Павшее Королевство (ЛП) - Мэй Элизабет. Страница 4
Наши глаза встречаются.
Он с ужасом смотрит, как я вытаскиваю меч из его спутника и бросаю тело на землю. Кровь капает с моего клинка, кап, кап, кап, ударяется в грязь.
В ту же секунду, когда энергия второго мёртвого фейри наполняет меня, я улыбаюсь. В это мгновение я знаю, что выгляжу как смерть.
Его выражение лица меняется на узнавание. Он произносит лишь одно слово:
— Ты.
Мгновение назад это могло бы заставить меня остановиться. Этого было бы достаточно, чтобы прорваться сквозь туман моего замешательства. Но я слишком далеко зашла. Моя сила, наконец, затихает и удовлетворяется, напевая слова, рыком пульсирующим в ушах: «Закончи это, закончи это, закончи это». В конце концов, он не бежит.
Это его вторая ошибка.
Мои пальцы хватают рукоятку меча. Я резко дергаю запястьем, и лезвие рассекает воздух. Оно ударяет фейри в шею. Его ноги поджимаются под ним, как у подстреленного оленя на охоте.
«Мы все олени»
Кто мне это сказал? Я вздрагиваю от внезапной приступа уязвимости, который приносят эти слова.
«Останови это»
Ничего нет важнее, кроме ощущения его силы, проходящей по моим венам. Теперь моей. Он должен был умереть. Иначе он бы убил меня.
Поджав губу, я шагаю и вырываю лезвие из него.
Моя голова поднимается, когда я чувствую другой источник силы. Этот менее существенен; он не имеет ни такого большого веса, ни того же глубокого, ненасытного голода. Этот больше похож на солнечные лучики, которые пробиваются сквозь дымку моей собственной силы и призывают к чему-то уязвимому во мне.
Чему-то человеческому. От этой мысли хочется плакать от радости.
Я поворачиваюсь, лезвие висит в моем захвате. Вот оно: небольшое свечение в деревьях. Ореол света, который аккуратно поместился бы в моей ладони. Он шепчет имя, звук не громче дыхания. Словно это причиняет ему боль.
— Айлиэн…
Глава 3
Айлиэн. Это имя — бремя, что-то болезненное, острое и колючее. Шесть букв и три слога, которые царапают, царапают и царапают что-то внутри меня, отрывая это, как кожу, чтобы увидеть кровь под ней.
Айлиэн.
Моя память об этом фейри настолько сильна, что я практически ощущаю его крошечные стрекозьи крылья, шелестящие под кончиками пальцев, мягкие и гладкие, как шелк. Его мелодичный смех звонкий, как колокольчик.
Айлиэн.
Нет. Нет, я не хочу этого. Что бы ни связывало с этим именем, каким бы тяжелым бременем это ни было, это слишком для меня, слишком угнетает. Это тяжелый груз, больше, чем любой человек может вынести.
— Айлиэн, — снова восклицает фейри в восторге. — Я почувствовал вспышку силы, и она ощущалась, как ты и … — он делает паузу и слегка наклоняет голову. — Твои глаза выглядят иначе. Как ты смогла…
Затем он подлетает ко мне, его движения настолько быстры, что я вырываюсь из своих воспоминаний. Возвращаюсь к успокоившимся инстинктам, боевой готовности. Это единственное, что я знаю. Это единственное, что чувствуется правильным с тех пор, как я прорвала свой путь наружу из грязи и открыла глаза, чтобы обнаружить себя одной посреди леса.
«Я тебя не знаю. Я не знаю этого имени. Тебя там не было. Никого не было»
— Стой! — мой клинок разрезает воздух между нами, кончик останавливается на коротком расстоянии от крошечного лица пикси. — Остановись! — говорю на этот раз тише. — Не подходи ко мне.
Он поднимает руки, но глаза сужены.
— Убери это. Да что с тобой?
«Ничего. Все. Я не помню»
Он пытается облететь вокруг клинка, но я снова помещаю его между нами.
— Я же сказала, не приближайся ко мне, — я занимаю боевую позицию. — Не заставляй меня причинять тебе боль.
По какой-то непонятной причине я чувствую себя виноватой, говоря это.
— Ты спятила? — пикси бросает краткий взгляд на мою фейри — жертву, и он выглядит раздраженным. — Что ты собираешься делать, заколоть меня? — когда я не отвечаю, он фыркает. — Ради бога. Я видел, как ты умерла. По крайней мере, позволь мне сесть на твоё плечо и заплести твои волосы, прежде чем угрожать мне.
«Сесть на моё плечо? Заплести мои волосы? Что?»
Затем сказанные им ранее слова доходят до меня: «Я видел, как ты умерла».
Внезапная призрачная боль пронзает мою грудь — прямо над сердцем. Она ощущается настолько реально, что я прижимаю к этому месту руку, практически ожидая обнаружить лезвие, торчащее из моих ребер. Вместо этого нащупываю только сморщенную кожу свежего длинного и тонкого рубца.
Я смотрю вниз и провожу пальцем по метке, оценивая форму и глубину раны, пытаясь понять, что могло стать ее причиной. Три меньших отметки образуют вокруг неё полукруг — дизайн внутренней части рукоятки меча, ударившего достаточно сильно, чтобы оставить там такой отпечаток.
С достаточной силой, чтобы прорваться сквозь кожу, кость и сердце. Смертельный удар.
— Я умерла? — я едва сдерживаю свой ужас. Вот почему я была в земле?
«Тогда что вернуло меня?»
Снова шепот в глубине моего сознания, такой же тихий, как шелест перьев: «Согласиться. Ты должна согласиться сейчас»
Нетерпеливое фырканье пикси прерывает мои мысли.
— Да. Теперь мы можем перейти к той части, где ты заключишь меня в чертовы объятия?!
Я почти улыбаюсь, но потом другой голос всплывает у меня в голове, быстро, словно удар сердца. Слова молодой женщины, наполненные горем: «Я не могу исцелить это». Я моргаю, чтобы прогнать жалящие слёзы.
— Как долго я была мертва?
Пикси упирает руки в бока так, словно он сопротивляется желанию прикоснуться ко мне.
— Два месяца и девятнадцать дней. Я считал.
«Два месяца и девятнадцать дней». И я не могу вспомнить ничего из этого времени, ничего из жизни до этого.
Я снова роюсь в своем разуме, но все, за что я могу ухватиться — это отпечатки, пережитки истинной радости и горя. Преследования монстров. Интимные прикосновения и обещания шепотом всю ночь. Ничего из того, что могло бы сказать мне кто я, или как я оказалась в лесу, окруженная милями мертвых деревьев и ничего не помнящая.
Опускаю свой клинок и провожу пальцами вниз по моим обнаженным, покрытым кровью и грязью предплечьям. Словно я могу найти там ответы. Как будто все должно внезапно стать таким ясным.