Дзен-пушка - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 17

— Примерно так же, как и прежде. Некоторое время. Через год или даже раньше, думаю, потребуется замена.

Рагшок откинулся в кресле, продолжая размышлять. Пустая трата времени, печально признал он про себя. Никуда эта хреновина не пригодна, разве что ободрать с нее все, представляющее ценность.

Он понимал, отчего ему не хочется покидать корабль. Находка тешила его самолюбие. Подумать только, корсар на мостике украденного боевого звездолета Империи!

И тут ворвался Дэнгу, системотехник или кто-то в этом роде. Темнокожий худощавый человек запыхался и вид имел взбудораженный.

— Слухи, которые до нас доходили, оказались правдой, — сообщил он с резким визгливым акцентом. — У них передатчики материи. Их можно использовать для перемещения с корабля на корабль.

Рагшок уставился на него.

— Ты уверен?

— Шеф, провалиться мне на этом месте, если я вас хоть раз подвел.

Капер отвернулся. Лицо его обвисло, глаза остекленели. В мозгу капитана вспыхнула и забурлила безумная идея, слишком смелая, чтобы…

Пронзительный лязг, прокатившийся по всему кораблю на подлете к окраинам планетной системы, заставил Геспер Позитану заскрежетать зубами от безнадеги. Он означал, что теперь каждый сам за себя.

Укрытая одним из передовых пузырей (ей полагалось управлять ближнебойной системой запуска боеголовок — «дротиком»), девушка сердито стукнула кулаком по коммуникатору и услышала голос капитана, который отдавал офицерам команды последние инструкции.

Их корабль, переоборудованное полицейское судно, был одним из немногих еще пригодных к бою аппаратов флотилии мятежников — да что там, во всем секторе Эскории. Они огрызались, где могли, но большую часть времени, как ей казалось, вынуждены были просто драпать без оглядки, и сейчас Геспер желчно рявкнула:

— Ну что еще?

— Геспер, мы от них не уйдем, — сказал голос капитана. — Спасайся.

— Так давай попробуем хотя бы постоять за себя!

— Без толку, Геспер, за нами гонится сам флагман.

У Геспер пересохло в горле. Сигналы тревоги не прекращались.

Затем, в отчаянии чертыхнувшись и бросив: «Получайте, суки!», она выпустила одну за другой три неизрасходованных боеголовки, изогнулась, скользнула в люк за спиной и кинулась по узкому коридору к эвакуационным шлюпкам. Там еще осталось несколько. Не медля больше ни мгновения, она забралась в одну из них, опустила стартовую бленду и почувствовала, как падает по трубе пневмосистемы.

На сияющем экране перед собой она видела, что происходит. Переоборудованный полицейский крейсер — Акула — пропахал половину планетной системы, где они надеялись найти укрытие, и пересек орбиты нескольких газовых гигантов. Спасательные шлюпки отлущивали от фитолового пузыря частицы защитной оболочки и опрометью порскали к ближайшим обитаемым планетам.

Экран отслеживал направления разлета шлюпок. Многие устремились к небольшой планете красноватого оттенка. Но другие, включая саму Геспер, выбрали другое убежище: следующую планету в сторону местного солнца, о которой было мало что известно.

И тут Акула, на миг полыхнув ослепительной точкой, разбухла под напором всепожирающего термоядерного пламени. Фитоловый пузырь сдулся и уступил напору п реследователей.

Спасательная шлюпка быстро замедлялась, но за следующую пару минут Геспер тем не менее рассчитывала долететь до выбранного мира. Инерциальные протекторы шлюпки оставляли желать много лучшего. Суденышко мотало из стороны в сторону, казалось, на тысячах оборотов в секунду по сотням разных осей: это рассеивалась и перераспределялась избыточная инерциальная энергия, возникающая при торможении ниже скорости света — в противном случае шлюпку бы просто испарило. Несмотря на это, Геспер несколько раз теряла сознание.

В ухе ожил спокойный негромкий голос, вселяющий уверенность.

— Атмосфера. Пожалуйста, приготовьтесь к посадке.

Геспер слышала, как со свистом перепахивает шлюпка верхние, разреженные слои планетной атмосферы. Что-то пискнуло, и на экране перед девушкой возникла радарная карта поверхности внизу. Щурясь, Геспер пыталась различить детали.

Со скрежетом раскрылись лопасти.

Паут дрожал от возбуждения и восторга. Он бросил своих последователей, приказав им оставаться на месте, пока не вернется, и углубился на две-три мили в саванну. Его спутники привыкли к таким отлучкам и остались ждать, но, впрочем, у них и не было выбора.

Мальчик Синбиан сообщил, что в этой стороне деревня. Паут видел плоские крыши домов вдалеке. Когда он подкрался к ним ползком вдоль берега в высокой траве, его ждало восхитительное зрелище.

Спускался вечер. Ласковый теплый воздух нес приятные запахи. На другом берегу, в считанных ярдах от Паута, он увидел девушку в спальне.

Свет был включен; через открытое окно превосходно просматривались все детали уютной спаленки. Девушка сидела на столе с зеркальцем; Паут пока не видел, чем именно она занята. Но теперь поднялась и открылась Пауту в полный рост, стягивая одежду через голову. Обнажилась до талии. Груди — тяжелые, чувственные, — подпружинили, выскальзывая из одежды.

Паут был человеком лишь отчасти и не обладал четко выраженной сексуальностью. Женщины и самки различных пород обезьян вызывали у него сексуальное возбуждение, но без четкого осознания. Теперь, однако, его эротическое чувство обрело объект приложения.

Он вытащил дзен-пушку из накидки и сладострастно причмокнул. Прижал пистолет к щеке и пробормотал себе под нос:

— Калечить я могу и убивать — дзен-пушку навести лишь стоит…

Этот рефрен крутился в его мозгу каждый раз, когда он извлекал пушку. Он обучился множеству трюков. Не обязательно было каждый раз убивать из нее. Мощность пушки поддавалась гибкой регулировке. Она умела и калечить, и просто стегать болью.

Пауту нравилась функция болевого хлыста.

Он повозился с кнопками настройки, переключил пушку в режим болеизлучателя и прицелился. Потом спустил курок.

Не нужно было утруждать себя точным наведением. Это, как он уже давно понял, делалось мысленно.

Розовая волнистая молния неспешно поплыла в воздухе. Проникла через окно и обожгла девушке груди. Сначала левую. Потом правую, потом снова левую… уткнулась в соски.

Девушка сложилась пополам, рот ее искривился в беззвучной гримасе агонии. Она обхватила себя руками, стала бить по грудям, надеясь устранить боль, но не могла. Паут продолжал наводить пушку, направляя электрический хлыст усилием мысли. Левая грудь, правая грудь…

Его редкая шерсть повлажнела. В отличие от обычных приматов, химеры Насименту получили и мех, и потовые железы.

Наконец девушке удалось набрать в грудь воздуху, чтобы завизжать, и спустя мгновение в комнату стали ломиться другие люди. Паут оттянулся обратно на берег, спрятал пушку и скачками устремился к горизонту, пригибаясь в высокой острой траве.

Один раз он остановился. Ему померещилась падающая звезда в небе над головой, но затем просверк обратился белой точкой, которая снизилась к земле и исчезла.

Удалясь от деревни на безопасное расстояние, он сбавил темп. Спустя час возвратился к своим приверженцам. Все они собрались кружком у огня, кроме косё, который по своему обыкновению сидел в сторонке, скрестив ноги.

Еще не полностью стемнело, и Паут заметил странность: среди полудюжины рабов затесалась незнакомка. Он коротко оскалился от неуверенности и сунул руку в слюнявчик накидки, за успокаивающей твердостью рукояти дзен-пушки.

При его приближении люди поднялись. Незнакомка оказалась молодых лет, бледной, с грубоватыми чертами и коротко стриженными темными волосами. В ее движениях сквозили жизненная энергия и неутомимая целеустремленность, а прямой пытливый взгляд на Паута его слегка обескуражил. Девушка носила облегающую униформу, блестящую, черную с серебром, перехваченную широким поясом, где, в числе прочих предметов, висела кобура с чем-то очень похожим на сканер, и темные сапоги до колен. Она была без головного убора, но держала в руке прозрачный шлем.