаю брови.

— Слушай, а где я могла тебя видеть? — спрашивает, склоняя голову набок, пытается вспомнить.

Ну, учитывая, что они пробыли на Лондоре не один день, видеть меня она могла миллион раз: СМИ без перерыва выкладывают в сеть фото нашей семьи. Никто из нас давно не обращает на это внимание.

Пожимаю плечом, улыбаюсь:

— По телевизору? — предполагаю.

Смеется:

— Скажешь тоже.

Продолжаю улыбаться. Мне только на руку, если она посчитала мои слова шуткой.

В коридоре раздаются шаги, и в дверном проходе появляется капитан. Один. Он одаривает меня взглядом, от которого человеку с пониженной самооценкой захотелось бы провалиться сквозь землю. Приветливо улыбаюсь. Я же гость, верно? Мне положено быть вежливым.

Роу тоже первым делом упирается взглядом в мою татуировку. Внимательный мужик.

— Это еще что за абракадабра? — хмурится. — Ты сектант?

Интересный ассоциативный ряд.

Делаю большие глаза:

— А вы волшебник?

— Чего?

— Ну, волшебные слова используете, — охотно поясняю свою мысль. — Прямо как заклинание читаете. И нет, я не сектант, если вас это беспокоит.

Роу переводит гневный взгляд с меня на Мэг и обратно. Маргарет "держит" лицо, но глаза выдают, что еще немного, и ей не удастся сдерживать смех.

Надо выручать милого медика, пока она не начала смеяться над своим командиром.

Переключаю внимание Роу на себя, немного сдвигаясь влево, чтобы Мэг оказалась у меня за спиной:

— Капитан, у меня сумка осталась на полу в рубке. Вы ведь выделите мне место, где я смогу временно обосноваться?

— Вот именно: временно, — грозит пальцем у меня перед носом. — И будь уверен, я избавлюсь от тебя при первой же возможности.

— Не волнуйтесь, я совсем не спешу, — заверяю.

Но капитан так и не собирается идти на мировую.

— При первой же, — отчеканивает, повторяя.

Покладисто соглашаюсь:

— Как скажете, кэп, — раздраженный взгляд, — капитан Роу, так точно, сэр.

После этого капитан закатывает глаза и больше ничего не говорит. Выходит в коридор. Следую за ним.

Верчу головой, рассматривая апартаменты. Стандартная каюта, в общем-то. Койка застелена лоскутным одеялом, причем наскоро наброшенным, с одной стороны край достает до самого пола. Прямо на постели лежит считыватель, на прикроватной тумбочке — стопка дисков.

Прохожу, поднимаю двумя пальцами полотенце, брошенное на стуле. Поворачиваюсь к капитану:

— Кэп, мне кажется, или тут кто-то уже живет?

На лице Роу играют желваки. Он медлит, прежде чем ответить.

— Жил, — выдавливает из себя. Кажется, ему совсем не хочется продолжать и тем более что-то мне объяснять. Стою и смотрю на него. — Здесь жил мой бывший пилот, — все же сообщает с неохотой.

— А-а, — понимаю, — тот самый, контрабандист? Келвин, если не ошибаюсь?

— Преступник и предатель.

Пафосно и категорично, ну да бог с ним.

— Не кипятитесь, капитан, — прошу, как мне кажется, миролюбиво, но Роу почему-то начинает злиться сильнее. — Я правильно понимаю, этот пилот уже не вернется, и я могу делать в этой каюте все, что мне заблагорассудится?

— Хоть пляши, — сквозь зубы.

Да что ж такое? Семья Роу, похоже, не выносит меня с первого взгляда на генетическом уровне.

— Я неважный танцор, — признаюсь, осматриваюсь. — Но в остальном спасибо. Мне подойдет.

— То есть тебе еще могло не подойти? — снова закипает капитан.

Пожимаю плечами.

— Ну, если бы вы поселили меня в кладовку с крысами, то точно бы не подошло.